I. ПОНЯТИЕ СРЕДСТВА ПРАВОВОЙ ЗАЩИТЫ

Согласно пункту 1 статьи 35 Конвенции перед обращение с жалобой в Европейский Суд по правам человека заявитель должен исчерпать внутригосударственные (внутренние) средства правовой защиты от соответствующего нарушения.

Исчерпанием внутригосударственного средства правовой защиты от нарушения права, гарантированного Конвенцией или Протоколом к ней, считается обращение к государственным органам (должностным лицам), которые как теоретически, так и практически могут:

• принять обязательное для других решение о том, что это нарушение имело место,
• принять меры, которые исправляют это нарушение или неминуемо приводят к его исправлению, в том числе, в необходимых случаях
• принять решение о выплате лицу справедливой компенсации за это нарушение.

Способность принять решение о том, что нарушение права, гарантированного Конвенцией или Протоколом к ней, имело место, не означает, что государственный орган обязан принять такое решение в случае обращения к нему за защитой. Обращение к государственному органу считается средством защиты, если этот орган в принципе правомочен и практически может принять такое решение. Более того, отказ государственного органа в удовлетворении требований заявителя признать, что в отношении него имело место нарушение, сам по себе не означает, что лицу недоступны внутригосударственные средства правовой защиты от этого нарушения.

При этом речь не идет о способности государственного органа признать нарушение соответствующей статьи Конвенции или Протокола к ней. Государственный орган должен быть способен признать нарушение того права, которое гарантировано этой статьей.

Часто говорят, что средство правовой защиты должно быть доступным и эффективным. Формально это является тавтологией, так как средство правовой защиты является таковым только при условиях его доступности и эффективности.

1. ДОСТУПНОСТЬ СРЕДСТВА ПРАВОВОЙ ЗАЩИТЫ

Доступность средства правовой защиты означает, что лицо практически может прибегнуть к средству защиты права, гарантированного ему Конвенцией или Протоколом к ней. Если возможность обращения за защитой в соответствующие государственные органы только формально провозглашается законом, но практически прибегнуть к ней не представляется возможным, в том числе, если это невозможно на той территории, на которой по закону лицо должно сделать это, или по причине недоступности защиты для определенной категории лиц, к которым относится жертва нарушения, то средство правовой защиты может считаться недоступным.

2. ЭФФЕКТИВНОСТЬ СРЕДСТВА ПРАВОВОЙ ЗАЩИТЫ

Эффективность средства правовой защиты предполагает возможность принятия соответствующим государственным органом или государственными органами всей совокупности названных выше решений в отношении предположительно имевшего место нарушения права, гарантированного Конвенцией или Протоколом к ней. Такая возможность также должна быть практической, а не только теоретической. Если в государстве отсутствуют органы, которые в принципе способны констатировать, что соответствующее нарушение имело место, или эти органы не могут исправить нарушение, в том числе в необходимых случаях присудить лицу соответствующую компенсацию, обращение к ним не будет являться средством правовой защиты от нарушения.

II. ОПРЕДЕЛЕНИЕ СРЕДСТВА ПРАВОВОЙ ЗАЩИТЫ

Ответ на вопрос о том, какие средства правовой защиты существуют на национальном уровне, зависит от специфики конкретного нарушения.

Часто единственным или по меньшей мере одним из возможных средств правовой защиты является обращение в вышестоящий суд. Однако средством правовой защиты является не обращение в суд как таковое, а такое обращение, которое и теоретически, и практически может привести к признанию и исправлению нарушения. Поэтому определение того, является ли обращение в суд средством правовой защиты от конкретного нарушения зависит от его специфики, положений национальных законов и практики их применения.

Более того, даже если обращение в суд представляется средством правовой защиты от соответствующего нарушения, такое обращение должно быть направлено полностью или в части на выявление и исправление именно этого нарушения. Если при обращении в суд заявитель ничего не говорил о соответствующем нарушении (при этом он мог вести речь об иных нарушения прав, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней, либо не гарантированных ими), однако ничто не свидетельствует о том, что такое обращение представляло собой средство правовой защиты от этого нарушения, требование об исчерпании внутригосударственных средств правовой защиты может считаться не соблюденным.

