Уважаемый Е.!
Гарантии статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, предусматривающей право на справедливое судебное разбирательство, распространяются только на два типа ситуаций: предъявление лицу уголовного обвинения и спор о гражданских правах и обязанностях. Применительно ко второму типу ситуаций правильнее говорить о разбирательствах, в ходе которых определяются гражданские права и обязанности. Именно так написано в оригинальных текстах Конвенции на английском и французском языках (и следует из практики Европейского Суда по правам человека). Это означает, что для того, чтобы ссылаться на гарантии статьи 6 Конвенции, предполагаемая жертва нарушений должна показать, что имевшее место разбирательство окончательно определило (установило, лишило и т.д.) его гражданские права и (или) обязанности (впрочем, достаточно и того, что оно могло их в принципе определить). Из представленных Вами материалов не следует, что имевшее место разбирательство каким бы то ни было образом определило (могло определить) какие бы то ни было принадлежащие Вам гражданские права и (или) обязанности. Таким образом, остается неясным, на каком основании Вы ссылаетесь на нарушение в отношении Вас гарантий статьи 6 Конвенции.
Сомнений в том, что гарантии статьи 6 Конвенции распространяются на Т. и В., у нас нет, так как данное разбирательство действительно было определяющим для их права собственности на объекты недвижимости, которое, безусловно, является гражданским правом.
Однако право на справедливое судебное разбирательство, гарантированное статьей 6 Конвенции, является процессуальным, процедурным правом. Это означает, что о его нарушении можно говорить лишь тогда, когда судом нарушены процессуальные правила, например, стороне не была дана возможность представить доказательства по делу, которые имели критическое значение для его разрешения, не дали подвергнуть критике аргументы и (или) доказательства другой стороны, не предоставили ответ (мотивировку) причин, по котором аргументы и (или) доказательства стороны были отвергнуты и т.д. Другими словами, данная статья не предполагает необходимости соблюдения норм национального материального права (ГК РФ и т.д.). Более того, статья 6 Конвенции в принципе не требует соблюдения национального законодательства (см. ее текст), если не считать предписания о том, что суд должен быть создан на основании закона, то есть должны соблюдаться законы, определяющие принципы формирование суда, правила подсудности и другие подобные моменты. Это означает, что обоснование нарушения статьи 6 Конвенции не может строиться на описании предположительно имевшим место нарушений ГПК РФ, то есть национального процессуального законодательства как такового.
Но следует обратить внимание на то, что, по мнению Европейского Суда по правам человека, статья 6 (и любая другая) Конвенции (или Протоколов к ней) не может быть нарушена в результате отказа суда в пересмотре жалобы в надзорном порядке (см., например, Решение по вопросам приемлемости жалобы «Кобжински против Польши» (Kopczynski v. Poland, N 28863/95) от 01 июля 1998 года, примененное в отношении российского надзора в Решении по вопросам приемлемости жалобы «Кузнецова против России» (Kuznetsova v. Russia, N 67579/01) от 19 января 2006 года).
В отличие от статьи 6 Конвенции, статья 1 Протокола N 1 к Конвенции, гарантирующая право на уважение собственности, напротив, прямо требует соблюдения национального законодательства (см. ее текст). Другими словами, при обосновании нарушений по статье 1 Протокола N 1 к Конвенции можно ссылаться на нарушение национальных норм материального права.
Однако для этого сначала необходимо определить, применима ли статья 1 Протокола N 1 к Вашему случаю (безусловно, речь идет про Т. и В.). В отношении любого предполагаемого нарушения статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции необходимо сначала выяснить, имеется ли у лица «собственность» в том смысле, в котором этот термин понимается Страсбургским Судом (если «собственности» нет, то нарушить право на нее невозможно). Затем определяется, имело ли место так называемое «вмешательство» государства в право на уважение собственности. Вмешательство может быть трех видов: лишение «собственности», ограничение права собственности и, наконец, самое общее, охватывающее два предшествующих вида, но не ограничивающееся ими, иное вмешательство в право на уважение собственности (право на беспрепятственное пользование ей). Наличие «вмешательства» не может свидетельствовать о, том, что было допущено нарушение, но его отсутствие означает, что нарушения не было. Наконец, на последнем этапе (если «собственность» имеется, а в право на ее уважение было осуществлено «вмешательство») определяется, соответствовало ли такое «вмешательство» «закону» (то есть национальному законодательству, взятому в совокупности со сложившейся практикой его применения), имелась ли у вмешательства цель, оправдывающая его (таковой являются общие или общественные интересы, в том числе по защите других частных лиц; Страсбургский Суд практически всегда признает наличие цели), и был ли соблюден надлежащий баланс между частными интересами того лица, о «собственности» которого идет речь, и указанными общими (общественными) интересами. Соответственно, нарушение национального «закона» и (или) отсутствие цели и (или) несоблюдение баланса свидетельствуют о том, что статья 1 Протокола N 1 была нарушена. В качестве альтернативы «вмешательству» речь может идти также о соблюдении так называемых «позитивных обязательств» по защите «собственности» от посягательств со стороны других (третьих) лиц, однако признаков применимости этого к Вашему делу мы не усматриваем (истец не предпринимал каких-либо самостоятельных попыток «захватить» собственность вне судебного разбирательства).
