Если я правильно понимаю, в настоящее время известно только то, что Верховный Суд РФ отказал в передаче дела Пичугина на новое судебное рассмотрение. Полная и точная мотивировка этого решения неизвестна.

При этом многие СМИ* уже объявили, что Верховный Суд РФ отказался выполнить Постановление ЕСПЧ. Речь о Постановлении делу «Пичугин против России» (Pichugin v. Russia, жалоба N 38623/03) от 23 октября 2012 года. Им Страсбургский Суд признал, в частности, нарушения права Пичугина на справедливое судебное разбирательство по предъявленному ему уголовному обвинению: права на публичное разбирательство дела и права на предоставление адекватной и эффективной возможности подвергнуть сомнению показания одного из ключевых свидетелей обвинения — К. (Игоря Коровникова).

Конечно, каждый может самостоятельно судить о том, свидетельствует ли то или иное решение государственного органа о том, что этот орган (а в его лице и государство в целом) отказывается исполнить Постановление ЕСПЧ. И сегодняшнее решение Верховного Суда РФ по делу Пичугина не является исключением.

Однако мне хотелось бы, чтобы читатели приняли во внимание, что Постановление ЕСПЧ по делу Пичугина не содержит требования передать его дело на новое судебное рассмотрение. Поэтому при неизвестности мотивировки решения, принятого Верховным Судом РФ, а также в отсутствие решения Комитета Министров Совета Европы — органа, который действительно имеет право делать вывод, свидетельствует ли то или иное решение национальных властей или отказ принять таковое о неисполнении Постановления ЕСПЧ, вывод об отказе Российской Федерации в лице Верховного Суда РФ исполнить Постановление ЕСПЧ представляется преждевременным.

В соответствии с пунктом 1 статьи 46 Конвенции о защите прав человека и основных свобод в его интерпретации ЕСПЧ, в случае признания нарушения государство-ответчик действительно обязано исправить его последствия с тем, чтобы восстановить ситуацию, предшествующую нарушению, т.е. возвратить заявителя, насколько это возможно, в ситуацию, которая соответствовала бы положению вещей, если бы права, гарантированные ему Конвенцией и Протоколами к ней, были соблюдены (см., например, Постановление ЕСПЧ по делу «Ментес и другие против Турции» (Mentes and Others v. Turkey, жалоба N 23186/94) от 24 июля 1998 года (пункт 24) и Постановления Большой Палаты ЕСПЧ по делам «Скоццари и Джунта против Италии» (Scozzari and Giunta v. Italy, жалобы NN 39221/98 и 41963/98) от 13 июля 2000 года (пункт 249), «Маэстри против Италии» (Maestri v. Italy, жалоба N 39748/98) от 17 февраля 2004 года (пункт 47) и «Ассанидзе против Грузии» (Assanidze v. Georgia, жалоба N 71503/01) от 08 апреля 2004 года (пункт 198)).

Однако по общему правилу вопрос о способах исполнения Постановления ЕСПЧ в смысле пункта 1 статьи 46 Конвенции, в том числе о том, какие конкретные меры индивидуального характера, возможно, следует предпринять с целью исправления выявленного ЕСПЧ нарушения Конвенции или Протоколов к ней, остается на усмотрение государства-ответчика, а решение о том, соответствуют ли предпринятые им меры Постановлению ЕСПЧ, решается Комитетом Министров Совета Европы (см. Постановление Большой Палаты ЕСПЧ по делам «Скоццари и Джунта» (пункт 249) и «Сейдович против Италии» (Sejdovic v. Italy, жалоба N 56581/00) от 17 ноября 2004 года (пункт 119), а также Постановление ЕСПЧ по делу «Алексанян против России» (Aleksanyan v. Russia, жалоба N 46468/06) от 22 декабря 2008 года (пункт 238)).

Лишь в исключительных случаях, когда само существо выявленного ЕСПЧ нарушения практически не оставляет реального выбора между средствами его исправления, Страсбургский Суд может указать конкретное средство исправления такового прямо в своем Постановлении. См., например, Постановление по делу «Алексанян против России» (пункт 239).

ЕСПЧ может указать, что пересмотр дела, вероятно, в принципе является наиболее адекватным способом исправления выявленного им нарушения права на справедливое судебное разбирательство (см., например, Постановления ЕСПЧ по делам «Генкель против Турции» (Gencel v. Turkey, жалоба N 53431/99) от 23 октября 2003 года (пункт 27), «Тахир Дюран против Турции» (Tahir Duran v. Turkey, жалоба N 40997/98) от 29 января 2004 года (пункт 23), «Сомоди против Италии» (Somogyi v. Italy, жалоба N 67972/01) от 18 мая 2004 года (пункт 86), «Р.Р. против Италии» (R.R. v. Italy, жалоба N 42191/02) от 09 июня 2005 года (пункт 76) и «Браччи против Италии» (Bracci v. Italy, жалоба N 36822/02) от 13 октября 2005 года (пункт 75)).