Если лицом, считающим себя жертвой нарушения национальным судом прав, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней, с жалобой на которые он хотел бы обратиться в Европейский Суд по правам человека, был пропущен предусмотренный национальным законом срок на обращение с жалобой на указанные нарушения в национальный суд вышестоящей инстанции, которое представляло собой последнее или единственное внутригосударственное средство правовой защиты от указанных нарушений, однако это лицо обратилось в соответствующий национальный суд с заявлением о восстановлении пропущенного срока, в результате чего этот срок был восстановлен, а соответствующая жалоба рассмотрена национальным судом по существу и в ее удовлетворении отказано, шестимесячный срок на обращение в Европейский Суд по правам человека начнет речь с даты вынесения (получения копии) решения об отказе в удовлетворении этой жалобы. Например, если Вы полагаете, что судом первой инстанции были допущены нарушения Ваших прав, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней, с жалобой на которые Вы хотели бы обратиться в Европейский Суд по правам человека, и единственным доступным средством правовой защиты от этих нарушений является обращение с жалобой на эти нарушения в суд кассационной инстанции (повторюсь, что это лишь пример), однако Вами по той или иной причине был пропущен предусмотренный законом срок на обращение с жалобой в суд кассационной инстанции, но Вы подали заявление о восстановлении пропущенного срока и оно был удовлетворено, а кассационная жалоба рассмотрена по существу и оставлена без удовлетворения, шестимесячный срок на обращение в ЕСПЧ с жалобой на указанные выше нарушения начнет течь с даты вынесения (получения копии) кассационного определения. Об этом косвенно свидетельствует, например, Решение Европейского Суда по правам человека по вопросам приемлемости жалобы «Хадисов и Цечоев» (Khadisov and Tsecheyev v. Russia, жалоба N 21519/02) от 15 ноября 2007 года: «Европейский Суд отмечает, что в течение десяти дней на постановление по делу об административном правонарушении может быть подана жалоба. Даже если предположить, что заявители не могли обратиться с ней в указанный срок, ими не представлено никаких доказательств подачи заявления о восстановлении пропущенного срока в соответствии со статьей 268 КоАП РСФСР».

Обратите внимание, что подача жалобы в суд, обращение в который не представляет собой внутригосударственного средства правовой защиты, вместо подачи заявления о восстановлении срока на подачу жалобы в суд, обращение в который представляет собой внутригосударственное средство правовой защиты, когда согласно национальному праву и в соответствии с фактическими обстоятельствами дела такое заявление действительно могло быть подано, свидетельствует о неисчерпании заявителем внутригосударственных средств правовой защиты. Применительно к приведенному выше примеру это означает, что лицо вместо подачи заявления о восстановлении срока на подачу кассационной жалобы обратилось в суд надзорной инстанции с надзорной жалобой, если обращение с надзорной жалобой не считается внутригосударственным средством правовой защиты (снова повторюсь, что это лишь пример).

Однако если лицо пропустило срок на подачу жалобы в суд, обращение в который представляло собой внутригосударственное средство правовой защиты, и не попыталось восстановить его при наличии такой возможности, но при этом подало жалобу в суд, обращение в который не представляет собой внутригосударственное средство правовой защиты, и эта жалоба была удовлетворена, обжалованное решение суда отменено и дело направлено на новое рассмотрение в нижестоящий суд, для него вновь открывается возможность исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты, если этот суд вновь предположительно допустит нарушения его прав. Например, если Вы полагаете, что судом первой инстанции было допущено нарушение Ваших конвенционных прав, обращение с жалобой на эти нарушения представляет собой единственное внутригосударственное средство правовой защиты от этих нарушений, однако Вы не подали кассационную жалобу, а вместо этого подали надзорную жалобу, обращение с которой не считается внутригосударственным средством правовой защиты (снова повторюсь, что это лишь пример), суд надзорной инстанции удовлетворил эту жалобу (если Вам или иному лицу, действующему в Ваших интересах, доступно последовательное обращение с несколькими надзорными жалобами, речь может идти об удовлетворении любой такой жалобы с указанными далее последствиями) и направил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции, который, по Вашему мнению, вновь допустил нарушения Ваших прав, с жалобой на которые Вы хотели бы обратиться в ЕСПЧ, на которые, соответственно, может быть подана кассационная жалоба, шестимесячный срок на обращение в Страсбургский Суд начнет течь со дня вынесения (получения копии) кассационного определения, вынесенного по результатам рассмотрения этой жалобы (конечно, при условии, что нарушения не будут признаны и (или) исправлены). Если же в приведенном примере в удовлетворении надзорной жалобы было отказано (а если доступно последовательное обращение с несколькими надзорными жалобами, то все они оставлены без удовлетворения), следовательно, заявителем не соблюдено (и уже не может быть соблюдено) требование о необходимости исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты.