С наличием «собственности» в Вашем деле нет проблем, так как недвижимое имущество со всей очевидностью является «собственностью» в смысле статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, и оно явно имелось у Т. и В. «в наличии». Проблемы начинаются на следующем этапе анализа. Дело в том, что Европейский Суд по правам человека полагает, что по общему правилу, разрешая имущественный спор между частными лицами, национальные суды не могут осуществить вмешательство в право на уважение собственности. Соответственно, невозможно и его нарушение (см., например, Решение Комиссии по правам человека по делу «G. G.m.b.H. против Австрии» от 07 января 1991 года, а также Постановления Европейского Суда по правам человека по делам «Kyriakidis and Kyriakidou против Кипра» от 19 января 2006 года (п. 34) и «Uglanova против России» от 21 сентября 2006 года (п. 37)). В ряде решений подчеркивается, что речь не идет о лишении собственности, то есть о применимой (вроде бы) к подобным ситуациям разновидности «вмешательства», что фактически снова указывает на отсутствие самого этого вмешательства (см., например, Решение Европейского Суда по правам человека по вопросам приемлемости жалобы «Józsefné Kósa против Венгрии» от 12 марта 2002 года). Единственным исключением из данного правила являются случаи, когда в решениях судов имеются явные признаки произвола (см. Постановления Европейского Суда по правам человека по делам «Sesztakov против Венгрии» от 16 декабря 2003 года (п. 38) и «Szikora против Венгрии» от 22 ноября 2005 года (п. 20)). Из ряда решений также можно сделать вывод, что о нарушении права собственности в принципе можно говорить, если разбирательство не является справедливым (см. указанное Постановление по делу «Szikora против Венгрии» (п.п. 19-20)). Иногда справедливость прямо упоминается именно как соблюдение статьи 6 Конвенции, гарантирующей право на справедливое судебное разбирательство, то есть речь идет о «процессуальной справедливости» (см. Решение Комиссии по правам человека по делу «Jaakko Johannes Markkula против Финляндии» от 03 декабря 1997 года). В Решение Комиссии по правам человека по делу «Oguz Aral, Galip Tekin and Inci Aral против Турции» от 14 января 1998 года снова говорится, что статья 1 Протокола N 1 к Конвенции неприменима к судебным разбирательствам между частными лицами, но, в окончании соответствующей фразы, говорящей обычно, что это так в отсутствие «произвольности» и «несправедливости», «справедливость» (fairness) заменена на выражение «just deprivation», которое также может быть переведено на русский язык как «справедливое лишение», однако с явным изменением смысла. Если «fairness» означает «процессуальную справедливость», то есть справедливость судебного разбирательства в смысле статьи 6 Конвенции, то тут речь о соблюдении норм материального права, что подтверждается соответствующими рассуждениями Комиссии. Это означает, что в случае спора между частными лицами Европейский Суд по правам человека как бы «перепрыгивает» несколько этапов обычного анализа на нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции и сразу после констатации наличия «собственности» (а иногда даже без этого), без анализа на наличие «вмешательства» и (или) «лишения собственности» как таковых переходит к анализу решений к анализу решений национальных инстанций на предмет «произвольности» (и в «процессуальном», и в «материальном» смыслах). Обратите внимание, что речь идет не просто о каких-нибудь «процессуальных» (в смысле статьи 6 Конвенции, а не национального процессуального законодательства!) и (или) «материальных» (в смысле уже национального материального закона) нарушениях, но лишь о таких, которые свидетельствуют о явном произволе (по сути, «произвольность» — это отдельный термин). Однако проблема состоит даже не в этом, а в том, что Постановлений Европейского Суда по правам человека, в которых он фактически констатировал бы нарушение права собственности в случае судебного спора между частными лицами, почти не существует (во всех названных выше решениях Страсбургский Суд приходил к выводу об отсутствии нарушении, то есть этой самой «произвольности»). Одним из редчайших исключений является Постановление по делу «Кушоглу против Болгарии» (Kushoglu v. Bulgaria, жалоба N 48191/99) от 10 мая 2007 года, которое, кстати, касается как раз отказа государства (в лице судов) в удовлетворении виндикационного иска, предъявленного одним частным лицом другому. Фактически это означает, что, во-первых, Ваши шансы на успех в Европейском Суде по правам человека весьма незначительны (так как речь идет о споре между частными лицами), во-вторых, хотя бы о каких-то шансах можно говорить лишь в том случае, если в жалобе будет обосновано, почему законодательство, примененное по Вашему делу, изначально предполагает возможность произвольного применения и (или) суды приняли явно произвольные решения.
При этом следует напомнить, что условием обращения в Европейский Суд по правам человека является исчерпание внутригосударственных средств правовой защиты (см. пункт 1 статьи 35 Конвенции), поэтому жалоба в Страсбурсгкий Суд никак не может выходить за пределы заявлений предполагаемых жертв, сделанных в судах первой и второй инстанций (в частности, в кассационных жалобах и дополнениях к ним). Таким образом, самым логичным представляется именно анализ кассационных жалоб на предмет того, что из сказанного в них (в том числе с учетом необходимой интерпретации) может быть использовано в жалобе, подаваемой в Европейский Суд по правам человека.
Значительная часть претензий, адресованных судам в кассационных жалобах Т. и В., по нашему мнению, не имеет никакого отношения к обоснованию «произвольности» решений судов (в указанном выше смысле). Так как применительно к «произвольности» решений речь может идти либо о нарушениях, одновременно являющихся нарушениями права на справедливое судебное разбирательство, гарантированное статьей 6 Конвенции (не путайте их с нарушениями ГПК РФ; см. выше), либо о нарушениях норм национального материального права, мы будем сразу говорить о и том, и о другом. Несмотря на то, что в жалобе (если, конечно, Вы решите обращаться с ней в Страсбургский Суд) следует писать отдельно о нарушениях статьи 6 Конвенции и отдельно о нарушении статьи 1 Протокола N 1 к ней (при этом все нарушения статьи 6 Конвенции могут являться частью обоснований нарушения статьи 1 Протокола N 1 по причинам, изложенным выше), фактически в случае признания нарушения статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с выводом о наличии «произвола» в решениях судов Европейский Суд по правам человека может просто не рассматривать жалобу на предмет нарушения статьи 6 Конвенции (см., например, уже названное решение по делу «Кушоглоу против Болгарии», так все нарушения статьи 6 Конвенции фактически констатируются «в рамках» нарушения статьи 1 Протокола N 1; причины этого объяснены выше).
