Постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Дмитрий Рябов против России» (Dmitriy Ryabov v. Russia, жалоба N 33774/08):
- нет нарушения статьи 8 Конвенции;
- нет нарушения статьи 14 Конвенции, взятой в совокупности со статьей 8 Конвенции;
Дмитрий Рябов из Санкт-Петербурга обратился в ЕСПЧ с жалобой на нарушение статьи 8 Конвенции, гарантирующей право на уважение личной и семейной жизни, в связи с тем, что решение суда об ограничении его родительских прав — на том основании, что он, страдая шизофренией, опасен для своего ребенка, которого отдали под опеку родителей его жены, страдавшей тем же заболеванием (к настоящему моменту она умерла), — необоснованно, и он фактически не может общаться со своим сыном, поскольку по судебному решению может делать это только в разрешения опекуна ребенка — своей тещи. Также жалоба Дмитрия Рябова касается нарушения права не подвергаться в связи с наличием психического заболевания дискриминации в пользовании правом на уважение личной и семейной жизни (статья 14 Конвенции, взятая в совокупности со статьей 8 Конвенции).
Европейский Суд по правам человека указал, что вмешательство властей в право на уважение личной и семейной жизни заявителя было осуществлено на основании закона. Статья 73 СК РФ предусматривает, что ограничение родительских прав допускается, если оставление ребенка с родителями (одним из них) опасно для ребенка по обстоятельствам, от родителей (одного из них) не зависящим (в т.ч. психическое расстройство), и именно это применительно к делу Дмитрия Рябова было установлено национальным судом. Статья 75 СК РФ также предусматривает, что родителям, родительские права которых ограничены судом, могут быть разрешены контакты с ребенком, если это не оказывает на ребенка вредного влияния, а контакты родителей с ребенком допускаются с согласия органа опеки и попечительства либо с согласия опекуна.
Европейский Суд по правам человека также указал, что вмешательство в право заявителя на уважение его личной и семейной жизни было осуществлено в целях, на основании которых пункт 2 статьи 8 Конвенции позволяет осуществлять его: охрана здоровья и нравственности и защита прав и свобод других лиц.
Наконец, Европейский Суд по правам человека не усмотрел нарушения баланса между интересами заявителя и защищаемыми государством интересами общества, в т.ч. интересами сына заявителя, в связи с ограничением его родительских прав. Национальные суды, как указал Страсбургcкий Суд, привели обоснования своего решения: состояние психического здоровья заявителя, тот факт, что с момента своего рождения его сын находился под опекой тещи заявителя, а последний не принимал участия в его воспитании, наконец, то, что проживание сына с заявителем может представлять опасность для ребенка. Заявитель при этом имел возможность выдвинуть аргументы против ограничения его прав. Национальный суд, в частности, принял во внимание мнение медицинских работников и органов опеки и попечительства, письма из детского сада и детской больницы, данные об обследовании мест проживания, характеристику с места работы заявителя, показания ряда свидетелей. При этом суд предоставил заявителю возможность общаться со своим сыном. Заявитель не просил ни прекратить опеку тещи над своим сыном, ни возвратить ему сына, специально откорректировав соответствующим образом свои исковые требования. При этом статья 76 СК РФ позволяет ему просить отмены наложенных ограничений в случае, если основания для этого отпали, и возврата ребенка. И национальный суд в своем решении прямо указал на это. Но заявитель всего этого не просил.
Таким образом, Европейский Суд по правам человека, учитывая написанное выше и тот факт, что власти государства-ответчика пользуются определенной свободой усмотрения применительно к вопросу о соблюдении баланса между интересами личности и общества, выразил свое удовлетворение соблюдением процессуальных прав заявителя и приведением достаточных относимых аргументов в пользу принятого решения, что обеспечило соблюдение гарантий права на уважение личной и семейной жизни заявителя, гарантированного ему статьей 8 Конвенции.
Что касается необходимости получения согласия тещи, т.е. опекуна ребенка, на общение заявителя с сыном, то Европейский Суд по правам человека не посчитал это необоснованным применительно к конкретным ситуациям, в которых такие контакты могут быть опасны для ребенка. При этом решения опекуна об ограничении контактов заявителя с ребенком находятся под контролем органов опеки и попечительства, к которым заявитель мог обратиться. И этого он не оспаривал. При этом заявитель никогда не жаловался на то, что опекун ребенка не дает своего согласия на его общение с сыном, поскольку, как он сам указал, никаких препятствий в общении с сыном на основании судебного решения теща ему не чинила.
Принимая во внимание написанное выше и свободу усмотрения властей, Европейский Суд по правам человека указал, что обжалуемое ограничение прав заявителя на общение с сыном является «необходимым в демократическом обществе» по смыслу статьи 8 Конвенции.
Страсбургский Суд также отказался признавать, что заявитель был дискриминирован как страдающий психическим заболеванием, поскольку это заболевание не являлось единственной причиной, по которой суд принял свое решение
Постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Антонюк против России» (Antonyuk v. Russia, жалоба N 47721/10):
- нарушение статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (5 голосами Судей против 2 — Судьи от Австрии Элизабет Штайнер и Судьи от Македонии Мирьяны Лазарова Трайковски, которые сопроводили Постановление своим особым мнением);
- в остальной части жалоба объявлена неприемлемой
Татьяна Сергеевна Антонюк из Калуги обратилась в ЕСПЧ с жалобой на нарушения ее права на справедливое судебное разбирательство, которое гарантировано статьей 6 Конвенции, при рассмотрении заявления о признании ее недееспособной, поданного мужем Татьяны Сергеевны, от которого она ушла жить к родителям после нервного срыва. Заявительница также попросила ЕСПЧ признать, что в рамках другого разбирательства, инициированного ее мужем, — о расторжении брака и определении места жительства двух их несовершеннолетних детей — было нарушено ее право на уважение личной и семейной жизни, которое гарантировано статьей 8 Конвенции, в связи с принятием судом решения о том, что дети должны жить с отцом.
Европейский Суд по правам человека указал, что вмешательство в право заявительницы на уважение ее личной и семейной жизни было предусмотрено законом — статьей 65 СК РФ, что заявительницей не оспаривалось, а также преследовало допустимую цель: защита прав и свобод других лиц, особенно детей.
Европейский Суд по правам человека отметил, что особенностью российского законодательства является необходимость принятия судом решения об оставлении детей только с каким-то одним из родителей, т.е. попеременное проживание детей с каждым из них невозможно. Кроме того, Европейский Суд по правам человека указал, что хотя по судебному решению об определении места жительства детей заявительница не утрачивала право на общение с ними, фактически таковое было затруднено, т.к. после развода она проживала в Калуге, в то время как отец с детьми — в Брянске.
Заявительница предъявляла ряд претензий к заключению психиатрической экспертизы, положенному в основание вывода суда. В частности, заявительница не присутствовала в судебном заседании, на котором суд принял решение о назначении этой экспертизы. Причем повестка о ее вызове в судебное заседание вернулась в суд через два дня после этого заседания, т.е. в день его проведения у суда не могло быть сведений о надлежащем уведомлении заявительницы. Кроме того, заявительница утверждала, что эксперты вышли за рамки назначенной экспертизы, высказавшись по своей инициативе о ее опасности для своих детей — на том основании, что состояние здоровья заявительницы может в любое время измениться — без постановки судом соответствующего вопроса. При этом заявительница представила суду заключения независимых экспертиз, противоречившие выводам заключения, полученного в результате проведения назначенной судом экспертизы. Однако суд обосновал свое решение лишь заключением экспертов, полученным в результате проведения назначенной им экспертизы, а также рядом других доказательств, которые не касались самого важно вопроса о том, опасна ли заявительница для свои детей в связи со своим психическим состоянием, не дав надлежащего ответа на претензии заявительницы к этому заключению экспертов, которые были, в частности, обоснованы представленными ей заключениями независимых экспертиз и показаниями приглашенных ей экспертов. При этом суд отказался назначать новую экспертизу, несмотря на то, что заявительницей было подано соответствующее ходатайство. По мнению Европейского Суда по правам человека, процедура разбирательства в национальном суде не позволила собрать достаточное количество доказательств, которые позволили бы суду обосновать свое решение об определении места жительства детей. Поэтому имело место нарушение статьи 8 Конвенции в отношении заявительницы.
Постановление ЕСПЧ доступно только на французском языке
Постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Кайхарова и другие против России» (Kaykharova and Others v. Russia, жалобы NN 11554/07, 7862/08, 56745/08 и 61274/09) [Чечня]:
- нарушение статьи 2 Конвенции по существу в отношении Гелани Кайхарова, Сулеймана Сергуева, Адама Сулейманова, Мирзы Елмурзаева, Марха Гакаева, Райса Гакаева, Завалу Тазуркаева и Шаамана Вагапова;
- нарушение статьи 2 Конвенции с связи с тем, что не было проведено эффективного расследования обстоятельств исчезновения и смерти родственников заявителей;
- нарушение статьи 3 Конвенции в отношении заявителей в связи с причинением им страданий исчезновением родственников и реакцией на это властей;
- нарушение статьи 5 Конвенции в отношении восьми родственников заявителей;
- нарушение статьи 13 Конвенции, взятой в совокупности со статьями 2 и 3 Конвенции;
- нет нарушения статьи 38 Конвенции;
- присуждена справедливая компенсация морального вреда (480000 евро), убытков (23000 евро) и издержек (20000 евро); распределение присужденных сумм между заявителями можно посмотреть в приложении II к Постановлению ЕСПЧ;
- в остальной части в удовлетворении требований о справедливой компенсации отказано;
- в оставшейся части жалобы признаны неприемлемыми
Постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Саидова против России» (Saidova v. Russia, жалоба N 51432/09) [Чечня]:
- нет нарушения статьи 2 Конвенции по существу в отношении Рамзана Саидова;
- нарушение статьи 2 Конвенции с связи с тем, что не было проведено эффективного расследования обстоятельств исчезновения сына заявительницы;
- отсутствует отдельный предмет разбирательства применительно к предполагаемому нарушению статьи 13 Конвенции;
- присуждена справедливая компенсация морального вреда и издержек (10000 евро);
- в остальной части в удовлетворении требований о справедливой компенсации отказано;
- в оставшейся части жалоба объявлена неприемлемой
Решение Европейского Суда по правам человека по делу «Кагиров против России» (Kagirov v. Russia, жалоба N 36367/09): жалоба объявлена приемлемой, возражения властей государства-ответчика о неисчерпании внутренних средств правовой защиты будут рассмотрены одновременно с существом жалобы
Решение Европейского Суда по правам человека по делу «Гайсанова против России» (Gaysanova v. Russia, жалоба N 62235/09): жалоба объявлена приемлемой