Если лицом, считающим себя жертвой нарушения национальным судом прав, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней, с жалобой на которые оно хотело бы обратиться в Европейский Суд по правам человека, был пропущен предусмотренный национальным законом срок на обращение с жалобой на указанные нарушения в национальный суд вышестоящей инстанции, которое представляло собой последнее или единственное внутригосударственное средство правовой защиты от указанных нарушений, это лицо обратилось в соответствующий национальный суд с заявлением о восстановлении пропущенного срока, в удовлетворении которого было отказано (равно как и в жалобах на решение об отказе в восстановлении срока), в результате чего жалоба осталась без рассмотрения, по общему правилу следует прийти к выводу, что им не исчерпаны внутригосударственные средства правовой защиты и, соответственно, жалоба в ЕСПЧ является неприемлемой. Этот вывод основан на том, что Европейский Суд по правам человека многократно признавал жалобы неприемлемыми по причине вывода о неисчерпании внутригосударственных средств правовой защиты, когда обращения заявителей к ним не увенчались успехом из-за несоблюдения тех или иных процедурных норм национального права (см., например, Решения Европейского Суда по правам человека по вопросам приемлемости жалоб «Агбови против Германии» (Agbovi v. Germany, жалоба N 71759/01) от 25 сентября 2006 года (суд, являвшийся последним средством правовой защиты, не получил целиком факс с жалобой заявителя, а последний не предпринял каких-либо попыток исправить ситуацию в течение предусмотренного для этого месячного срока) и «Реутер против Германии» (Reuther v. Germany, жалоба N 74789/01) от 05 июня 2003 года (заявитель не оплатил пошлину при обращении к последнему внутригосударственному средству правой защиты, в связи с чем его жалоба была оставлена без рассмотрения)). В частности, несоблюдением национальных норм, касающихся обращения к внутреннему средству правовой защиты от предполагаемого нарушения права, гарантированного Конвенцией или Протоколом к ней, считается пропуск срока на обращение к ним (см., например, Постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Кампанис против Греции» (Kampanis v. Greece, жалоба, N 17977/91) от 13 июля 1995 года (пункт 51), Решение Комиссии по правам человека по вопросам приемлемости жалобы «Яблонски против Польши» (Jablonski v. Poland, жалоба N 33492/96) от 16 апреля 1998 года (пункт 5), Решение Европейского Суда по правам человека по вопросам приемлемости жалобы «Салах Адраки и Дхайм против Испании» (Salah Adraqui and Dhaim v. Spain, жалоба N 45023/98) от 27 апреля 2000 года). Исключение составляют лишь случаи проявления национальным судом чрезмерного формализма (см., например, mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Совтрансавто Холдинг против Украины» (Sovtransavto Holding v. Ukraine, жалоба N 48553/99) от 25 июля 2002 года (пункт 81)) при исчислении срока на обращение с жалобой в суд вышестоящей инстанции, произвольной, то есть непредсказуемой, интерпретации им закона (см., например, mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Врбика против Хорватии» (Vrbica v. Croatia, жалоба N 32540/05) от 01 апреля 2010 года (пункты 52-55)), регулирующего сроки на обращение с жалобой в суд вышестоящей инстанции, а также недостаточной тщательности рассмотрения и (или) отказа предоставить ответы на критические — с точки зрения исчисления срока — аргументы и доказательства стороны разбирательства (см., например, mutatis mutandis, Постановления Европейского Суда по правам человека по делу «Дулоранс против Франции» (Dulaurans v. France, жалоба N 34553/97) от 21 марта 2000 года (пункты 35-39), «Кузнецов и другие против России» (Kuznetsov and Others v. Russia, жалоба N 184/02) от 11 января 2007 года (пункты 82-85) и «Пронина против Украины» (Pronina v. Ukraine, жалоба N 63566/00) от 18 июля 2006 года (пункты 23-25)).

III. ОБРАЩЕНИЯ В ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ОРГАНЫ, КОТОРЫЕ НЕ ПРИЗНАЮТСЯ СРЕДСТВАМИ ПРАВОВОЙ ЗАЩИТЫ

Несмотря на то, что определение доступных лицу средств правовой защиты зависит от конкретного нарушения, можно сказать, какие способы защиты от нарушений, доступные в соответствии с законодательством Российской Федерации, не признаются Европейским Судом по правам человека средствами правовой защиты в смысле статьи 35 Конвенции.

1. ОБРАЩЕНИЕ ЗА ПЕРЕСМОТРОМ ВСТУПИВШИХ В ЗАКОННУЮ СИЛУ СУДЕБНЫХ АКТОВ СУДОВ ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

А. ГРАЖДАНСКОЕ СУДОПРОИЗВОДСТВО В СООТВЕТСТВИИ С ГПК РФ

i. ОБРАЩЕНИЕ В СУДЫ НАДЗОРНОЙ ИНСТАНЦИИ В ПОРЯДКЕ, ПРЕДУСМОТРЕННОМ ГПК РФ В РЕДАКЦИИ, ДЕЙСТВОВАВШЕЙ ДО 01 ЯНВАРЯ 2012 ГОДА

Значительно измененная процедура пересмотра дел в порядке надзора, предусмотренная ГПК РФ в редакции Федерального закона N 330-ФЗ от 4 декабря 2007 года, вступившего в силу 08 января 2008 года (с учетом Постановления Конституционного Суда РФ от 05 февраля 2007 года N 2-П и Постановления Пленума Верховного Суда от 12 февраля 2008 года N 2) была проанализирована Европейским Судом по правам человека на предмет соответствия признакам средства правовой защиты в Решении по вопросам приемлемости жалобы «Мартынец против России» (Martynets v. Russia, N 29612/09) от 5 ноября 2009 года.

Заявительница пропустила шестимесячный срок на обращение в Европейский Суд по правам человека, если отсчитывать его с даты вынесения кассационного определения, но не пропустила его, если считать средством правовой защиты надзорное разбирательство.