Что касается заявлений о том, что договор инвестирования не был исполнен ответчиком, что он предположительно должен был заплатить больше 7344000 рублей, прямо предусмотренных договором и фактически заплаченных им, до определенной даты, что ему могло быть передано только оплаченное помещение размером 340 кв.м., что он представил поддельное платежное поручение, а самый последний платеж (в марте с.г.) внес лицу, которое уже давно не имеет отношения к договору инвестирования, по нашему мнению, не могут свидетельствовать о произвольности решений судов, так как суды первой и второй инстанции так или иначе ответили на все эти аргументы и (или) таковые не имели значения для разрешения спора по существу.
Следует сразу обратить внимание на то, что Европейский Суд по правам человека полагает, что суд второй инстанции вполне может исправить нарушение, допущенное судом первой инстанции (именно этому служит обращение в него). Поэтому в случае, когда предполагаемое нарушение было признано и исправлено судом второй инстанции, в Европейский Суд по правам человека бессмысленно жаловаться на это нарушение, допущенное судом первой инстанции.
Фактически из кассационного определения следует, что цена инвестиционного договора составляла 7344000 рублей, и они были полностью выплачены истцом надлежащему лицу, что договор предусматривал возможность уточнения размера помещения после его фактической постройки с корректировкой цены договора в случае необходимости, что надлежащим лицом требования о корректировке стоимости истцу не предъявлялись. Пусть суд второй инстанции выразил все это довольно коряво, однако фактически он это сказал. При этом он вообще мог бы не поднимать вопрос о поддельной платежке и (или) о последнем платеже, поступившем ненадлежащему лицу в марте 2010 года, так как наличие или отсутствие дополнительного платежа, с учетом сказанного, не имеет значения.
Аргументы, касающиеся того, что в отношении принадлежащей Т. и В. недвижимости не мог быть предъявлен виндикационный иск, так как имущество подверглось изменениям, представляются весьма наивными (во всяком случае, для их адресации Европейскому Суд по правам человека) и не основанными на ни законе, ни на практике его применения (во всяком случае, в отсутствие соответствующих ссылок). По подобной логике получается, что с помощью внесения любых изменений имущество можно было бы вести из сферы действия виндикационных исков. В данном деле никто не оспаривал, что два новых объекта недвижимости получены в результате изменений, произведенный в отношении именно того одного объекта, которого изначально касался инвестиционный договор. В Европе виндикация применялась многократно и в национальных масштабах (Румыния, Болгария и т.д.) в отношении имущества, национализированного еще в коммунистическую эпоху. Безусловно, имущество менялось и местами очень сильно, однако не до такой степени, чтобы была утрачена возможность идентифицировать его. В любом случае суды (особенно второй инстанции) ответили на данный аргумент (само по себе несогласие с аргументацией суда не свидетельствует о наличии нарушения статьи 6 Конвенции и (или) статьи 1 Протокола N 1 к ней), поэтому здесь о произвольности, по нашему мнению, также говорить не приходится.
Суды также указали закон, на основании которого они посчитали сделку между ООО «N» и Вами ничтожной – пункт 3 статьи 7 Закона РСФСР «Об инвестиционной деятельности в РСФСР». Поэтому нарушения в виде отсутствия указания на закон как таковой также не усматривается.
Таким образом, единственным аргументом, который, по нашему мнению, действительно может свидетельствовать о произволе (а также одновременно может быть выведен из текста кассационной жалобы), является следующий: право ООО «N» на объект недвижимости было зарегистрировано государством надлежащим образом, данное право (равно как и Ваше право и право ответчиков) по закону может быть оспорено только в судебном порядке, однако этого не было сделано, одновременно право собственности истца на объект недвижимости никогда не регистрировалось, а без этого в соответствии с тем же законом не могло возникнуть; даже если признать, что суд, рассматривая данный спор, мог признать за истцом подобное право, это сделано только сейчас, в 2010 году, то есть на 2007 год данного права в юридическом (а право не предполагает иного) не существовало, а попытка признать его сейчас и распространить это признание на 2007 год с соответствующими последствиями представляет собой произвол. Безусловно, что лицо, не являющееся собственником (владельцем) имущества не может потребовать его в порядке виндикации. Другими словами, вся проблема решений судов по Вашему делу состоит в нарушении «хронологической логики». Суд в 2010 году признает, что в 2007 году у истца возникло право собственности, которое может возникнуть только в случае его надлежащей государственной регистрации, которой не было (и которая, кстати, в большинстве случаев может быть осуществлена лишь при наличии соответствующего судебного решения, о чем свидетельствует многочисленная практика). И на основании этого произвольного вывода суды пришли к другим произвольным выводам — о том, что сделки с недвижимостью ничтожны, а истец может обратиться с виндикационным иском к ответчикам. Более того, здесь можно дополнительно обосновывать, что сам по себе пункт 3 статьи 7 Закона РСФСР «Об инвестиционной деятельности в РСФСР» весьма неконкретен, практика его применения размыта и сама по себе может считаться произвольной. В частности, здесь можно утверждать, что этот пункт не только весьма неопределенен с точки зрения правовых последствий его применения, но и – при определенном способе применения – противоречит целому ряду действующих федеральный законов (здесь следует сказать, что Европейский Суд по правам человека считает, что любой закон должен быть достаточно определенным, чтобы любой человек мог понять, каким образом он применяется; неопределенный (в плане последствий применения) закон не является качественным и, следовательно, вообще не является законом, а его применение может свидетельствовать о произволе). Наконец, за счет выдвижения аргумента, связанного с государственной регистрацией права собственности (ООО «N», Вашего и ответчиков), можно дополнительно привязать к этому спору (формально являющемуся спором между частными лицами) государство (напомним, что Европейский Суд по правам человека рассматривает жалобы именно на государство, а ошибка такового, среди прочего, например, привела к констатации нарушения по упомянутому выше делу «Кушоглоу против Болгарии»). Более того, можно даже развить эту логику и объяснить, что своим решением суды первой и второй инстанции пытались обойти (и обошли) явные запреты, определенные в Постановлении Конституционного Суда РФ N 6-П 2003 года, в котором Конституционный Суд РФ прямо ссылается на статью 1 Протокола N 1 к Конвенции.
