29 июля 2010 года Европейский Суд по правам человека огласил Постановление по делу «Копылов против России» (Kopylov v. Russia, жалоба N 3933/04).

Данным Постановлением Страсбургский Суд признал, что в отношении заявителя – Олега Копылова, жителя Липецка, – было допущено четыре нарушения права не подвергаться пыткам либо бесчеловечному или унижающему достоинство обращению, которое гарантировано статьей 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, и присудил жертве нарушений справедливую компенсацию в размере 105 тысяч евро.

В своей жалобе в Европейский Суд по правам человека заявитель указал, что в январе 2001 года он был задержан по подозрению в совершении убийства сотрудника милиции. Это следовало из обстоятельств последующих допросов. В протоколе задержания было зафиксировано лишь подозрение в причастности к незаконному обороту наркотических средств. Олег Копылов сообщил, что в течение нескольких дней он подвергался "допросам", проводимым сотрудниками милиции, в ходе которых его жестоко и беспрестанно избивали до тех пор, пока он не признался в совершении убийства. От него также потребовали сделать заявление о том, что он не нуждается в услугах защитника. Европейский Суд по правам человека в своем Постановлении пофамильно назвал всех этих сотрудников милиции – бывший заместитель начальника Долгоруковского РОВД Липецкой области, начальник милиции общественной безопасности Олег Лукин, Геннадий Абакумов, Николай Герасимов, еще один бывший заместитель начальника РОВД Павел Буцан, Алексей Кондратов, Игорь Трубицын, Олег Алябьев, Геннадий Пантелеев, Александр Савин, Николай Ковыршин. Признание заявителя было даже зафиксировано на видео после того, как следователь Караваева наложила на его лицо слой тонального крема, чтобы скрыть следы от побоев. Однако и после этого заявитель многократно подвергался издевательствам со стороны тех же самых сотрудников милиции 9 – 17 февраля и 29 марта – 7 апреля 2001 года. В частности, его били, пинали ногами, угрожали изнасилованием, надевали на него противогаз с закрытыми клапанами или заставляли дышать через него сигаретным дымом, подвешивали со связанными руками, заведенными за спину (так называемое «палестинское повешение»), били электрошоком, неоднократно доводя до бессознательного состояния, ему были причинены многочисленные повреждения головы, глаз, ушей, спины, живота и почек, сотрудники милиции с разбега наносили ему удары в грудь, били резиновыми дубинками по ступням, угрожали заряженным пистолетом.

Уголовное преследование заявителя в части обвинения в совершении убийства сотрудника милиции было прекращено в мае 2001 года в связи с установлением того факта, что преступление было совершено другими лицами.

В 2002 году у заявителя была диагностировано посттравматическое расстройство личности. В период времени между февралем 2001 года и февралем 2008 года заявитель несколько раз подвергался медицинским обследованиям, в результате которых врачи пришли к выводу, что его заболевание было вызвано целым рядом причин, среди которых: посттравматическое стрессовое расстройство, причиной которого явилось воспалением мембраны спинного мозга, отек мозга, деформация двух ребер и лопатки, судороги, воспаление и разрыв связок в связи с их растяжениями или повреждениями, невропатия ног, расстройство слуха и мозговая дисфункция.

Многочисленные жалобы заявителя, поданные им в январе – апреле 2001 года, оставались без рассмотрения до июня 2001 года. Впоследствии несколько сотрудников милиции были опрошены, но уголовное дело было возбуждено только в октябре 2001 года. Сначала четверо сотрудников милиции были обвинены в превышении должностных полномочий с применением насилия и оружия. Затем соответствующие обвинения были предъявлены всем десяти сотрудникам милиции, идентифицированным заявителям. В 2008 году в отношении них был вынесен приговор, в соответствии с которым (с учетом изменения кассационным определением Липецкого областного суда в сторону смягчения) им были назначены наказания от двух с половиной лет лишения свободы условно до трех лет и трех месяцев реального лишения свободы. Олегу Копылову была присуждена компенсации в возмещение причиненного ему морального вреда в размере 450 тысяч рублей.

