Здравствуйте!

Обращаться в Европейский Суд по правам человека имеет смысл, если заявитель может в разумной степени обосновать наличие признаков нарушений прав, гарантированных ему Конвенцией о защите прав человека и основных свобод и Протоколами к ней, а также удовлетворение жалобы на них всем критериям приемлемости. Я не могу судить по Вашему вопросу о наличии признаков нарушений каких бы то ни было прав, гарантированных кому бы то ни было, в т.ч. Вам, если речь идет о Вас (судить об этом по Вашему вопросу невозможно), Конвенцией и Протоколами к ней, по причинам, изложенным в правилах сайта. Не определив, о каком конкретном нарушении идет речь, невозможно рассуждать о том, соблюдаются ли все критерии приемлемости жалобы на него в Европейский Суд по правам человека. Поэтому я не могу ответить на Ваш вопрос о том, имеет ли смысл обращаться с жалобой в Европейский Суд по правам человека.

Я могу лишь сказать, что ничто в Вашем вопросе как таковом не свидетельствует о нарушении чьих бы то ни было прав, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней. Европейский суд по правам человека не рассматривает жалобы на как таковые предполагаемые нарушения национальных законов, в т.ч. конституций, в частности, Конституции РФ. Он может признать нарушение права, гарантированного Конвенцией или Протоколом к ней, в связи с выводом о нарушении национального закона, в частности, основного закона, если соответствующая статья Конвенции или Протокола к ней требует соблюдения такого закона при осуществлении государством вмешательства в право, гарантированное этой статьей (или при исполнении им так называемых позитивных обязательств по защите одних частных лиц от других частных или должностных лиц, органов и организаций, за которые само государство несет ответственность). Из Вашего вопроса прямо не следует, что речь идет именно о таком случае, т.к. никакая конкретная ситуация во всех ее значимых деталях Вами просто не описана. О заинтересованности судей ничто в Вашем вопросе, — не считая голословного утверждения, — не свидетельствует. Статья 6 Конвенции, гарантирующая право на справедливое судебное разбирательство, — даже если условно допустить, что ее действие распространялось на некое разбирательство, которое предполагается в Вашем вопросе (судя по ссылке на ГПК РФ), судить о чем с достаточной определенностью также невозможно (гарантии права на справедливое судебное разбирательство распространяются далеко не на все процессы в национальных судах), — не предусматривает права на соблюдение национальных процессуальных законов, в т.ч. ГПК РФ (не считая норм, касающихся «создания суда», т.е. назначения судей, формирования состава суда, ряда аспектов подсудности), а также не запрещает как таковое использование для обоснования выводов суда показаний (неизвестного лица и неизвестного содержания, значение которых для исхода разбирательства не менее неизвестно), которые по чьему бы то ни было мнению, — об обоснованности которого в Вашем вопросе ничто не свидетельствует, — являются ложными, равно как не запрещает собственно использования предположительно, — снова при неизвестности оснований такого предположения, — фиктивных документов (о которых известно не больше чем о показаниях). Конвенция и Протоколы к ней также не гарантирую никому собственно права на то, чтобы председатель областного (или иного) суда давал на запрос Верховного Суда РФ (или иного органа) ответ, в которым не было бы фактов, которые, — по чьему бы то ни было мнению (обоснование которого снова неизвестно), — не соответствуют действительности. Судить о том, какие из основных прав и свобод, гарантированных Вам Конвенцией и Протоколами к ней, предположительно нарушены прокуратурой, по Вашему вопросу в принципе невозможно. Указанные международные договоры не содержат как такового адресованного прокуратуре запрета писать что бы то ни было кому-либо. Ничто в Вашем вопросе как таковом не свидетельствует и о совершении некими «иными должностными лицами» неких неизвестных преступлений. Равно как, соответственно, ничто не свидетельствует и о необходимости принятия прокуратурой или какими-либо иными органами тех или иных мер в связи с соответствующими неизвестными действиями (бездействием) указанных «иных должностных лиц». Не говоря уже о том, что Конвенция и Протоколы к ней не гарантируют как такового права на привлечение кого бы то ни было, в т.ч. должностных лиц, к уголовной ответственности за какое-либо преступление (не считая чрезвычайно редких исключений из этого правила, о применимости которых в Вашем вопросе также ничто не свидетельствует). Конвенция и Протоколы к ней в ряде случаев гарантируют право на расследование по заявлению о преступлении (признакам возможного совершения преступления), чтобы установить фактические обстоятельства, возможных виновных, которых можно было бы — в случае выявления противоправных деяний — привлечь к ответственности, причем не обязательно (не всегда) уголовной. Ни о необходимости расследования, т.е. невозможности самостоятельного установления Вами обстоятельств предполагаемого совершения некими должностными лицами неких преступлений, ни о том, что эти должностные лица Вам неизвестны, ни тем более о том, что Вам недоступна — теоретически или практически — возможность привлечения этих должностных лиц к ответственности, не связанной с уголовным преследованием, ни даже о том, что речь вообще идет о посягательстве этих должностных лиц на те права и свободы, которые действительно гарантированы Вам Конвенцией и Протоколами к ней (а российское уголовное право защищает много больше ценностей, чем указанные международные договоры), ничто в Вашем вопросе как таковом не свидетельствует, а потому не свидетельствует и о нарушениях указанных прав и свобод. Наконец, ни о каких нарушениях не свидетельствует и отказ Президента РФ совершать те действия, которые выходят за рамки его полномочий (не говоря уже о том, что как такового права требовать от Президента РФ действий, входящих в его полномочия, Конвенция и Протоколы к ней также не гарантируют). Ни о чем больше в Вашем вопросе речи не идет в принципе.

Олег Анищик