Повторимся, что даже в случае, если все это будет качественно прописано, шансов у такой жалобы очень-очень мало, так как, например, не существует ни одного Постановления по российским делам, которое касалось бы нарушения статьи 1 Протокола N 1 в рамках разбирательства спора между частными лицами. Однако, безусловно, это Вам решать, обращаться ли в Европейский Суд по правам человека.
С уважением,
Олег Анищик
В судебном разбирательстве между Обществом с ограниченной ответственностью в которой я являюсь Генеральным директором и Государственным учреждением по спору невыполнения Государственного контракта по выполнению работ, я считаю не правомерными. Так как в определениях этих инстанций очень много не соответствий с действительностью и наши доводы предоставленные судебным инстанциям даже не рассматривались. Вот один из них: Государственный контракт был подписан между Обществом с ограниченной ответственностью и Государственным учреждением 10 июля 2011 года, а в судебных решениях написано, что в этот же день нам было предоставлено со стороны Государственного учреждения дополнительное соглашение к контракту об мировом его расторжении в связи с не выполнением работы по данному Государственному контракту, хотя на самом деле дополнительное соглашение мы получили после прохождения всех сроков контракта. А так же во время судебных разбирательств по инициативе Государственного заказчика Общество с ограниченной ответственностью включили в список недобросовестных поставщиков не имея окончательного решения суда. Со времени последнего вынесения судебного решения прошло более шести месяцев ( вынесение было 8 апреля 2012 года).
Могу ли я подать жалобу о несправедливом решении всех судебных инстанций Арбитражного суда Российской Федерации?
Здравствуйте!
Если Ваш вопрос заключается в том, имеются ли в Вашем случае основания для обращения с жалобой в Европейский Суд по правам человека, то есть признаки нарушений государством прав, гарантированных организации, в которой Вы являетесь генеральным директором, Конвенцией о защите прав человека и основных свобод и Протоколами к ней, в т.ч. статьей 6 Конвенции, гарантирующей право на справедливое судебное разбирательство, то я не могу ответить на Ваш вопрос по причинам, изложенным в правилах сайта.
Если Ваш вопрос заключается в том, пропущен ли Вами срок на обращение с жалобой в Европейский Суд по правам человека, то я не могу ответить на Ваш вопрос по причинам, также изложенным в правилах сайта, равно как по той причине, что мне неизвестно, какое именно решение Вы называете «последним». Я могу лишь сказать, что шестимесячный срок на обращение в Европейский Суд по правам человека с жалобой на предполагаемые нарушения статьи 6 Конвенции в рамках разбирательства по делу в арбитражных судах (если такое разбирательство в принципе охватывается гарантиями статьи 6 Конвенции), исчисляется с даты принятия ВАС РФ окончательного решения, которыми они не признаны и (или) не исправлены, поскольку с середины 2009 года обращение в ВАС РФ по общему правилу признается Европейским Судом по правам человека внутренним средством правовой защиты от указанных нарушений в смысле пункта 1 статьи 35 Конвенции. См. соответствующее обоснование в разделе «Необходимость исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты перед обращением в Европейский Суд».
Олег Анищик
Здравствуйте! Мой друг осужден и после вступления в законную силу приговора по уголовному делу хочет обратиться в европ.суд, т.к. в этом деле толком не разбирались и вынесли приговор ради галочек, во время следствия все свидетели изменили свои показания в сторону потерпевших и суд не стал разбираться просто закрыли дело на уголовников потерпевших и обвинили невинных людей, сотрудников милиции (идет борьба с коррупцией и поэтому за эти дела сразу берутся но не хотят в них разбираться и искать истинных бандитов), можно ли как-то добиться справедливости уже в евр.суде, раз наше правосудие не справляется со своими обязанностями
Здравствуйте!
Ответ на Ваш вопрос зависит от конкретного содержания выражения «добиться справедливости… в [Европейском Суде по правам человека]». Если речь идет о принятии непосредственно самим Страсбургским Судом справедливого – в том или ином смысле и по мнению того или иного лица – решения по существу предъявленного Вашему другу уголовного обвинения (я условно допускаю, что уже принятое на национальном уровне решение не является справедливым), то этого добиться невозможно, т.к. Европейский Суд по правам человека не рассматривает по существу предъявленные на национальном уровне уголовные обвинения. И не пересматривает решения национальных судов, принятые по существу предъявленного уголовного обвинения, не может отменить или изменить их. Если речь идет о возможности принятия на национальном уровне того решения, которое, будет справедливым (с теми же оговорками, которые приведены выше), то в принципе это возможно, если констатированные Европейским Судом по правам человека в результате рассмотрения жалобы, которую он признает соответствующей всем критериям приемлемости, нарушения прав, гарантированных Конвенцией о защите прав человека и основных свобод и Протоколами к ней, по мнению Европейского Суда по правам человека или государства-ответчика, потребуют пересмотра окончательного решения по существу предъявленного лицу уголовного обвинения, результаты которого приведут к принятию указанного решения (хотя сам факт пересмотра дела не является достаточным условием принятия такого решения, но является при этом необходимым).
Обращаю внимание, что справедливости в смысле как таковой правильности – по мнению того или иного лица – окончательного решения по существу предъявленного лицу уголовного обвинения статья 6 Конвенции, предусматривающая право лица на справедливое судебное разбирательство по предъявленному ему уголовному обвинению, не гарантирует. Она гарантирует множество конкретных процессуальных, процедурных прав, из совокупности которых и состоит право на справедливое судебное разбирательство в целом (речь при этом идет лишь об основных, ключевых правах; национальные процессуальные законы обычно гарантирую соблюдение много большего числа процессуальных прав), соблюдение которых приводит к решению, которое можно назвать справедливым в смысле принятия его в результате рассмотрения дела по правилам справедливого, честного судебного разбирательства. Ни в каком ином смысле права на справедливое решение по предъявленному лицу уголовному обвинению статья 6 Конвенции не гарантирует.