Несмотря на сокращение срока на обращение в суд надзорной инстанции до 6 месяцев, а также изменение полномочий председателей судов уровня субъекта федерации, Европейский Суд по правам человека остался неудовлетворенным тем, что сохранилось несколько «ступеней» надзорного разбирательства, у Председателя Верховного Суда РФ и его заместителей остались особые полномочия в области надзорного производства, не ограниченные явно какими-либо временными рамками, а 6-месячный срок на обращение в суд надзорной инстанции исчисляется таким образом, что делает общий срок разбирательства по делу практически неопределенным.

В результате Европейский Суд по правам человека пришел к выводу, что обращение в суды надзорной инстанции в порядке, предусмотренном ГПК РФ в указанной выше редакции, не является средством правовой защиты в смысле пункта 1 статьи 35 Конвенции.

Обращаем внимание, что Европейский Суд по правам человека, начиная с 1999 года (см. Решение по вопросам приемлемости жалобы «Тумилович против России» (Tumilovich v. Russia, N 47033/99) от 22 июня 1999 года, где данный вопрос был поднят впервые), всегда последовательно не признавал обращение в суды надзорной инстанции в порядке, предусмотренном ГПК РФ (до этого – ГПК РСФСР), средством правовой защиты в смысле пункта 1 статьи 35 Конвенции.

ii. ОБРАЩЕНИЕ С КАССАЦИОННОЙ ЖАЛОБОЙ К ПРЕДСЕДАТЕЛЮ ВЕРХОВНОГО СУДА РФ И ПОДАЧА НАДЗОРНЫХ ЖАЛОБ В ПОРЯДКЕ, ПРЕДУСМОТРЕННОМ ГПК РФ В РЕДАКЦИИ, ДЕЙСТВУЮЩЕЙ С 01 ЯНВАРЯ 2012 ГОДА

Читайте об этом здесь.

Б. УГОЛОВНОЕ СУДОПРОИЗВОДСТВО

i. ОБРАЩЕНИЕ В СУДЫ НАДЗОРНОЙ ИНСТАНЦИИ В ПОРЯДКЕ, ПРЕДУСМОТРЕННОМ УПК РФ В РЕДАКЦИИ, ДЕЙСТВОВАВШЕЙ ДО 01 ЯНВАРЯ 2013 ГОДА

Надзорное производство, регулируемое УПК РФ в редакции, действовавшей до 01 января 2013 года, было проанализировано Европейским Судом по правам человека в Решении по вопросам приемлемости жалобы «Бердзенишвили против России» (Berdzenishvili v. Russia, жалоба N 31697/03) от 29 января 2004 года). Европейский Суд по правам человека оценил обращение в суды надзорной инстанции по уголовным делам как не отвечающее требованиям, предъявляемым к средствам правовой защиты в смысле пункта 1 статьи 35 Конвенции. В первую очередь, данный вывод был сделан по причине неопределенности сроков обжалования судебных решений в порядке надзора.

ii. ОБРАЩЕНИЕ С КАССАЦИОННЫМИ И НАДЗОРНЫМИ ЖАЛОБАМИ В ПОРЯДКЕ, ПРЕДУСМОТРЕННОМ УПК РФ В РЕДАКЦИИ, ДЕЙСТВУЮЩЕЙ С 01 ЯНВАРЯ 2013 ГОДА

Читайте об этом здесь.

В. ПРОИЗВОДСТВО ПО ДЕЛАМ ОБ АДМИНИСТРАТИВНЫХ ПРАВОНАРУШЕНИЯХ

i. ОБЖАЛОВАНИЕ ВСТУПИВШИХ В ЗАКОННУЮ СИЛУ СУДЕБНЫХ АКТОВ В ПОРЯДКЕ, ПРЕДУСМОТРЕННОМ КоАП РФ, ДО 06 АВГУСТА 2014 ГОДА

Оценки КоАП РФ в период, предшествующий 06 августа 2014 года, решения ЕСПЧ пока не содержат. В рамках рассмотрения жалобы «Анненков и другие против России и одна другая жалоба» (Annenkov and Others v. Russia and 1 other application, жалобы NN 31475/10 и 16849/11), коммуницированной властям Российской Федерации 30 августа 2012 года, ЕСПЧ фактически поставил вопрос о том, является ли решение судьи районного суда, вынесенное по жалобе на постановление мирового судьи и оставившее его без изменения, окончательным решением по делу в смысле пункта 1 статьи 35 Конвенции. Отдельно фактически поставлен вопрос о том, является ли внутренним средством правовой защиты обращение с жалобами, рассматриваемыми председателем суда уровня субъекта РФ или его заместителем. Это подтверждает, что ЕСПЧ пока не определился по данным вопросам. В рамках рассмотрения жалобы «Козлов против России», коммуницированной властям Российской Федерации 10 июня 2013, Европейский Суд по правам человека фактически поставил вопрос о том, является ли процедура надзорного производства, предусмотренная КоАП РФ, эффективным средством правовой защиты, поскольку дело касается отмены вступившего в законную силу постановления мирового судьи в надзоре, что может быть нарушением принципа правовой определенности лишь в том случае, если надзор относится к экстраординарным, а не к обычным средствам защиты. Это значит, что в принципе ЕСПЧ не исключает возможности признания надзора, предусмотренного КоАП РФ, эффективным, а решения, принятого по результатам подачи надзорной жалобы на неблагоприятные для заявителя акты нижестоящих судов, — окончательным решением по делу в смысле пункта 1 статьи 35 Конвенции, с момента вынесения (получения копии) которого начинает течь шестимесячный срок на подачу жалобы в ЕСПЧ (при условии, что заявитель также надлежащим образом прибегнул к предшествующим средствам правовой защиты). Кроме того, Страсбургский Суд затронул по этому делу и вопрос о том, применимы ли все-таки положения главы 36 АПК РФ к производству по делам об административных правонарушениях. Однако обе эти жалобы пока не рассмотрены.

