Могу ли я обратиться в ЕСПЧ? Стоит ли это делать? Не пропустил ли я срок для обращения в ЕСПЧ? Должен ли я обратиться в конкретный орган на национальном уровне, прежде чем смогу подать жалобу в ЕСПЧ? Можете ли вы подготовить для меня жалобу в ЕСПЧ? Сколько стоит подготовка жалобы в ЕСПЧ?

Я могу ответить на все эти вопросы только после оценки перспектив успешного обращения в ЕСПЧ на основе материалов вашего дела. Ниже я объясню, что означает успешное обращение в ЕСПЧ, на каких основаниях я могу сказать, что обращение в ЕСПЧ потенциально успешно, что именно я делаю, чтобы выяснить наличие таких оснований, сколько стоит оценка перспектив успешного обращения в ЕСПЧ и на каких условиях я её провожу, почему стоимость составления формуляра жалобы зависит от результатов оценки (вместе они образуют то, что называется подготовкой жалобы в ЕСПЧ) и, наконец, сколько обычно стоит составление формуляра жалобы.

Жалоба считается успешной, если ЕСПЧ признаёт, что право заявителя было нарушено. Однако заявитель обычно обращается в ЕСПЧ не только за признанием нарушения. Заявитель также хочет, чтобы нарушение было исправлено. Часто заявитель хочет, чтобы нарушение было исправлено определённым образом. Например, заявитель может хотеть вернуться в страну, из которой он был депортирован, вернуть себе дом, который у него отобрали, или иметь возможность общаться со своим ребёнком, чему препятствует другой родитель, на попечение которого тот был передан. Поэтому перспективы успешного обращения в ЕСПЧ должны оцениваться в свете возможности достижения конкретной цели, поставленной потенциальным заявителем.

Следует также понимать, что ЕСПЧ может признать нарушение права только в том случае, если он сначала объявит жалобу приемлемой. Вы имеете в виду, если ЕСПЧ зарегистрирует жалобу? Нет. Зарегистрировать жалобу – это не значит объявить её приемлемой. По общему правилу, ЕСПЧ регистрирует жалобу, если считает, что формуляр жалобы заполнен в соответствии со всеми требованиями. Тот факт, что ЕСПЧ зарегистрировал жалобу, ни в коей мере не означает, что она является приемлемой или неприемлемой. ЕСПЧ объявляет жалобу приемлемой, если решит, что она удовлетворяет сразу всем критериям приемлемости. ЕСПЧ объявляет жалобу неприемлемой, если решит, что она не соответствует хотя бы одному из критериев приемлемости. Что это за критерии? Наиболее известными критериями приемлемости являются требования исчерпать внутренние средства правовой защиты (т. е. всё, что ЕСПЧ признаёт доступным и способным, как в теории, так и на практике, привести к признанию и исправлению нарушения определённого вида на внутригосударственном уровне), если таковые имеются, и обратиться в ЕСПЧ в течение четырёх месяцев после этого. Кроме того, заявитель должен быть жертвой заявленного нарушения и сохранять статус жертвы (т. е. нарушение не должно быть уже признано и исправлено) или должен обосновать право обратиться в ЕСПЧ от имени другого лица, ставшего жертвой нарушения. Жалоба может касаться только действий или бездействия тех органов и лиц, за которые несёт ответственность государство-ответчик, которым может быть только государство – член Совета Европы (иногда также Россия). Нарушить можно только права и свободы, закреплённые в Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколах к ней, ратифицированных государством-ответчиком (я буду называть все эти права «конвенционными правами», даже если они закреплены в Протоколах к Конвенции). Заявленное нарушение должно быть совершено, когда Конвенция или соответствующий Протокол действовали для государства-ответчика и на территории, находящейся под юрисдикцией государства-ответчика. Наконец, аналогичная жалоба не должна быть предметом текущего (а в некоторых случаях и завершённого) разбирательства в ЕСПЧ и некоторых других международных органах, а заявитель должен понести существенный ущерб в результате нарушения и не должен злоупотреблять правом на обращение в ЕСПЧ.