Если же Ваш вопрос, в частности, заключается в том, усматриваются ли в описанной Вами ситуации признаки каких бы то ни было нарушений прав Вашего друга, гарантированных ему Конвенцией и Протоколами к ней, в частности, права на справедливое судебное разбирательство по предъявленному ему уголовному обвинению, которое гарантировано статьей 6 Конвенции, то нет, в Вашем сообщении как таковом признаков нарушений не усматривается. Ничто не свидетельствует о том, что сторона защиты не имела возможности подвергнуть сомнению показания «всех свидетелей, изменивших свои показания в [пользу] потерпевших», в т.ч. не имела возможности допросить их, выявить в ходе допроса и продемонстрировать предполагаемую ложность этих показаний, равно как представить доказательства в пользу невиновности на тех же условиях, на которых представлялись доказательства обвинения. Какое отношение государство имеет к изменению показаний свидетелей, не указано. Ссылаться на показания свидетелей, изменившиеся по сравнению с показаниями, с данными ими ранее или позднее, статья 6 Конвенции не запрещает. Утверждения: «суд не стал разбираться», «в… деле толком не разбирались», — ничем не подтверждены, никак не обоснованы и абстрактны. Вынесение приговора «ради [неких] галочек» статья 6 Конвенции не запрещает (а если под «галочкой» понимать завершение уголовного дела, выявление и наказание виновных в совершении преступления, то в принципе трудно расценить это как претензию). Признавать виновными в совершении преступления сотрудников милиции, когда в соответствии с нормами национального права, о нарушении которых в Вашем вопросе ничего не свидетельствует, они подлежат уголовной ответственности за эти преступления, Конвенция и Протоколы к ней не запрещают. Наконец, сами по себе утверждения, что лица, признанные виновными, по чьему бы то ни было мнению, отличному от мнения суда, невиновны, а потерпевшие являются «уголовниками», ни на какие нарушения не указывают, в частности, не указывают ни на какие нарушения права на справедливое судебное разбирательство, т.к. не представляют собой претензии процессуального, процедурного характера, а права на то, что потерпевшие не будут «уголовниками» в каком бы то ни было смысле, Конвенция и Протоколы к ней лицу, которому предъявлено уголовное обвинение, не гарантирует. Ни о чем больше в Вашем вопросе речи в принципе не идет.
Олег Анищик
Мой сын 2 октября 2009г. был избит сотрудниками милиции.3.10.09. были зафиксированы побои в СМЭ г.Читы.5.10.09. была подана жалоба в краевую прокуратуру.За это время многократно были вынесены решения об отмене и возобновлении проверок по фактам избиения.29 12.13г. было возбуждено уголовное дело по фактам избиения.Прошло полгода, но подозреваемых по этому делу так и нет.Можем ли мы обратиться в ЕСПЧ когда нет ни одного решения суда и возможно их и не будет. Второй вопрос.Моего сына осудили за разбой.Избивали его тоже по этому же делу и как указано в постановлении о возбужении уголовного дела» выбивая показания».Кассационный суд оставил все без изменения.В ходе расследования ему было отказано в защите.Было отказано в проведении очных ставок со всеми свидетелями и соучастниками.Была взята не реальная сумма ущерба, а та которую написала потерпевшая.Сумму ущерба никто не проверял. Его осудили по показания несовершеннолетнего парня,который в последствии отказался от них.Этого парня тоже избивали, о чем он тоже подавал жалобу в краевую прокуратуру и ему тоже было отказано.С ним было заключено досудебное соглашение о сотрудничестве.Есть постановление Верховного суда в котором говорится, что с несовершеннолетними соглашение не заключается.Все его показания считаются недопустимыми.Он был на суде моего сына,в котором сказал, что прежние показания давал под давлением.Но суд это не учел, и взял показания его в статусе подозреваемого и обвиняемого, что тоже противозаконно.Можем ли сейчас подать жалобу по этому уголовному делу, если мы не прошли ещё все инстанции в России.
Здравствуйте!
Если Вы обоснованно полагаете, что обращение в российский суд не представляет собой внутреннего средства правовой защиты от предположительно допущенных в отношении Вашего сына нарушений прав, гарантированных ему Конвенцией о защите прав человека и основных свобод и Протоколами к ней, жалобы на которые рассматривает Европейский Суд по правам человека, Ваш сын может обратиться в Страсбургский Суд без судебных решений, которых нет и, возможно, не будет. Если нет, то нет (т.к. это не имеет смысла — жалоба будет признана неприемлемой в связи с выводом о неисчерпании внутренних средств правовой защиты). По причинам, изложенным в правилах сайта, я не могу судить по Вашему вопросу о том, представляет ли собой обращение в суд внутреннее средство правовой защиты, равно как о том, имеются ли какие-либо иные внутренние средства правовой защиты, и даже о том, имеются ли признаки собственно нарушений каких бы то ни было прав Вашего сына, в частности, права не подвергаться пыткам, бесчеловечному или унижающему достоинство обращению, а также права на эффективное и независимое расследование по заявлению об избиении. То обстоятельство, что «прошло полгода, но подозреваемых по этому делу так и нет», никоим образом само по себе о неэффективности расследования не свидетельствует, а больше Вы о расследовании ничего не пишете. Конкретное и полное содержание процессуальных документов по этому делу неизвестно.
Если второй Ваш вопрос касается обращения в Европейский Суд по правам человека с жалобой на нарушения права Вашего сына на справедливое судебное разбирательство по предъявленному ему уголовному обвинению (а также, возможно, разбирательство спора о его гражданских правах и обязанностях, принимая во внимание, что Вы не согласны и с решением в части, касающейся ущерба), то он может подать такую жалобу, если исчерпал на национальном уровне все внутренние средства правовой защиты. Проходить те инстанции в России, обращение в которые не представляет собой внутренних средств правовой защиты, не требуется. Более того, обращение в те инстанции в России, обращение в которые не представляет собой внутренних средств правовой защиты, не влияет на исчисление шестимесячного срока на подачу жалобы в Европейский Суд по правам человека, который может истечь в ожидании решений всех национальных инстанций. Я не могу судить о том, исчерпаны ли к сегодняшнему дню все внутренние средства правовой защиты от указанных нарушений, а если да, то когда именно и, соответственно, когда начал течь шестимесячный срок и когда он истекает (или истек), поскольку Вы не указали, когда был вынесен приговор, когда было вынесено кассационное определение (и была ли кассационная инстанция второй инстанцией, т.е. идет ли речь о рассмотрении кассационной жалобы по правилам УПК РФ в редакции, действовавшей до 01 января 2013 года, или же Вы ошиблись с названием инстанции и речь идет о суде апелляционной инстанции в смысле УПК РФ в редакции, действующей с 01 января 2013 года). В любом случае см. ответ на аналогичный по своей сути вопрос применительно к различным вариантам здесь. Это никоим образом не означает, что я усматриваю в Вашем сообщении признаки нарушений права Вашего сына на справедливое судебное разбирательство. Я не могу судить о наличии признаков нарушений по подобного рода сообщениям по тем же причинам, по которым не могу ответить на Ваш первый вопрос. Я могу лишь сказать, что прямо и явно о нарушениях права Вашего сына на справедливое судебное разбирательство в Вашем вопросе ничто не свидетельствует, т.к. статья 6 Конвенции не запрещает как такового использования показаний свидетелей, данных ими на предварительном следствии, от которых те отказались в суде, равно как не требует, чтобы национальные суды отдавали предпочтение показаниям свидетелей, которые те дали в ходе судебного следствия, перед полученными в рамках предварительного расследования (см., например, пункты 122-127 Постановления ЕСПЧ по делу «Климентьев против России» (Klimentyev v. Russia, жалоба N 46503/99) от 16 ноября 2006 года (в части, касающейся показаний Р., А. и М.; исключение из этого правила сделано в отношении показаний свидетелей, полученных под пытками в смысле статьи 3 Конвенции, когда таковые признаны самим Страсбургским Судом или национальными судами (см., например, пункты 58-66 Постановления ЕСПЧ по делу «Харутюнян против Армении» (Harutyunyan v. Armenia, жалоба N 36549/03) от 28 июня 2007 года), однако ничто в Вашем вопросе не свидетельствует о применении к свидетелю, о котором Вы ведет речь именно пыток, а там более о том, что это признано на национальном уровне, в то время как на уровне ЕСПЧ это может быть признано только в случае обращения свидетеля в ЕСПЧ с жалобой на пытки, о чем в Вашем вопросе также ничто не свидетельствует)), статья 6 Конвенции также не гарантирует соблюдения норм национального права, не считая тех, которые касаются создания суда, т.е. назначения судей, формирования состава суда, отдельных аспектов подсудности, о нарушении которых Вы речи не ведете, в частности, статья 6 Конвенции не запрещает собственно использования в целях обоснования вывода о виновности лица в совершении преступления недопустимых доказательств, т.е. доказательств, которые не соответствуют нормам национального права (см., например, пункт 119 Постановления ЕСПЧ по делу «Ефименко против России» (Yefimenko v. Russia, жалоба N 152/04) от 12 февраля 2013 года), равным образом статья 6 Конвенции не гарантирует как такового права на проведение очных ставок с кем бы то ни было, она гарантирует право допрашивать свидетелей обвинения, т.е. право на то, чтобы иметь возможность поставить их показания под сомнение, что может быть сделано не только в ходе очных ставок, но и в рамках допроса в судебном заседании, ничто в Вашем вопросе как таковом не свидетельствует о том, что защита не имела возможности допросить таких бы то ни было свидетелей в суде (не говоря уже о том, что указанное право касается только тех свидетелей, показания которых являются определяющими для исхода судебного разбирательства, в то время как по Вашему вопросу невозможно судить о значении показаний свидетелей), наконец, по Вашему вопросу невозможно судить о мотивировках судебных решений в части, касающейся ущерба.
Олег Анищик
Здравствуйте, Олег!
Моя жена является лицом из числа детей сирот
Мы намерены подать иск в ЕСПЧ в связи с отказом удовлетворении наших требований на признание незаконными действий исполнительных органов в вопросе предоставления ей жилья, которое она до сих пор не получила.
Суды 1,2 инстанций рассматривавшие дело в порядке главы 25 ссылались на то, что вопрос должен решаться в исковом производстве.
Однако наша позиция остаётся прежней — действия властей незаконны. И наша цель -ЕСПЧ.
Вопрос:
Возможно ли подать иск о предоставлении жилья как рекомендовали суды 1,2 инстанции параллельно с обрщением в ЕСПЧ основывая свои требования на результатах рассмотрения вышеназванного спора в порядке главы 25 ГПК РФ. Время идёт а жилья нет! Будет ли это юридически приемлемо.
Здравствуйте!
Если Ваш вопрос заключается в том, может ли Ваша жена обратиться в Европейский Суд по правам человека без обращения в национальный суд в порядке искового производства (до завершения разбирательства соответствующего иска), то если предположить, что обращение в национальный суд в указанном порядке представляет собой внутреннее средство правовой защиты в смысле пункта 1 статьи 35 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от предположительно допущенных нарушений прав Вашей жены, которые гарантированы ей Конвенцией и Протоколами к ней, жалобы на которые рассматривает Европейский Суд по правам человека, а обращение в национальный суд в порядке, предусмотренном главой 25 ГПК РФ, напротив, не представляет собой внутреннего средства правовой защиты (в противном случае я не могу ответить на Ваш вопрос, т.к. не понимаю его), то — по общему правилу — нет, не может, т.к. пункт 1 статьи 35 Конвенции требует исчерпать внутренние средства правовой защиты перед обращением с жалобой в Европейский Суд по правам человека. Другими словами, жалоба, поданная до (без) исчерпания внутренних средств правовой защиты либо будет объявлена неприемлемой, либо вообще не будет зарегистрирована как поданная преждевременно. Хотя в порядке исключения применительно к случаям, требующим срочного рассмотрения, Европейский Суд по правам человека может зарегистрировать жалобу до исчерпания внутренних средств правовой защиты (под условием их исчерпания), т.к. согласно сложившейся практике ЕСПЧ внутренние средства правовой защиты должны быть исчерпаны к моменту рассмотрения жалобы на предмет приемлемости, которое может быть отложено (в качестве примера можно привести жалобу Светланы Гладышевой (N 7097/10), поданную 15 января 2010 года и зарегистрированную Страсбургским Судом, при том, что средства правовой защиты от изложенных в ней нарушений были исчерпаны только 13 мая 2010 года).
Если Вы полагаете, что, обратившись в суд в порядке, предусмотренном главой 25 ГПК РФ, Ваша жена исчерпала внутренние средства правовой защиты, то она может обратиться с жалобой в Европейский Суд по правам человека (в том смысле, что ее жалоба будет отвечать требованию о необходимости исчерпания таковых, если Страсбургский Суд согласится с этим предположением). При этом обращаю внимание, что, по мнению Европейского Суда по правам человека, вопросы толкования и применения национального законодательства относятся в первую очередь к юрисдикции национальных судов, и Страсбургский Суд может не согласиться с ними лишь в случае произвольного, непредсказуемого применениям норм национального права, явного формализма, отказа рассмотреть критические аргументы и соответствующие им доказательства, касающиеся соответствующего вопроса, а также предоставить мотивировку, касающуюся того, почему такого рода аргументы и доказательства им отвергнуты. И вопросы, касающиеся надлежащего способа защиты от предположительно допущенных нарушений, исключением не являются.
Наконец, обращаю внимание, что как таковое право на предоставление государством жилья не гарантировано ни статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции, защищающей только уже имеющееся у лица имущество, ни статьей 8 Конвенции, предусматривающей право на уважение имеющегося у лица жилища (см. Постановление Большой Палаты ЕСПЧ по делу «Чапман против Соединенного Королевства» (Chapman v. the United Kingdom, жалоба N 27238/95) от 18 января 2001 года (пункт 99), а также, например, Решение по вопросам приемлемости жалобы «Волкова против России» (Volkova v. Russia, жалоба N 48758/99) от 18 ноября 2003 года: «ни статья 8, ни какое бы то ни было другое положение Конвенции не гарантируют предоставление жилья определенного стандарта или предоставление его в принципе»).
Олег Анищик
Здравствуйте! Мой муж, военнослужащий ВВ МВД РФ, недавно уволенный, служил на Северном Кавказе и был в составе ОГВ(с) на территории СКР. В период службы у него собрались отгулы по ДСО, но поскольку он тяжело болен(онкология) и находится в госпитале на излечении по сей день, не мог вовремя реализовать свое право на выплату денежных средств по ДСО за 2010 год. За 2008, 2009 выплаты по ДСО были получены, на тех же основаниях должны были выплатить и за 2010 год — рапорт был мной по Ген.доверенности вовремя написан, но было предложено дождаться мужа с госпиталя. После повышения денежного содержания в 2012 году в этой выплате по ДСО за 2010 год нам было отказано, мотивирую ответ тем, что он не участвовал в КТО, хотя ранние выплаты производились без участия КТО, само нахождение в ОГВ(с) предполагает доп.сутки отдыха и само КТО до 2012 года не являлось обязательным условием в выплатах ДСО. Суды 2х инстанций отказали нам в этих выплатах, взяв за основу КТО — потому что выплаты должны производиться по новым окладам, т.е. нас просто водят «за нос», поскольку все военнослужащие, находящиеся в ОГВ(с), независимо от того были или не были в КТО, получили в 2010 году все выплаты. Мой муж по причине болезни вовремя не смог это сделать. Стоит ли обращаться в ЕСПЧ, если мы уже исчерпали все законные пути и прошли 2 суда, которые, не читая наши заявления, просто тупо отказывают. На что мне обратить внимание, при подаче жалобы в ЕСПЧ? Апелляционное решение Окружного военного суда об отказе было вынесено 24 апреля 2013 года. Буду признательна за ответ.
Здравствуйте!
Я не могу ответить на Ваш первый вопрос по причинам, изложенным в правилах сайта (и не могу провести оценку перспектив обращения в ЕСПЧ по Вашему делу даже по копиям материалов дела, т.к. в принципе не занимаюсь делами подобного рода), а также не могу ответить на второй Ваш вопрос по причине его абстрактности.
Олег Анищик
Здравствуйте! Помогите пожалуйста разобраться в составлении жалобы в ЕСПЧ. Меня не законно привлекли в моё отсутствие к административной ответственности за ненадлежащее воспитание своего ребёнка 7-8 лет. Я обратилась в суд с требованием отменить незаконное постановление. В основе моего обвинения по административному делу лежит коллективное обращение о том что ребёнок ненадлежаще себя ведёт и я как родитель не принимаю меры к ребёнку, данное коллективное обращение было адресованно администрации школы, в результате чего администрация школы направила свою информацию составленную на основании коллективного обращения на комиссию по делам несовершеннолетних. Поведение ребёнка описанное в коллективном заявлении не соответствует фактическим обстоятельствам и мне пришлось провести психологическое исследование ребёнка. Мной было получено (после рассмотрения областным судом второй инстанции) «экспертное заключение» в котором описано фактическое состояние поведение интересы ребёнка, которые не соответствуют коллективному обращению. Суд первой инстанкции по жалобе на постановление по административному делу не проверил мои доводы о том что коллективное заявление было сфабриковано и не соответствует фактическим обстоятельствам. В суд и на комиссию по делам несовершеннолетних ни кого не вызывали из лиц составивших коллективное обращение. Вторая судебная инстанкция посчитали решение законным, сослались на то что я не заявляла ходатайство о вызове свидетелей, при этом не учли изложенные доводы и не были проверены судами. Суд в порядке надзора оставил в силе постановления и решения судов.Однако суды не учли мои доводы о том что коллективное обращение не соответствует фактическим обстоятельствам, что у администрации школы и некоторых родителей были основания сфабриковать материал с целью обвинить меня в ненадлежащем воспитании.Следовательно, комиссия и суды не проверили на достоверность собранной информации, не были приглашены лица которые составили коллективное обращение. В дополнении мне пришлось записать на диктофон некоторых родителей, ставившие подписи в коллективном обращение, которые пояснили что их попросили поставить подписи и свидетели описанных собитий они не являются. Ребёнку 7-8 лет тяжело жить с информацией изложенной в коллективном заявлении, которая является клеветой и недостоверной в полном объёме.В настоящий момент я не обращалась в верховный суд, хочу направить жалобу в верховный суд и в европейский суд. Подскажите пожалуйста порядок обращения в данные суды и ссылку на основание обращения в европейский суд именно по моему делу..