ii. ОБЖАЛОВАНИЕ ВСТУПИВШИХ В ЗАКОННУЮ СИЛУ СУДЕБНЫХ АКТОВ В ПОРЯДКЕ, ПРЕДУСМОТРЕННОМ КоАП РФ, НАЧИНАЯ С 06 АВГУСТА 2014 ГОДА

По меньшей мере с 06 августа 2014 года должно было стать понятно, что процедура пересмотра вступивших в законную силу судебных актов, предусмотренная действующим КоАП РФ (с учетом статьи 30.12 в редакции Федерального закона N 240-ФЗ от 03 декабря 2008 года), не соответствует требованиям, предъявляемым к средству правовой защиты в смысле пункта 1 статьи 35 Конвенции, и, соответственно, не влияет на исчисление шестимесячного срока на обращение в ЕСПЧ. К такому выводу ЕСПЧ пришел в своем Решении по делу «Смадиков против России» (Smadikov v. Russia, жалоба N 10810/15) от 31 января 2017 года. 06 августа 2014 года вступили в силу изменения к АПК РФ, в связи с которыми оказались фактически неприменимы выводы Конституционного Суда РФ, содержащиеся в его Определении N 113-О от 04 апреля 2006 года. В этом Определении со ссылкой на Постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Рябых против России» (Ryabikh v. Russia, жалоба N 52854/99) от 24 июля 2003 года, касавшееся надзора, предусмотренного ГПК РФ, Конституционный Суд РФ указал, что «[в]предь до законодательного урегулирования в [КоАП РФ] пределов и оснований проверки, полномочий судей суда надзорной инстанции, сроков для обжалования (опротестования) вступившего в законную силу судебного акта и порядка рассмотрения жалобы (протеста) в суде надзорной инстанции судам общей юрисдикции при разрешении соответствующих вопросов надлежит руководствоваться положениями главы 36 [АПК РФ]». При том, что разбирательство в суде надзорной инстанции в порядке, предусмотренном АПК РФ, о котором шла речь, признавалось Европейским Судом по правам человека средством правовой защиты.

Г. ПРОИЗВОДСТВО В СООТВЕТСТВИИ КОДЕКСОМ АДМИНИСТРАТИВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА РФ (КАС РФ)

Процедура пересмотра вступивших в законную силу судебных актов, предусмотренная КАС РФ, получила оценку, аналогичную оценке соответствующей процедуры, предусмотренной ГПК РФ в редакции, действующей с 01 января 2012 года, в Решении ЕСПЧ по делу «Чигиринова против России» (Chigirinova v. Russia, жалоба N 28448/16) от 13 декабря 2016 года.

Д. ПРОИЗВОДСТВО В АРБИТРАЖНЫХ СУДАХ

Процедура пересмотра вступивших в законную силу судебных актов, предусмотренная АПК РФ в редакции, действующей с 06 августа 2014 года, получила оценку, аналогичную оценке соответствующей процедуры, предусмотренной ГПК РФ в редакции, действующей с 01 января 2012 года, в Решении ЕСПЧ по делу «Саханов против России» (Sakhanov v. Russia, жалоба N 16559/16) от 18 октября 2016 года.

2. ОБРАЩЕНИЕ В ОРГАНЫ ПРОКУРАТУРЫ

Обращение с жалобами в органы прокуратуры, независимо от того, идет ли речь об обращении к ним как к вышестоящим либо надзирающим органам, не признается Европейским Судом по правам человека средством правовой защиты в смысле пункта 1 статьи 35 Конвенции. Извлечения из ключевых решений Европейского Суда по правам человека по данному вопросу приведены ниже. Несмотря на ссылки на недействующий УПК РСФСР, данные решения полностью сохраняют свою силу, так как в соответствующей части УПК РСФСР и УПК РФ не отличаются друг от друга. Даже если применительно к тем или иным органам (должностным лицам) органы прокуратуры формально перестали считаться «вышестоящими», они сохранили свою надзорную функцию, то есть Постановление по делу «Владимир Романов против России» остается применимым. Полагаем, что аналогичный вывод — о неэффективности — должен быть сделан в отношении обращения с жалобами к руководителю следственного органа в соответствии со статьей 124 УПК РФ.

Постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Белевицкий против России» (Belevitskiy v. Russia, жалоба N 72967/01) от 01 марта 2007 года (извлечение):

«59. Что касается возможности обжалования вышестоящему прокурору, Европейский суд повторно ссылается на практику конвенционных органов о том, что обжалование в вышестоящий орган государственной власти, которое не дает лицу, подающему жалобу, личного права [на участие в] осуществлении государством его надзорных функций, не может считаться эффективным средством правовой защиты в целях статьи 35 Конвенции (см. Постановление Европейского суда по делу «Хорват против Хорватии» (Horvat v. Croatia), жалоба N 51585/99, ECHR 2001-VIII, § 47, и Постановление Европейского суда по делу «Жибаш против Польши» (Gibas v. Poland), Решение Комиссии от 6 сентября 1995 г., жалоба N 24559/94, Decisions and Reports 82, с. 76 и 82).

60. Согласно Уголовно-процессуальному кодексу РСФСР жалоба вышестоящему прокурору представляет собой жалобу вышестоящему должностному лицу на недостатки проверки, проведенной его подчиненными. Такая жалоба фактически является информационным заявлением, сопровождаемым просьбой, адресованной упомянутому должностному лицу, использовать свои полномочия для проведения дополнительной проверки, если оно считает это уместным. Вышестоящий прокурор не обязан выслушивать заявителя жалобы, а последующие процедуры касаются только взаимоотношений между прокурором и его подчиненными. Заявитель жалобы не является участником этого процесса и имеет право только на получение информации о том, каким образом вышестоящий орган рассмотрел соответствующую жалобу, поданную с учетом иерархии подчиненности. Следовательно, жалоба вышестоящему прокурору не наделяет заявителя такой жалобы личным правом [на участие в] осуществлении государством его надзорных функций, и поэтому такая жалоба не может считаться эффективным средством правовой защиты по смыслу статьи 35 Конвенции». (Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2007. N 8. С. 47, 69 — 91. Неофициальный перевод, предоставленный Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека.)

Постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Владимир Романов против России» (Vladimir Romanov v. Russia, N 41461/02) от 24 июля 2008 года (извлечение):

«47. Жалобы заявителя на жестокое обращение были рассмотрены следователем, который постановлением от 3 июля 2001 г. отказал в возбуждении уголовного дела [вероятно, имеется в виду помощник прокурора – прим. переводчика]. Согласно статье 113 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, действовавшего в период, относящийся к обстоятельствам дела, это постановление могло быть обжаловано вышестоящему прокурору или в суд общей юрисдикции (см. § 41 настоящего Постановления). Стороны не оспаривают, что заявитель, узнав о постановлении от 3 июля 2001 г., не обжаловал его вышестоящему прокурору. Однако заявитель утверждал, что использовал судебный способ исчерпания путем предъявления иска о возмещении вреда в Октябрьский районный суд. Власти Российской Федерации в какой-то степени подтвердили этот довод, указав, что заявитель использовал право судебной защиты от жестокого обращения, предъявив иск о возмещении вреда.

48. Что касается жалобы вышестоящему прокурору, Европейский Суд ранее неоднократно указывал, что жалоба вышестоящему прокурору не является «эффективным средством правовой защиты» в значении пункта 1 статьи 35 Конвенции, поскольку не наделяет лицо, подающее ее, личным правом на (участие в) осуществлении государством его надзорных функций… (см. Решение Европейского Суда от 9 ноября 2006 г. по делу «Слюсарев против Российской Федерации» (Slyusarev v. Russia), жалоба N 60333/00)». (Бюллетень Европейского Суда по правам человека, 2009, N 3. Неофициальный перевод на русский язык Николаева Г.А.)

3. ОБРАЩЕНИЕ К УПОЛНОМОЧЕННОМУ ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

Обращение к Уполномоченному по правам человека не признается Европейским Судом по правам человека средством правовой защиты в смысле пункта 1 статьи 35 Конвенции.

Вот что об этом написано, например, в Постановлении по делу «Александр Макаров против России» (Aleksandr Makarov v. Russia, жалоба N 15217/07) от 12 марта 2009 года:

«83. Европейский Суд, прежде всего, отмечает, что в качестве общего правила обращение к уполномоченному по правам человека не может считаться эффективным средством правовой защиты, как того требует статья 35 Конвенции (см. Решение Европейского Суда от 14 октября 1999 г. по делу «Лентинен против Финляндии» (Lentinen v. Finland), жалоба N 39076/97; и, с необходимыми изменениями, Постановление Европейского Суда от 26 марта 1987 г. по делу «Леандер против Швеции» (Leander v. Sweden), § 80 — 84, Series A, N 116; Решение Комиссии по правам человека от 14 мая 1987 г. по делу «Монсьон против Франции» (Montion v. France), жалоба N 11192/84, Decisions and Reports (DR) 52, p. 235). Европейский Суд не видит оснований для иного заключения в настоящем деле. Он напоминает, что для того, чтобы средство правовой защиты считалось эффективным, оно должно иметь возможность обеспечить возмещение в связи с жалобой. Это означает, что при определении эффективности средства правовой защиты должны учитываться полномочия и процессуальные гарантии органа, на который ссылаются власти как на средство правовой защиты. Сторонами не оспаривается, что уполномоченный по правам человека не имел полномочий для принятия решения, имеющего обязательную силу. Соответственно, Европейский Суд, находит, что обращение к уполномоченному по правам человека, органу, который мог только осуществлять наблюдение за управлением учреждений содержания под стражей, не может составлять эффективного средства правовой защиты в значении статьи 35 Конвенции.» (Российская хроника Европейского Суда, 2010, N 2. Неофициальный перевод на русский язык.)