Заявитель также указал в своей жалобе в Европейский Суд по правам человека, что в июне 2002 года он и другие подсудимые (по делу о разбое) были избиты конвоем резиновыми дубинками в Липецком областном суде, когда они отказались последовать в зад судебного заседания. В результате у заявителя случился эпилептический припадок, и он был госпитализирован на скорой помощи прямо из зала суда. Прокуратура отказала в возбуждении уголовного дела по данному факту, придя к выводу, что применение силы в данном случае соответствовало законодательству. Жалобы заявителя на постановление об отказе в возбуждении уголовного дела были оставлены судами без удовлетворения.

Принимая решение о многочисленных нарушениях права заявителя не подвергаться пыткам либо бесчеловечному или унижающему достоинство обращению, Европейский Суд по правам человека указал следующее.

Российские суды признали, что в результате избиений сотрудниками милиции здоровью заявителя был причинен очень серьезный и непоправимый вред. Принимая во внимание, в частности, длительность и интенсивность издевательств над ним, Европейский Суд по правам человека пришел к выводу, что в отношении Олега Копылова были применены пытки.

Представители властей Российской Федерации заявили об утрате Олегом Копыловым статуса жертвы и необходимости объявления неприемлемой его жалобы в Европейский Суд по правам человека по причине признания допущенного нарушения российскими судами и выплаты ему компенсации за причиненный моральный вред.

Однако Страсбургский Суд не согласился с этим выводом. Он принял решение, что заявитель сохранил статус жертвы по двум причинам.

Первой из них стало признание расследования обстоятельств применения к нему пыток неэффективным. Олег Копылов обращался с многочисленными жалобами и заявлениями в правоохранительные органы. Изложенные в них обстоятельства подтверждались медицинскими данными. Однако расследование было начато лишь несколько месяцев спустя, и проводилось оно людьми, тесно связанными с сотрудниками милиции, применявшими пытки к заявителю. Таким образом, расследование не было независимым. Более того, процесс привлечения виновных к ответственности затянулся на семь лет. Назначение им достаточно мягкого наказания через много лет после совершениями преступления вызывает чувство безнаказанности. По мнению Европейского Суда по правам человека, государство, напротив, должно было продемонстрировать свою нетерпимость к подобного рода действиям сотрудников милиции, чего не было сделано. С учетом этого Страсбургский Суд пришел к выводу, что расследование по факту применения к заявителю пыток не было эффективным, что образует отдельное нарушение статьи 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Что же касается присужденной заявителю российским судом компенсации, Европейский Суд по правам человека пришел к выводу, что ее размер был значительно меньше обычно присуждаемых Страсбургским Судом в подобных случаях. Здесь Европейский Суд по правам человека прямо сослался на свои Постановления по делу «Михеев против России» от 26 января 2006 года (заявителю присуждено 120 тыс. евро в возмещение причиненного морального вреда) и «Маслова и Налбандов против России» от 24 января 2008 года (заявителям присуждено 70 и 10 тыс. евро в возмещение причиненного морального вреда соответственно). Интересно отметить, что Европейский Суд по правам человека не стал сравнивать присужденную Олегу Копылову компенсацию с теми, которые обычно присуждаются в схожих случаях российскими судами. Это было объяснено тем, что вопрос о размере присужденной компенсации был рассмотрен с целью решения вопроса о том, утратил ли заявитель статус «жертвы» в смысле приемлемости его жалобы в Европейский Суд по правам человека. А потому Страсбургский Суд посчитал необходимым ориентироваться на свою, а не на национальную практику при определении адекватности компенсации, присужденной Олегу Копылову в России.

Применительно к случаю избиения заявителя резиновыми дубинками в здании суда Европейский Суд по правам человека также пришел к выводу о нарушении статьи 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. В Постановлении отмечено, что примененная в отношении него сила не соответствовала предположительно совершенному заявителем нарушению, т.е. отказу идти в зал судебного заседания. При этом Судьи Страсбургского Суда особо отметили, что заявитель был избит, несмотря на то, что представителям российских властей было хорошо известно о состоянии его физического и психического здоровья.

Наконец, четвертое нарушение статьи 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод было признано Европейским Судом по правам человека в связи с отсутствием расследования по данному факту. Страсбургский Суд в частности указал, что представителями государства-ответчика не было приведено каких-либо разумных объяснений причин отказа в возбуждении уголовного дела, а суды, в которые обратился заявитель, не выслушали ни заявителя и других избитых, ни свидетелей, равно как не проанализировали никаких доказательств по делу, повторив лишь то, что было сказано в постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела.