О подписях Ryngielewicz, калмыцких репрессированных и сокращении p.p.
Дорогие правозащитники и просто юристы, занимающиеся обращением в ЕСПЧ! Пожалуйста, перестаньте вводить в заблуждение и так уже многократно обманутых калмыцких (как и любых других, конечно) жертв политических репрессий публикациями, подобными вот таким: «И на ЕСПЧ есть пятна».
То обстоятельство, что подписи в уведомлениях о признании жалоб неприемлемыми на уровне единоличного Судьи ЕСПЧ, поставленные от имени Клаудиуша Рынгиелевича (Klaudiusz Ryngielewicz или K. Ryngielewicz), выполнены разными людьми и представляют собой не оригинальные подписи, а «ксерокопии» – это совершенно нормально. Равно как и то, что Клаудиуша Рынгиелевича нет в списке состава ЕСПЧ, в котором ему делать нечего.
Во-первых, перед этими подписями стоит аббревиатура из двух латинских букв «p», т.е. «p.p.» или «pp.», как в размещенном в указанной выше публикации первом письме-уведомлении, касающемся жалобы N 9060/11, где фактически стоит подпись не Клаудиуша Рынгиелевича, а Татьяны Свешниковой, возглавлявшей работу по указанной жалобе, либо «p/p», как в размещенном там же третьем письме, касающемся жалобы N 67129/12, где фактически стоит подпись Екатерины Быховской, за которой была закреплена эта жалоба. Указанная аббревиатура – это сокращение от латинского выражения «per procurationem», т.е. «по доверенности», «от имени». Другими словами, «p.p.» – это примерно то же самое, что в России – добавление перед должностью лица вертикального (косого) штриха или слова «за», когда одно лицо подписывает документ за другое. Имея при этом соответствующие полномочия, регулирование предоставления которых одними лицами другим в рамках ЕСПЧ происходит по его внутренним правилам.
Во-вторых, то, что Вы называете «ксерокопией» подписи, вероятно, намекая на подделку, по-другому — без отрицательных коннотаций — называется факсимиле, то есть «точное воспроизведение графического оригинала (документа, рукописи, подписи) фотографическим или печатным способом». Использование факсимиле в ЕСПЧ никогда не воспрещалось. За исключением случаев, когда Регламент ЕСПЧ прямо требует поставить подписи: под Постановлением, протоколом устных слушаний, протоколом расследования, консультативным заключением и решением о том, что дача заключения не относится к компетенции Большой Палаты. См. Правила 70, 77, 90 и А8. И ЕСПЧ активнейшим образом использует факсимиле. Другими словами, в целый ряд писем, в частности, в уведомления о признании жалоб неприемлемыми на уровне единоличных Cудей, перед их распечаткой на принтере прямо на компьютере вставляются введенные до этого в компьютер изображения соответствующих подписей. Это совершенно нормально. Более того, несколько лет назад ЕСПЧ отказался от цветных бланков, т.е. бланков, при печати которых использовался голубой (синий) цвет. В настоящее время бланк ЕСПЧ распечатывается на принтере на обычной бумаге вместе с текстом соответствующего документа, который в ряде случаев сразу включает в себя факсимильную подпись.
Во-третьих, Клаудиуша Рынгиелевича никак не может быть в размещенном хоть на моем сайте, хоть на официальном сайте ЕСПЧ составе Страсбургского Суда. По той причине, что эти списки включают в себя только Судей (47 человек), секретарей и заместителей секретарей пяти Секций ЕСПЧ (10 человек), Секретаря (Секретаря-Канцлера) ЕСПЧ и его заместителя (2 человека, т.е. всего – 59 человек). И не включают в себя более шести сотен остальных работников ЕСПЧ, в т.ч. Клаудиуша Рынгиелевича и юридических референтов ЕСПЧ.
ОБНОВЛЕНИЕ: Информация о Клаудиуше Рынгиелевиче была опубликована ЕСПЧ в рамках публикации сведений о составе новой фильтрационной Секции.
Более того, еще 14 марта 2013 года ЕСПЧ выпустил специальный пресс-релиз ECHR 082 (2013), в т.ч. в переводе на русский язык, в котором написано следующее:
«Жалобы, поданные этническими калмыками против России в связи с правом на компенсацию за политические репрессии, явно необоснованны.
Начиная с ноября 2012 в адрес Европейского Суда по Правам Человека (ЕСПЧ) поступило 2,716 жалоб от граждан России, проживающих, в основном, в Республике Калмыкия.
Заявители — этнические калмыки — утверждают, что они или их близкие родственники подверглись политическому преследованию советскими властями в 1940-х годах. Российские власти признали заявителей жертвами политических репрессий, в результате чего они имеют право на ряд социальных льгот по российскому законодательству.
Заявители предъявили иски к российским властям с требованием компенсации морального вреда; эти иски были отклонены российскими судами как не имеющие оснований в российском праве.
Ссылаясь на статью 6 (право на справедливое судебное разбирательство) Европейской конвенции о правах человека и статью 1 Протокола N 1 (защита собственности) к ней, заявители жалуются на отказ российских судов присудить им компенсацию морального вреда.
На настоящий момент ЕСПЧ отклонил 108 жалоб такого рода. Суд установил, что жалобы заявителей не поднимают существенных правовых проблем по смыслу Конвенции. Все аналогичные жалобы также будут объявлены неприемлемыми».
Такое решение ЕСПЧ по жалобам калмыцких жертв политических репрессий было абсолютно предсказуемо. И объясняется оно в первую очередь отсутствием у заявителей имущества, которое подлежало бы защите в соответствии со статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции, по причине чего право на уважение этого — отсутствующего — имущества не могло быть нарушено (право же на имущество, в отношении которого лицо не имеет хотя бы правомерного ожидания его получения, Конвенцией и Протоколами к ней не гарантировано). Сам по себе отказ в удовлетворении исковых требований, в т.ч. явно необоснованных, нарушением права на справедливое судебное разбирательство также не является. И это, безусловно, касается не только заявителей из Калмыкии. Еще в середине прошлого года ко мне, например, обращалось множество людей из Красноярского края. И я разъяснял им, почему у них отсутствуют перспективы обращения в ЕСПЧ. Во всяком случае, применительно к тому, с чем они хотели в него обратиться.
Но тысячи людей пошли в Страсбург не сами. Их повели туда правозащитники, совершенно неверно интерпретировавшие Постановление ЕСПЧ по делу «Клаус и Юрий Киладзе против Грузии (Klaus and Yuri Kiladze v. Georgia, жалоба N 7975/06) от 02 февраля 2010 года. И не просто неверно интерпретировавшие его, но и организовавшие кампанию по совершенно бессмысленному обращению с тысячами исков в российские суды, что якобы было направлено на исчерпание внутригосударственных средств правовой защиты от вымышленных нарушений. Началось все, кажется, с публикации «Шаг первый» в «Элистинском курьере». Затем появился и целый пакет различных типовых исковых заявлений и апелляционных жалоб, сопровождавшийся инструкцией по их применению. Информацию активно распространяли СМИ.
О том же, в чем эти правозащитники ошиблись, прекрасно и весьма пророчески написал еще летом 2011 года Фуркат Тишаев в своей статье «Европейский Суд и советские политические репрессии: ловушка для потенциальных заявителей?», опубликованной в «EHRAC бюллетень» N 1(8) от 31 мая 2011 года. Это издание, которое не только доступно в интернете и весьма активно распространяется онлайн, но и в значительном количестве рассылается в бумажном виде в первую очередь именно правозащитникам.
И сейчас, когда ЕСПЧ прямо и явно высказался о неприемлемости подобных жалоб, в порядке исключения опубликовав соответствующий пресс-релиз (я не припомню другого подобного случая) и даже переведя его самостоятельно на русский язык, что также встречается не столь часто, эти же правозащитники продолжают активно публиковать теперь уже информацию о том, что полученные заявителями уведомления о неприемлемости их жалоб якобы являются поддельными. См., например, статьи «Репрессированные «атакуют» Страсбург» в «Новой газете» и «Репрессированные народы «атакуют» Страсбург» на civitas.ru.
Пожалуйста, прекратите в очередной раз вводить в заблуждение жертв политических репрессий! Даже из благих намерений. Они уже достаточно пострадали!
Хотелось бы знать, почему в ответах жертвам политических репрессий от имени Клаудиуша Рынгелевича указываются разные должности. В одних письмах он заместитель начальника секции (именно так), в других он юридический консультант. А почему бы не прислать гражданину копию решения (определения) судьи принявшего решение о неприемлемости его жалобы.
Кроме того, хотелось бы знать кто переводит наши жалобы? Граждане России направленные нашей властью в ЕСПЧ или граждане европейских стран?
Здравствуйте!
Прислать заявителю копию Решения единоличного Судьи ЕСПЧ невозможно по очень простой причине. Оно не имеет текста. Принятие единоличным Судьей ЕСПЧ Решения по жалобе фактически означает, что он не высказался против предложения юриста Секретариата, работавшего над ней на основании пункта 2 статьи 24 Конвенции о защите прав человека и основных свобод на правах докладчика по делу, объявить жалобу неприемлемой, что подтверждается подписью Судьи на титульном листе (approval sheet) представленного юристом Секретариата документа с анализом дела (дел) и предложениями по нему (ним). Такой документ может одновременно касаться нескольких десятков и даже сотен схожих дел. В случае принятия единоличным Судьей ЕСПЧ Решения по жалобе заявитель или его представитель получает только и исключительно уведомление о принятом решении в виде письма из Секретариата ЕСПЧ. Это прямо предусмотрено пунктом 1 Правила 52А Регламента ЕСПЧ. Получить доступ к являющемуся внутренним документом ЕСПЧ анализу дела, подготовленному юристом Секретариата для Судьи, ни заявитель, ни кто-либо еще не может, даже обратившись в Страсбург.
В отсутствие необходимости никто никакие жалобы в ЕСПЧ ни с какого языка ни на какой другой язык не переводит. Судьи ЕСПЧ, каждый из которых, конечно, владеет достаточно ограниченным количеством языков, не являющихся для ЕСПЧ официальными, с самими жалобами на первом этапе производства не работают. Юристы Секретариата, работающие над жалобой, знают язык, на котором она написана. На последующих же этапах производства, если жалоба перешла на них, т.е. не была признана неприемлемой на уровне единоличного Судьи или комитета из трех Судей, сам текст жалобы почти не имеет значения. Стороны разбирательства обмениваются письменными отзывами (меморандумами), которые по общему правилу должны быть представлены на официальном языке ЕСПЧ, т.е. на языке, которым владеют Судьи. Именно с этими письменными отзывами (меморандумами) – в отличие о жалоб – Судьи и имеют дело. При этом подача жалобы против России на языке, отличном от русского, с целью избежать ее попадания к юристу, который владеет русским языком (и при этом не владеет тем языком, на котором написана жалоба), практически лишена смысла. Кроме необходимости владения языком, на котором выполнена жалоба, юристы, работающие над ней, должны знать правовую систему государства-ответчика и обладать иного рода знаниями о его праве. Другими словами, жалоба против России, выполненная, например, на английском или французском языке, все равно с высочайшей степенью вероятности попадет к юристам, приехавшим из России (или другой русскоязычной страны), имеющим российское (или весьма схожее) юридическое образование. Особенно принимая во внимание, что их в Секретариате Европейского Суда по правам человека достаточно.
Я не вижу копий документов, где Клаудиуш Рынгиелевич назван юридическим консультантом. Поэтому не могу это прокомментировать. Например, при проведении тех или иных мероприятий он вполне может быть указан именно таким образом. Его должности, указанной в уведомлениях о признании жалоб неприемлемыми, такое название не противоречит.
Олег Анищик
Так кем работает в ЕСПЧ этот К. Рынгелевич? И почему люди посылающие нам письма с отказами упорно ставят его фамилию, а подписи ставят свои. Не проще ли послать письмо от своего имени тогда и сомнений не будет.
Здравствуйте!
О том, кем в ЕСПЧ работает Клаудиуш Рынгиелевич, написано в уведомлениях о признании жалоб неприемлемыми.
Указанные уведомления, равно как и любые иные документы ЕСПЧ, подписываются таким образом, который ЕСПЧ считает необходимым использовать. Поэтому те люди, которые готовят уведомления о признании жалоб неприемлемыми от имени одних сотрудников Секретариата ЕСПЧ, но при этом ставят в них подписи, в т.ч. в виде факсимиле, других сотрудников Секретариата ЕСПЧ, имеющих право подписи от имени первых, поступают в соответствии с правилами, принятыми в ЕСПЧ. Кому действительно принадлежит подпись, независимо от того, оригинальная она или факсимильная, в любом случае в принципе всегда можно определить, поскольку персональные коды сотрудников Секретариата ЕСПЧ, работавших над жалобой, которые могли подписать документ, добавив аббревиатуру p.p., от имени того лица, который должен подписывать документы подобного рода от имени ЕСПЧ, прямо указаны в этих документах на следующей строчке после кода самого документа. Факсимиле подписи Татьяны Свешниковой (Tatyana Sveshnikova) стоит под документом, в котором указан ее код — TSV, факсимиле подписи Екатерины Быховской (Ekaterina Bykhovskaya) стоит под документом, в котором указан ее код — EKB. Обращаю внимание, что я не предоставляю справок о значениях кодов сотрудников Секретариата ЕСПЧ, а также писем.
Олег Анищик