IV. ОБРАЩЕНИЕ В ФАС и ВАС РФ В РАМКАХ АРБИТРАЖНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА КАК СРЕДСТВО ПРАВОВОЙ ЗАЩИТЫ

Предусмотренная АПК РФ в редакции, действовавшей до 06 августа 2014 года, процедура пересмотра решений в порядке надзора признавалась Европейским Судом по правам человека средством правовой защиты в смысле пункта 1 статьи 35 Конвенции в Решении по вопросам приемлемости жалобы «Ковалева против России» (Kovaleva v. Russia, N 6025/09) от 25 июня 2009 года. Европейский Суд по правам человека пришел к такому выводу, указав, что АПК РФ предусматривает только одну надзорную инстанцию — ВАС РФ, позволяет обращаться с жалобой только сторонам и ряду других лиц, затронутых судебным актом, позволяет делать это только в течение 3 месяцев при условии исчерпания остальных средств защиты, предусмотренных АПК РФ, наконец, процедура рассмотрения жалобы (заявления), в том числе соответствующие сроки, а также основания отмены решений четко прописаны. Также средством правовой защиты признавалось обращение в ФАС (см. Решение по вопросам приемлемости жалобы «Глухих против России» (Glukhih v. Russia, N 1867/04) от 25 сентября 2008 года).

О ситуации, которая имеет место, начиная с 06 августа 2014 года, написано выше.

V. ОБРАЩЕНИЕ В КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РФ КАК СПОРНОЕ СРЕДСТВО ПРАВОВОЙ ЗАЩИТЫ

Мне не известно ни одного решения Европейского Суда по правам человека в отношении России, в котором он указал бы, что обращение в Конституционный Суд РФ ни при каких условиях не может являться средством правовой защиты в смысле пункта 1 статьи 35 Конвенции. Однако о решениях, свидетельствующих, что обращение в Конституционный Суд РФ является средством правовой защиты хотя бы в каких-то отдельных случаях и, соответственно, обращение в него является условием подачи жалобы в Европейский Суд по правам человека, а шестимесячный срок на обращение с ней может исчисляться с даты принятия решения по поданной в него жалобе Конституционным Судом РФ, мне также ничего неизвестно.

Представляется, что наиболее близко Европейский Суд по правам человека подошел к вопросу о том, может ли обращение в Конституционный Суд РФ быть признано средством правовой защиты от отдельных нарушений, в своем Постановлении по делу «Лебедев против России» (Lebedev v. Russia, жалоба N 4493/04) от 25 октября 2007 года, где он указал:

«37. В своих замечаниях по существу жалобы власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не исчерпал внутригосударственные средства правовой защиты. Он подал жалобу в Конституционный Суд Российской Федерации, что завершилось вынесением 22 марта 2005 г. постановления N 4-П в пользу заявителя. Власти Российской Федерации полагали, что вопрос не был еще разрешен на внутригосударственном уровне.

38. Европейский Суд отмечает, что возражение властей Российской Федерации можно истолковать двумя путями: во-первых, как указание на то, что жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации являлась эффективным средством правовой защиты, подлежащим использованию, и, во-вторых, как предположение, что постановление Конституционного Суда Российской Федерации открывало перед заявителем новые правовые возможности, которые не существовали ранее. Так или иначе, Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации первый раз выдвинули это возражение в своих дополнительных замечаниях по существу дела от 14 сентября 2006 г. после вынесения решения о приемлемости жалобы. При таких обстоятельствах первый вопрос, на который следует ответить, заключается в том, лишены ли власти Российской Федерации возможности выдвигать такое возражение». (В переводе журнала «Российская хроника Европейского Суда». N 2 за 2008 год.)

Страсбургский Суд ответил отрицательно на поставленный им вопрос, то есть пришел к выводу, что власти Российской Федерации не заявили указанное возражение в положенный срок. По этой причине вопрос о том, является ли обращение в Конституционный Суд РФ эффективным средством правовой защиты хотя бы в некоторых случаях, остался открытым.

Однако следует сказать, что средство правовой защиты должно обладать целым рядом признаков, изложенных выше на этой странице. И зачастую обращение в Конституционный Суд РФ, вероятно, не будет соответствовать всем необходимым требованиям. Но я не стал бы категорически заявлять, что обращение в Конституционный Суд РФ ни при каких обстоятельствах не может быть признано Европейским Судом по правам человека средством правовой защиты в смысле пункта 1 статьи 35 Конвенции. Это означает, что я рекомендовал бы заявителям при определении шестимесячного срока на подачу жалобы в Европейский Суд по правам человека не принимать во внимание возможность обращения в Конституционный Суд РФ, рассматривая данное предполагаемое средство правовой защиты в качестве спорного. Конечно, в случае, когда шестимесячный срок на подачу жалобы в Европейский Суд по правам человека, исчисленный без учета возможности обращения в Конституционный Суд РФ, со всей очевидностью пропущен, ситуация иная. В этом случае необходимо анализировать конкретные обстоятельства дела, чтобы понять, можно ли хотя бы в какой-то разумной степени обосновать вывод, что обращение заявителя в Конституционный Суд РФ являлось средством правовой защиты в смысле пункта 1 статьи 35 Конвенции.

VI. КОМПЛЕКСНЫЕ СРЕДСТВА ПРАВОВОЙ ЗАЩИТЫ

Иногда средством правовой защиты может являться обращение не к одному, а к нескольким государственным органам (должностным лицам), каждый из которых правомочен принять только часть из названных выше решений. Но при в своей совокупности эти органы должны быть способны принять все эти решения.

Также встречаются ситуации, когда средство правовой защиты требует обращения к одному и тому же органу, но более одного раза и (или) в рамках отдельных процедур. Например, средство правовой защиты может предполагать последовательное обращение в тот же самый суд с разными требованиями.

VII. КАК ПОСТУПАТЬ ПРИ НАЛИЧИИ НЕСКОЛЬКИХ АЛЬТЕРНАТИВНЫХ СРЕДСТВ ПРАВОВОЙ ЗАЩИТЫ

Если средств правовой защиты несколько и они являются альтернативными по отношению друг к другу, жертве нарушения достаточно обратиться к одному любому из средств правовой защиты по своему выбору.

Случаи наличия альтернативных средств правовой защиты следует отличать от ситуаций, когда одно средство правовой защиты образуют обращения в различные государственные органы, то есть имеет место комплексное средство правовой защиты.

VIII. КАК ПОСТУПАТЬ В СЛУЧАЕ ОТСУТСТВИЯ ВНУТРИГОСУДАРСТВЕННЫХ СРЕДСТВ ПРАВОВОЙ ЗАЩИТЫ

Если внутригосударственное средство правовой защиты от нарушения права, гарантированного Конвенцией или Протоколом к ней, отсутствует, в том числе недоступно или неэффективно, то прибегнуть к нему, безусловно, невозможно. Соответственно, данный критерий приемлемости жалобы считается соблюденным. Однако отсутствие внутригосударственных средств правовой защиты должно быть прямо обосновано в жалобе в Европейский Суд по правам человека.

IX. ИСЧЕРПАНИЕ СРЕДСТВ ПРАВОВОЙ ЗАЩИТЫ В СЛУЧАЕ ОБРАЩЕНИЯ С ЖАЛОБОЙ НА НАРУШЕНИЯ НЕСКОЛЬКИХ ПРАВ

Если, по мнению заявителя, в отношении него были допущены нарушения нескольких прав, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней, перед обращением с жалобой в Европейский Суд по правам человека ему следует исчерпать внутригосударственные средства правовой защиты от каждого из нарушений или убедиться, что соответствующих средств правовой защиты не существует.

Иногда вопрос о защите разных нарушений одного или нескольких прав может быть поставлен в рамках одного обращения в один государственный орган. Например, подача жалобы в суд апелляционной или кассационной инстанции (в зависимости от ситуации) на допущенные судом первой инстанции нарушения права собственности, которое гарантировано статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции, и права на справедливое судебное разбирательство спора о гражданских правах и обязанностях, которое гарантировано статьей 6 Конвенции, является, по общему правилу, средством правовой защиты от предполагаемых нарушений и того, и другого права. Однако часто лицо с целью защиты от различных нарушений принадлежащих ему прав вынуждено обращаться в разные государственные органы, либо же в один и тот же орган, но в разное время и с разными жалобами (заявлениями и т.п.). Например, если в отношении лица в нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции было принято решение об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, то по общему правилу средством правовой защиты от этого нарушения будет обращение в суд кассационной инстанции с соответствующей жалобой. На это лицу по российскому уголовно-процессуальному законодательству предоставляется всего 3 суток. Если же по истечение некоторого времени тот же суд неправомерно примет решение о продлении избранной ранее меры пресечения, то средством защиты от этого нового нарушения того же самого права, гарантированного пунктом 1 статьи 5 Конвенции, будет также обращение с жалобой в тот же суд кассационной инстанции и тоже в течение 3 суток. Однако очевидно, что речь идет о двух разных жалобах, каждая из которых может быть подана только в строго определенный период времени. Безусловно, при условии соблюдения правила о шестимесячном сроке в отношении обоих названных нарушений на них может быть подана одна жалоба в Европейский Суд по правам человека, однако средства правовой защиты от указанных нарушений исчерпываются отдельно.