Депортация 72-летней россиянки, страдающей параличем правой стороны, из Финляндии, где у нее проживает дочь — гражданка этой страны, в Россию, где после смерти мужа заявительница жила с семьей своей внучки, не будет представлять собой нарушения статьи 3 Конвенции, запрещающей жестокое обращение, в то время как статья 8 Конвенции, гарантирующая, в частности, право на уважение семейной жизни, в данном случае неприменима (а потому не могла быть нарушена). К таким выводам Европейский Суд по правам человека пришел в оглашенном вчера, 18 ноября 2014 года, Постановлении Палаты по делу «Сенчишак против Финляндии» (Senchishak v. Finland, жалоба N 5049/12). 

Постановление примечательно не столько выводами об общей ситуации в России, которая, по единогласному мнению Судей ЕСПЧ, не свидетельствует о том, что в случае возвращения заявительницы на родину будут нарушены ее права, гарантированные статьей 3 Конвенции, а также о доступности в России и государственных, и частных медицинских учреждений, равно как о наличии возможности нанять сиделку, по причине чего персональная ситуация заявительницы также не свидетельствует о нарушении ее права не подвергаться жестокому обращению в случае возвращения. (Кроме того, финские власти обязуются учитывать состояние здоровья лица при исполнении решения о депортации, в том числе убедиться, что оно позволяет осуществить эту меру, и при необходимости предоставить помощь, в частности, карету скорой помощи.)

Постановление интересно выводом, что проживание заявительницы с декабря 2008 года в Финляндии вместе со своей дочерью не образовало «семейной жизни», что сделало статью 8 Конвенции неприменимой, а потому бессмысленными рассуждения о том, была ли она нарушена финскими властями. За этот вывод проголосовало 5 из 7 Судей Палаты. Он обоснован тем, что семейная жизнь заявительницы и ее дочери прерывалась по меньшей мере на 20 лет, поскольку дочь в 1988 году переехала в Финляндию на постоянное место жительства, а заявительница приехала к ней — по туристической визе — только в 2008 году. Последующее совместное проживание в Финляндии в течение 5 лет не создало таких отношений заявительницы с дочерью, которые можно было бы назвать «семейной жизнью» по смыслу статьи 8 Конвенции, поскольку практически все это время заявительница находилась на территории Финляндии незаконно, а потому должна была понимать вызванную этим ненадежность своей ситуации. Принимая во внимание практику Страсбургского Суда, согласно которой отношения между родителями и взрослыми детьми не подпадают под защиту статьи 8 Конвенции, если речь не идет о наличии «дополнительных факторов зависимости, отличных от обычной привязанности», большинство Судей также отметило, что — хотя заявительница, вероятно, и нуждается в постоянном уходе — она не является зависимой именно от своей дочери, а дочь может поддерживать ее, в том числе финансово, и из Финляндии, при том, что она живет недалеко от Выборга, где до приезда в Финляндию проживала заявительница (от Эспоо, где живет дочь заявительницы, до Выборга — порядка 260 км.).

Постановление Палаты по этому делу пока не вступило в силу. У заявительницы есть три месяца, чтобы подать обращение о передаче дела в Большую Палату. Обеспечительные меры, принятые ЕСПЧ на основании Правила 39 Регламента, пока сохранены. То есть прямо сейчас заявительницу не депортируют.

Постановление сопровождается совместным особым мнением Судей Леди Бианку (Албания) и Здравки Калайджиевой (Болгария), в котором они критикуют позицию большинства Судей Палаты о неприменимости статьи 8 Конвенции. Особенно это касается использования ссылки на иммиграционный статус заявительницы, который, по мнению этих двух Судей, возможно, мог помешать формированию «личной жизни» в стране по смыслу статьи 8 Конвенции, но не эмоциональной связи между дочерью заявительницы и ей самой как зависимым от дочери престарелым родителем.