Здравствуйте!
Порядок обращения в Европейский Суд по правам человека описан в разделе «Порядок обращения в Европейский Суд».
Я не могу ответить на вопрос об основаниях обращения в Европейский Суд по правам человека по Вашему делу, поскольку основаниями для обращения в него являются признаки нарушений прав, гарантированных Конвенцией о защите прав человека и основных свобод и Протоколами к ней, а я не оцениваю ситуации на предмет наличия таких признаков по подобного рода вопросам, о чем написано в правилах сайта.
Вопрос о порядке обращения в верховный суд, в т.ч. в том случае, если речь идет о Верховном Суде РФ, не относится к тематике данного сайта, о чем тоже написано в его правилах, поэтому я также не могу на него ответить.
Олег Анищик
Здравствуйте! Подскажите пожалуйста есть ли у меня шансы на обращение в ЕСПЧ. Я являюсь сиротой, имеющая на иждивении троих несовершеннолетних детей. Суд 1 инстанции вынес решение предоставить жилое помещение не менее 72 м2 ( 18м2 на каждого члена семьи) Суд апелляционной инстанции изменил решение- выдать 33 м2. в 2 кассационных жалобах отказано, за отсутствием нарушения норм материального права. Но в Определение ВС РФ от 11 мая 2011 г. N 43-Г11-9 содержится толкование норм материального права, где говорится, что жилье детям сиротам должно предоставляться с учетом состава семьи. В судной практики России за последние годы много судебных решений на различных судебных инстанциях где принимались решения как с учетом семьи (в основном где прокуратура поддерживала эти требования) также есть и случаи предоставления только самим детям сиротам без учета состава семьи. Сейчас подала надзорную жалобу, но уверенности нет ни какой. Подскажите пожалуйста есть ли у меня шансы на обращение в ЕСПЧ, в случае рассмотрения не в мою пользу или отказа в рассмотрение надзорной жалобы? И с какого момента начнется течение 6-месячного срока в моей ситуации?
За ранее выражаю Вам свою признательность! с нетерпением жду ответа!
Здравствуйте!
Я не могу ответить на Ваши вопросы по причинам, изложенным в правилах сайта: в правилах сайта и в правилах сайта. В частности, я не могу сделать это из-за того, что по Вашему сообщению невозможно судить о мотивировке (тем более — полной мотивировке) апелляционного определения, в т.ч. в части, касающейся ответов на Ваши аргументы в пользу необходимости толкования применимых правовых норм соответствующим образом.
Олег Анищик
Доброго времени суток! Я хочу подать жалобу в Европейский Суд. Не могли бы Вы подсказать, от чьего имени мне обращаться? У меня убили отца, брат нашел труп, позвонил мне. Когда я приехала, то вызвала полицию. Полицейские приехали и его забрали. А на следующий день его избили(но проверка показала, что полицейские его не трогали) и он написал явку с повинной. Ему сразу предъявили обвинение и закрутилось. Я признана по делу потерпевшей. Впоследствии он от своих показаний отказался. Против него ничего нет конкретного, экспертизы не подтверждают его вину. Суд первой инстанции и вовсе основывал свои выводы только на предположениях, изменяя показания свидетелей как угодно суду. При вынесении приговора много несоответствий. Но брата осудили, а убийца на свободе. Я столкнулась с тем, что наша правовая система вся связана друг с другом, и посадить человека — раз плюнуть.
Здравствуйте!
Я не могу ответить на Ваш вопрос по тем же причинам, по которым невозможно было содержательно ответить на второй из трех вопросов, которые Вы задавали ранее (написав при этом свой адрес электронной почты с ошибкой, из-за чего, надо полагать, не получили ссылку на предоставленные ответы).
Олег Анищик
Здравствуйте, у меня административное дело. Нарушены были статьи Конституции РФ ст. 49 и 47. Могу ли я обратится в Международный суд по правам человека? Заранее благодарен, с уважением.
Здравствуйте!
Я не могу ответить на Ваш вопрос по причинам, изложенным в правилах сайта.
Обращаю внимание, что Европейский Суд по правам человека рассматривает только и исключительно жалобы на предполагаемые нарушения государством прав, гарантированных Конвенцией о защите прав человека и основных свобод и Протоколами к ней. Он не рассматривает жалобы на как таковые предполагаемые нарушения национальных законов, в частности, конституций, в т.ч. Конституции РФ. Страсбургский Суд может признать нарушение права, гарантированного Конвенцией или Протоколом к ней, из-за нарушения национального закона, в частности, конституции, в т.ч. Конституции РФ, только если соответствующая статья Конвенции или Протокола к ней требует соблюдения национального закона и он действительно был нарушен. Также он может признать нарушенным право, гарантированное национальным законом, в частности, конституцией, в т.ч. Конституцией РФ, если это право одновременно прямо гарантировано Конвенцией или Протоколом к ней. Однако в этом случае тот факт, что это право гарантировано национальным законом, практического значения иметь уже почти не будет.
Олег Анищик