Таким образом, я могу сказать, что имеются перспективы действительно успешного обращения в ЕСПЧ, если оно способно достичь конкретной цели, поставленной потенциальным заявителем, путём устранения нарушения, которое ЕСПЧ может признать, если ЕСПЧ также может объявить жалобу приемлемой в отношении этого нарушения, и если вероятности достижения цели, признания нарушения и признания жалобы приемлемой являются разумными, т. е. обоснованными. Вывод о вероятности достижения цели должен быть основан на анализе национального законодательства и практики ЕСПЧ и национальных властей. Этот анализ должен показать, что цель заявителя может быть достигнута, если заявленное нарушение будет признано. Выводы о вероятности объявить жалобу приемлемой и удовлетворить её по существу (т. е. признать нарушение) должны основываться на практике ЕСПЧ, толкующей положения Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней в отношении условий, при которых такие нарушения считаются совершенными и критерии приемлемости жалобы в отношении таких нарушений считаются соблюдёнными (и тех, при которых они не соблюдаются). Должно быть логически последовательно показано, что обстоятельства, наличие или отсутствие которых, согласно практике ЕСПЧ, позволяет сделать вывод о том, что такие нарушения были совершены и что критерии приемлемости удовлетворены, и которые в совокупности составляют то, что называется «правом», по меньшей мере сравнимы с соответствующими обстоятельствами рассматриваемого дела (или аналогичны им). Последние должны быть сформулированы на основе материалов дела, а иногда и на основе национального права, включая сложившуюся практику, которые в совокупности составляют так называемые «факты» (да, в разбирательствах в ЕСПЧ национальное право обычно является частью фактов, а не права). Кроме того, из материалов дела не должно усматриваться никаких обстоятельств, с которыми ЕСПЧ непременно связал бы свои выводы об отсутствии таких нарушений или неприемлемости жалоб на них. По возможности следует показать, что любые обстоятельства, потенциально менее неблагоприятные для заявителя, чем те, о которых написано выше (а они почти всегда имеются и не должны игнорироваться), не являются теми, с которыми ЕСПЧ безусловно свяжет свои выводы об отсутствии нарушений или неприемлемости.

Вероятность того, что ЕСПЧ объявит жалобу приемлемой или признает нарушение, почти никогда не бывает стопроцентной. Почему это так? Обычно претензия более или менее бесспорно соответствует лишь некоторым критериям приемлемости. (Сюда я отношу требование о наличии всех составных элементов нарушения. Фактически, вопрос о том, имеются ли основания для того, чтобы прийти к выводу, что нарушение было совершено, можно рассматривать как часть анализа на предмет приемлемости. Действительно, если ЕСПЧ обнаруживает явные признаки отсутствия нарушения, он обычно предпочитает не объявлять жалобу приемлемой и не начинать рассмотрение дела по существу, а просто объявить её неприемлемой как «явно необоснованную». Это то же самое, что признать отсутствие нарушения.) Однако общая вероятность успешного обращения в ЕСПЧ никогда не может быть выше, чем наименьшая из вероятностей того, что жалоба соответствует тому или иному критерию приемлемости. Мы не можем точно рассчитать все вероятности, потому что не существует набора данных, на которых можно было бы основывать такие расчёты. Но давайте предположим: например, вероятность того, что ЕСПЧ согласится, что срок для обращения в ЕСПЧ был соблюдён в спорной ситуации, составляет 50%. Тогда общая вероятность успешного обращения в ЕСПЧ не может превышать эти 50%, даже если у нас есть «железные аргументы», что жалоба соответствует всем остальным критериям приемлемости. Если такая вероятность применима к двум критериям приемлемости, то шанс на успех составит уже 1 к 4. Но даже один шанс из ста – это не ноль. Для некоторых людей этого шанса может быть достаточно, чтобы обратиться в ЕСПЧ, учитывая важность потенциальной «победы» – например, возможность возобновления уголовного дела, которое привело к многолетнему тюремному заключению. В любом случае, только вы можете решить, достаточны ли для вас шансы на успех. Я готов взяться за любое дело, в котором разумные шансы на успех, какими бы малыми они ни были, больше нуля. Я не выбираю потенциально наиболее успешные дела и работаю со всеми претензиями, которые может рассмотреть ЕСПЧ. Следует также отметить, что шансы заявителя получить желаемое могут отличаться от шансов на то, что ЕСПЧ признает нарушение его права, т. е. от «формального успеха». А почему это так? Прежде всего, важно понимать, что даже если удаётся добиться желаемого заявителем, это часто происходит лишь опосредованно, а не в рамках самого разбирательства в ЕСПЧ. Например, ЕСПЧ почти никогда напрямую не требует от государства-ответчика отменить приговор, вынесенный на основании нарушения права на справедливое судебное разбирательство. Тем не менее, национальное законодательство может предусматривать возможность повторного судебного разбирательства на основании постановления ЕСПЧ, признавшего такое нарушение. Однако оно может и не предусматривать этого, и тогда заявителю придётся довольствоваться только денежной компенсацией морального вреда или простым признанием нарушения. С другой стороны, компенсация материального ущерба за нарушение, например права на уважение имущества, может быть получена непосредственно на основании постановления ЕСПЧ, признающего нарушение и присуждающего такую компенсацию. Однако обычно это происходит только в том случае, если получить такую компенсацию на национальном уровне практически невозможно даже на основании такого постановления ЕСПЧ и если сумма компенсации может быть легко определена сразу после рассмотрения дела по существу. Таким образом, следует понимать, что признание нарушения не обязательно влечёт за собой исправление в натуре (иногда возможна только денежная компенсация, и заявитель должен своевременно и надлежащим образом добиваться такой компенсации либо непосредственно в ходе разбирательства в ЕСПЧ, либо позднее на национальном уровне). Более того, даже если нарушение может быть исправлено в натуре, государство лишь иногда может сделать это так, как предпочёл бы заявитель. В любом случае, вопрос о том, возможно ли достичь того, чего хотел бы заявитель, должен рассматриваться в дополнение к вопросу о том, возможно ли добиться признания нарушения. Последнее необходимо, но обычно недостаточно для достижения желаемого результата. В других случаях, однако, существует лишь разумная вероятность признания нарушения, исправление которого в принципе не может привести к желаемому заявителем результату, даже если обращение в ЕСПЧ формально будет успешным. Можно ли привести пример? Предположим, я анализирую материалы уголовного дела. Я могу обнаружить перспективы успешного обращения в ЕСПЧ на основании чрезмерной длительности содержания под стражей до суда, чрезмерной продолжительности уголовного процесса и нарушения права на уважение частной жизни в результате обыска в ходе уголовного процесса. Однако я также могу прийти к выводу, что перспективы оспаривания справедливости уголовного разбирательства, которое привело к осуждению заявителя, отсутствуют, даже несмотря на то, что это может быть единственным способом возобновить производство по делу и единственным, что имеет значение для потенциального заявителя.

Я начинаю свою оценку перспектив успешного обращения в ЕСПЧ с того, что на основании предоставленных мне материалов и ваших комментариев к ним выясняю, в чем заключается дело в целом и каковы ваши претензии к государству. Вы можете начать с представления любых документов, которые считаете важными. Я всегда попрошу вас предоставить дополнительные документы после начала проведения оценки, если они окажутся необходимыми или полезными. Предположим, однако, что ваше дело уже рассматривалось в судах на национальном уровне. В этом случае почти всегда необходимо будет предоставить все обращения в суды всех инстанций, поданные потенциальным заявителем или в его интересах – жалобы, апелляции и т. п. (в разных странах и процессах они называются по-разному), – а также все судебные решения, постановления и т. п., вынесенные по результатам их рассмотрения и рассмотрения дела в целом. Если у вас есть копии всех материалов дела, вы можете представить их все сразу.

Затем я определяю относительно узкий круг прав и свобод, которые в принципе могут быть затронуты в контексте данного дела. Как можно сузить круг прав? В принципе, конвенционных прав имеется всего несколько десятков. Я также сразу исключаю права, предусмотренные Протоколами к Конвенции, которые потенциальное государство-ответчик не ратифицировало. Например, Швейцария не ратифицировала Протокол № 1 к Конвенции, предусматривающий право на уважение имущества, и поэтому не может нарушить это право. Более того, когда я получаю, например, материалы уголовного дела в отношении потенциального заявителя, я обычно могу смело исключить из сферы анализа несколько явно неприменимых конвенционных прав, таких как право на вступление в брак и право на образование, но не право на свободу и личную неприкосновенность, право на уважение частной жизни, право на уважение имущества. В уголовном деле могут быть затронуты все эти права, а не только право на справедливое судебное разбирательство при рассмотрении предъявленного уголовного обвинения. Далее я выделяю те претензии, которые являются явно неприемлемыми, поскольку они явно не соответствуют хотя бы одному критерию приемлемости или условиям, при которых ЕСПЧ признаёт такие нарушения. Как можно эффективно выявить явно неприемлемые претензии? Я начинаю свой анализ с критериев приемлемости, которые вызывают сомнения и которые легче всего проверить. Например, в случае с правом на справедливое судебное разбирательство при рассмотрении предъявленного уголовного обвинения я часто начинаю с определения того, какие внутренние средства правовой защиты доступны на национальном уровне. Поскольку это право может быть нарушено множеством способов, их выявление потребовало бы трудоёмкого анализа всего процесса, когда отдельные недостатки, возникшие на одной стадии, могут быть исправлены на другой стадии, не превращаясь в нарушение. Если средства правовой защиты представляют собой обращения в национальные суды определённого уровня (в разных странах они могут иметь разные названия), я анализирую обращения, поданные заявителем и лицами, действовавшими в его интересах. Содержание этих обращений, с учётом моего возможного расширенного толкования в случае необходимости, ограничивает круг претензий, которые потенциально могут быть поданы в ЕСПЧ. Разумеется, могут иметься и другие возможные нарушения соответствующего права, для которых не существует внутренних средств правовой защиты. Поэтому я провожу дальнейший анализ с учётом возможности выявления и таких нарушений. Однако, что касается возможных нарушений, в отношении которых имеется средство правовой защиты, соответствующий критерий приемлемости соблюдается только в том случае, если нарушение, по крайней мере, по сути, заявлено в контексте этого средства правовой защиты. Обнаружив, что это не так, я прихожу к выводу, что соответствующая претензия неприемлема. И мне не нужно решать, имеются ли признаки того, что заявленное нарушение было совершено в этой части. В ходе своей работы я постепенно сужаю рамки анализа, отыскивая и изучая практику ЕСПЧ, которая позволяет мне понять, при каких обстоятельствах, присутствующих или отсутствующих в данном деле, нельзя говорить о том, что один из критериев приемлемости был соблюдён или что было совершено нарушение. Как именно это делается? Например, право на справедливое судебное разбирательство не может быть нарушено, если разбирательство не относится к одному из двух видов: рассмотрению предъявленного уголовного обвинения или разрешению спора, касающегося гражданских прав и обязанностей. ЕСПЧ разработал большой объём судебной практики о том, что означает «уголовный» характер обвинения, «обвинение», «рассмотрение» этого обвинения, «спор», «гражданские» права и обязанности, эти «права и обязанности» и «рассмотрение» спора о них. Вся эта практика, включая самую последнюю, должна быть принята во внимание при решении вопроса о том, подпадает ли данное разбирательство под гарантии справедливого судебного разбирательства, если есть хоть малейшие сомнения в этом; причём не следует ожидать, что эта практика всегда будет чёткой и последовательной. Например, решение чисто административного спора о депортации из страны не будет охватываться гарантиями справедливого судебного разбирательства, если в разбирательстве отсутствуют как уголовные, так и гражданские элементы в том смысле, который придаёт им практика ЕСПЧ. Предположим, что потенциальный заявитель действительно оспаривает справедливость такого разбирательства. В этом случае я прихожу к выводу, что нарушения данного права быть не может. Однако даже когда практика ЕСПЧ устоялась, иногда имеет место обоснованное ожидание того, что ЕСПЧ будет готов изменить её в соответствии с меняющимися реалиями (об этом могут свидетельствовать, скажем, особые мнения судей, которые пока остаются в меньшинстве при разрешении данных вопросов). Например, многие виды разбирательств, которые ранее считались не подпадающими под действие гарантий справедливого судебного разбирательства, со временем стали рассматриваться как подпадающие под них. Наконец, предположим, что я обнаружил некоторые перспективы успешного обращения в ЕСПЧ. Это означает, что я сформулировал одну или несколько претензий, в отношении которых я могу утверждать, основываясь на материалах вашего дела, которые я проанализировал, национальном законодательстве, которое я изучил, и практике ЕСПЧ, которую я подобрал, что ЕСПЧ может объявить жалобу на них приемлемой и прийти к выводу, что нарушения были совершены.

Стоимость оценки перспектив успешного обращения в ЕСПЧ составляет 5000 евро. Эта цена не зависит от государства-ответчика, которым может быть любое государство – член Совета Европы или Россия, количества претензий, объёма материалов дела или языков, на которых они могут быть написаны. Я работаю с документами на любом из 37 официальных языков этих стран. Отдельные документы могут быть и на других языках. Предположим, вы представляете документы в виде фотокопий или сканов (т. е. файлов, содержащих «изображения» страниц документов). В этом случае они должны быть разборчивыми, чтобы при необходимости программа оптического распознавания символов могла преобразовать их в машиночитаемый текст для перевода на другой язык и для быстрого и эффективного поиска важной информации. Не следует предоставлять переводы оригиналов документов на другой язык, если только эти переводы уже не являются частью материалов дела. Я буду переводить всё сам. Как это возможно? Программы на основе искусственного интеллекта сейчас настолько развиты, что позволяют мне комфортно работать с иностранными языками, которыми я не владею, по крайней мере, свободно. Я работал с норвежским языком в деле о споре с налоговыми органами, с азербайджанским – в деле, где заявитель оспаривал своё включение в список разыскиваемых, со шведским – в деле, где родственник боролся за контакт с ребёнком, с украинским – в деле о несправедливости при рассмотрении уголовного обвинения против заявителя, с сербским – в деле о непредсказуемом толковании уголовного закона, на основании которого заявитель был обвинён в совершении уголовного преступления. Я ни разу не столкнулся с трудностями, даже когда суть претензий была связана с языковыми вопросами, как в случае с норвежским и сербским делами.

Однако вероятность успешного обращения в ЕСПЧ можно определить с максимальной точностью только в том случае, если общий объём работы укладывается в 25 часов. Это касается всей необходимой работы, включая всё общение с вами по поводу оценки (я всегда буду писать на английском языке, но вы можете отвечать на предпочтительном для вас языке и получать мои тексты в переводе на ваш язык), проведение всего вышеуказанного анализа перспектив успешного обращения в ЕСПЧ, подготовку письменного изложения результатов этого анализа, понятного любому человеку, и перевод этого изложения с английского языка, на котором оно всегда изначально написано, на язык по вашему выбору. Все переводы я готовлю с помощью DeepL, службы переводов на основе свёрточных нейронных сетей, широко применяемой в моей многоязычной работе.

Предположим, мне нужно более 25 часов для полной оценки перспектив успешного обращения в ЕСПЧ. В этом случае вы получите наиболее точные результаты в отношении тех претензий, которые могут быть полностью проанализированы в ходе первичной оценки за отведённое время. Обычно 25 часов достаточно, чтобы выявить все те претензии, которые явно не соответствуют критериям приемлемости, включая явно необоснованные по существу. Кроме того, в отношении остальных претензий я изложу, во-первых, всё остальное, что я выявил, что даёт хотя бы приблизительное представление о перспективах успеха в этой части, а во-вторых, что именно мне нужно сделать для завершения оценки в полном объёме и сколько времени это займёт. Стоимость любой моей работы – это всегда моя оценка необходимого времени, умноженная на ставку 200 евро в час. Можно ли заранее предсказать, что полная оценка потребует более 25 часов? К сожалению, это практически невозможно. Может показаться, что большое количество претензий или большой объём документов говорит о том, что мне нужно потратить больше времени на оценку, но это не так. Иногда я могу быстро определить, что многие претензии явно неприемлемы. С другой стороны, одна претензия может потребовать большой работы по определению вероятности успешного обращения в ЕСПЧ. Предположим, речь идёт о применении национального законодательства, предсказуемость которого является предметом претензии. В этом случае может потребоваться трудоёмкий анализ обширной практики национальных судов. С другой стороны, вы можете предоставить мне тысячи страниц материалов дела, но мне нужно будет изучить только некоторые из них (или их части). Из материалов дела будет извлечена только информация, имеющая отношение к конкретным претензиям и критериям приемлемости. Трудно указать на какие-либо особенности дела, которые позволили бы мне (или вам) оценить объём работы, необходимой для полной оценки перспектив успешного обращения в ЕСПЧ, не приступая к оценке. В принципе, оставшуюся часть анализа можно не проводить, если вам достаточно приблизительной оценки, чтобы решить, стоит ли обращаться с данной претензией в ЕСПЧ. Как это возможно? Например, я могу указать на потенциальные проблемы с приемлемостью, которые я уже полностью выявил в отношении тех или иных претензий. Мне может потребоваться дополнительный анализ, чтобы определить, имеются ли другие проблемы с теми же претензиями. Или же в результате первичной оценки я смогу полностью объяснить, почему вероятность признания нарушения относительно низка. В этой части мне может потребоваться дополнительное время для уточнения вероятности того, что претензия соответствует определённому критерию приемлемости. Однако эта вероятность не изменит низкой вероятности признать нарушение. Возможно, проблемы, которые я уже выявил в отношении конкретной претензии, приведут вас к выводу, что вы не готовы обратиться с ней в ЕСПЧ, даже принимая во внимание всё, чего вы могли бы добиться при благоприятном исходе разбирательства. Предположим, однако, что вы решите попросить меня составить формуляр жалобы в отношении тех претензий, которые я не полностью проанализировал. В этом случае необходимо будет провести оставшуюся часть анализа. Более того, оставшаяся часть анализа может привести к выводу, что нет ни малейших перспектив успешного обращения в ЕСПЧ в соответствующей части. Это может произойти даже в том случае, если первичная оценка показала, что могут быть какие-то перспективы, т. е. что они не могут быть окончательно исключены в результате частичного анализа. В этом случае составить формуляр жалобы в этой части будет невозможно.

После оценки перспектив успешного обращения в ЕСПЧ я также смогу сказать, сколько будет стоить составление формуляра жалобы в отношении тех претензий, которые имеют определённые перспективы успеха. Результаты оценки в этой части станут основой содержания формуляра жалобы. Я могу составить формуляр жалобы, оценить объём необходимой работы и рассчитать её стоимость только на основе конкретных перспектив успеха, выявленных в результате оценки, которую я не могу заменить верой в успех. Однако я могу дать вам некоторые ориентиры. В большинстве случаев составление формуляра жалобы занимает порядка двух третей времени, необходимого для полной оценки перспектив успешного обращения в ЕСПЧ. Допустим, полная оценка может быть проведена за 25 часов. В этом случае составление формуляра жалобы обычно занимает около 15 часов (если имеются перспективы успеха). Это означает, что стоимость составления формуляра жалобы в данном случае составит 3000 евро, что также является абсолютным минимумом. Таким образом, общий порог стоимости подготовки жалобы составляет 8000 евро: 5000 за оценку перспектив успешного обращения в ЕСПЧ и 3000 за составление формуляра жалобы. Обратите внимание, что я составляю формуляры жалоб в ЕСПЧ только на английском языке. Однако я могу перевести текст жалобы на другой язык для вашего ознакомления.

Вы можете заказать оценку перспектив успешного обращения в ЕСПЧ, заполнив и отправив форму заказа прямо с этой страницы. В течение 24 часов я вышлю вам подписанный договор на английском языке (иногда с переводом на другой язык для вашего удобства). Вы можете оплатить мои услуги, переведя деньги на мой счёт в швейцарском банке по реквизитам, указанным в договоре. Получив договор, вы должны подписать его онлайн, прямо в браузере или на мобильном устройстве, используя сервис Adobe Acrobat Sign, где хранятся и всегда доступны сторонам подлинные копии всех подписанных договоров (установка дополнительного программного обеспечения не требуется). Затем вы производите оплату, я провожу оценку и отправляю вам результаты по электронной почте, обычно в течение двух недель после получения оплаты и всех необходимых для оценки документов. Предположим, мне потребуется больше времени в определённый период. В этом случае я всегда заранее сообщу вам разумную и конкретную дату завершения работы. Пожалуйста, сообщите мне в поле для комментариев, если результаты нужны вам раньше. Я отвечу, смогу ли я удовлетворить вашу просьбу.