Однако, насколько мне известно, ЕСПЧ никогда прямо не указывал по результатам рассмотрения жалоб против России никакого конкретного единственно возможного способа исправления выявленных им нарушений права на справедливое судебное разбирательство по предъявленному лицу уголовному обвинению. И Постановление по делу Пичугина, как я уже указал, не является исключением. 

Признание ЕСПЧ далеко не любых нарушений прав, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней, требует пересмотра какого бы то ни было дела. Например, если речь идет об уголовном деле, то, скажем, признание нарушения статьи 3 Конвенции в результате содержания в СИЗО в бесчеловечных условиях, либо признание нарушения пункта 3 статьи 5 Конвенции в связи с тем, что срок содержания под стражей превысил разумный, или даже признание нарушения статьи 6 Конвенции, гарантирующей право на справедливое судебное разбирательство по предъявленному уголовному обвинению, если нарушение заключается лишь в чрезмерной длительности этого разбирательства, никоим образом к пересмотру приговора (дела) привести не могут, т.к. исправление этих нарушений не требует и не может требовать пересмотра решений, принятых по существу уголовного обвинения, в силу отсутствия соответствующей причинно-следственной связи между указанными нарушениями и содержанием приговора.

Если в Постановлении ЕСПЧ нет указания, что признанные нарушения требуют пересмотра дела, то вопрос о необходимости пересмотра дела на национальном уровне, повторюсь, остается на усмотрение властей государства-ответчика, а право принятия решения о том, действительно ли государство-ответчик отказалось исполнить Постановление ЕСПЧ, если национальные власти отказались пересматривать дело, относится к юрисдикции Комитета Министров Совета Европы.

Да, ранее Верховный Суд РФ действительно передавал дела на новое судебное рассмотрение, когда ЕСПЧ приходил к выводу о нарушении права на публичное разбирательство дела. См. Постановление Верховного Суда РФ по делу Крестовского (нарушение признано Постановлением ЕСПЧ по делу «Крестовский против России» (Krestovskiy v. Russia, жалоба N 14040/03) от 28 октября 2010 года) и Постановление Верховного Суда РФ по делу Белашева (нарушение признано Постановлением ЕСПЧ по делу «Белашев против России» (Belashev v. Russia, жалоба N 28617/03) от 04 декабря 2008 года). Правда, в отношении Белашева в итоге все равно вновь было проведено закрытое судебное разбирательство.

Но это само по себе не означает, что Верховный Суд РФ обязан поступать подобным образом в каждом случае выявления ЕСПЧ подобного нарушения или других нарушений права на справедливый суд. И оценить решение Верховного Суда РФ, не видя его мотивировки, в любом случае весьма затруднительно. Не говоря уже о том, что следует дождаться рассмотрения соответствующего вопросам компетентным органом — Комитетом Министров Совета Европы.

Если же кто-то считает, что предусмотренный УПК РФ механизм принятия решений о необходимости пересмотра вступивших в законную силу актов национальных судов в связи с признанием ЕСПЧ нарушения права на справедливое судебное разбирательство при их постановлении не может обеспечить эффективное исполнение Постановлений ЕСПЧ в соответствующей части, он может на предусмотренном для этого этапе разбирательства по жалобе просить Страсбургский Суд прямо указать в своем Постановлении на необходимость пересмотра вступивших в законную силу судебных актов. Если Судьи Страсбургского Суда согласятся с соответствующими аргументами заявителя или его представителя, они могут принять такое решение. И вот в этом случае отказ национального суда пересмотреть дело едва ли может вызывать разумные сомнения в отказе государства-ответчика исполнить Постановление ЕСПЧ. В Постановлении по делу Пичугина ЕСПЧ, формально отметив, что в случае выявления нарушений права на справедливое судебное разбирательство наиболее адекватной формой их исправления в принципе является новый пересмотр дела («when an (sic!) applicant has been convicted despite a potential infringement of his rights as guaranteed by Article 6 of the Convention he should, as far as possible, be put in the position in which he would have been had the requirements of that provision not been disregarded, and that the most appropriate form of redress would, in principle, be trial de novo or the reopening of the proceedings, if requested»), тем не менее не указывал, что дело Пичугина должно быть пересмотрено, сославшись на наличие в УПК РФ механизма, создающего возможность такого пересмотра (ср. с резолютивной частью (п. 9) Постановления ЕСПЧ по делу «Алексанян против России»).

P.S. Небольшое обсуждение в ЖЖ

______________
*Вот лишь некоторые заголовки, говорящие сами за себя:
Верховный суд не стал исполнять решение Европейского суда по делу Алексея Пичугина;
ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СУДА ПОД ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВОМ ПАВЛА СЕРКОВА ПРОИГНОРИРОВАЛ РЕШЕНИЕ ЕСПЧ В ОТНОШЕНИИ АЛЕКСЕЯ ПИЧУГИНА;Верховный суд не стал выполнять решение ЕСПЧ о Пичугине;Президиум ВС не стал слушать ЕСПЧ и оставил в силе первый приговор экс-главе службы безопасности «ЮКОСа».