Уважаемая Е.!
Из представленных Вами материалов потенциально усматриваются следующие нарушения прав, гарантированных Конвенцией о защите прав человека и основных свобод.
Все нарушения касаются статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, но они достаточно разные, так как эта статья предусматривает значительное число различных прав.
1. Судебное заседание было закрытым в отсутствие оснований, предусмотренных пунктом 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, а именно: соответствующих соображений морали, общественного порядка либо национальной безопасности.
Очевидно, что первые два основания неприменимы к Вашему делу. Во всяком случае, на первый взгляд в представленных материалах ничего об этом не говорится. Надо полагать, что заседание было закрытым в связи с наличием в материалах дела результатов ОРД, которые (в силу соответствующего закона) формально считаются содержащими «государственную тайну». Следовательно, возникает вопрос о применимости третьего из предусмотренных пунктом 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод оснований, то есть «соображений национальной безопасности». Однако, во-первых, неясно, какие именно конкретные материалы, имеющиеся в деле, свидетельствовали о необходимости закрывать заседание, учитывая, что практически все результаты ОРД были рассекречены. Во-вторых, даже в случаях, когда имеются основания полагать, что те или иные материалы действительно содержат затрагивающие национальную безопасность сведения, суд должен проанализировать, как закрытие заседание повлияет на принцип гласности.
Полагаем, что этого сделано не было, а ссылка на «государственную тайну» была совершенно формальной. В-третьих (даже если интересы национальной безопасности затронуты), суд должен рассмотреть вопрос о том, почему необходимо закрывать весь процесс целиком, а не проводить одно (или несколько) судебных заседаний, в ходе которых могли бы быть рассмотрены те самые содержащие «государственную тайну» материалы. Безусловно, этого также не было сделано. Конечно, в ряде случаев открытое разбирательство в суде кассационной инстанции может исправить допущенное нарушение. Однако это не обязательно так, и, возможно, заседание суда второй инстанции тоже было закрытым (из кассационного определения это непонятно). При обосновании данного нарушения можно опираться на Постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Белашев против России», хотя по этому вопросу у Страсбургского Суда в принципе имеется весьма богатая практика и в отношении других стран.
2. Использование в качестве критических доказательств по делу материалов, собранных в результате (тайных) оперативно-розыскных мероприятий, проведение которых не было обосновано наличием разумных подозрений в причастности лица к совершению преступления, является нарушением права на справедливое разбирательство, гарантированного пунктом 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Это довольно сложная, но при этом весьма перспективная логика, которая основана, в частности, на Решении Европейского Суда по правам человека по делу Джона Джеймса Шеннона, а также Постановлении по делу «В. против Финляндии». Кроме того, очень важным представляется Постановление по делу «Раманаускас против Литвы», так как в нем речь прямо идет о получении взятки.
Идея состоит в том, что проведение в отношении лица тайных мероприятий должно основываться на «разумных подозрениях» в причастности его к совершению преступления. Сведения, сообщенные каким-либо одним частным лицом, не соответствуют этому требованию, то есть не могут являться достаточным основанием для проведения тайных мероприятий, которые по определению способны затронуть целый ряд охраняемых прав. Не может являться достаточной и информация, полученная от частного лица, находящегося «в оперативной разработке». Перед началом осуществления тайных мероприятий соответствующие органы должны убедиться в разумности (обоснованности) подозрений в совершении лицом преступления, а только потом (с целью их проверки) проводить то или иное мероприятие, направленное на подтверждение или опровержение этих подозрений. В Вашем случае сначала информация (как заявляют сотрудники милиции) поступила от некоего «анонимного лица», а затем – от В., которая в некотором смысле сама находилась по меньшей мере «в оперативной разработке». Однако в плане подготовки жалобы важен не сам факт того, что в отношении Вас проводились тайные мероприятия, а обстоятельства использования их результатов в качестве критических доказательств по делу. Под ними понимаются такие доказательства, на которых в значительной степени построено обвинение (без которых обвинением просто не было бы обоснованным). В Вашем деле это по крайней мере сами деньги (предмет предполагаемой взятки), появившиеся (в качестве доказательств) именно благодаря оперативному мероприятию, а также сведения об обстоятельствах их передачи. Но критическое значение этих доказательств подлежит, конечно, отдельному обоснованию. Для этого необходимо:
определить предмет доказывания по делу,
соотнести каждое из обвинительных доказательств с каждым из элементов предмета доказывания,
сделать вывод о том, какое значение для обоснования тех или иных элементов имеют доказательства, полученных описанным выше путем (посредством оперативных мероприятий, для проведения которых не было достаточных разумных подозрений в совершении Вами преступления),
продемонстрировать, что их значение критическое в том смысле, что без них, исходя из закона и (или) сложившейся практики его применения, невозможно или очень затруднительно обоснование наличия тех элементов предмета доказывания, в отсутствие которых Вас должны были оправдать (или прекратить дело по тем или иным основаниям).
В отношении данного вопроса возникают определенные проблемы с обоснованием исчерпания средств правовой защиты от этого нарушения на национальном уровне, так как жалобы на это не были явно высказаны ни Вами, ни Вашими адвокатами ни в суде первой инстанции, ни в кассации. Однако все не выглядит абсолютно безнадежным. Мы скорее рекомендовали бы заявить о таком нарушении и хотя бы до какой-то степени попытаться обосновать, что средства защиты были исчерпаны.
3. Также можно попытаться доказать, что В. в определенном смысле была «агентом государства», ее показания являются практически единственным и потому критическим (с точки зрения возможности обоснования обвинительного приговора в их отсутствие) доказательством, а постановление приговора исключительно на их основании нарушает требования справедливости судебного разбирательства.
Конечно, обоснование того, что В. является «агентом государства» (так как в процессе осуществления оперативных мероприятий полностью действовала под контролем и в соответствии с указаниями сотрудников милиции), не свидетельствует о невозможности использования ее показаний в принципе. Однако в случае, если они являются единственным доказательством, обосновывающим предъявленное лицу уголовное обвинение, право на судебное разбирательство может быть нарушено. Наряду с обоснованием того факта, что В. является «агентом государства», необходимо проведение анализа доказательственной базы по делу, чтобы показать, что подавляющее большинство доказательств производны от ее показаний. «Показания» здесь, конечно, рассматриваются содержательно, а не в том смысле, который придается этому термину УПК РФ. Под показаниями мы понимаем любые относящиеся к делу сведения, сообщенные лицом кому бы то ни было и в какой бы то ни было форме (а не только при допросе) и использованные в качестве доказательства. Нетрудно заметить, что, например, показания всех других свидетелей обвинения о причастности Вас к получению взятки производны от слов В., которая сообщила им об этом. Таким образом, показания этих свидетелей – это те же слова В., форма которых многократно приумножена без изменения содержания. Другими словами, если я говорю А., Б. и В., что Х. – плохой человек, после чего сам повторяю эти слова в суде, а А., Б. и В. сообщают, что им я тоже об этом говорил, то формально против Х. имеются показания четырех свидетелей (в смысле четырех разных источников информации), которые за счет количества и соответствия друг другу вроде бы (по мнению российских судов) увеличивают вероятность того, что Х.- действительно плохой человек. Если присмотреться, то имеет место только один источник информации – мои собственные слова. Остальные три производны от этого источника и ничего не добавляют. Именно поэтому можно сделать вывод, что показания В., на основе которых построен ряд других обвинительных доказательств по делу, являются критическими и практически единственными, так как кроме них обвинение больше ничего не подтверждает. Здесь стоит добавить, что деньги (предмет предполагаемой взятки), равно как все другие данные, полученные оперативным путем (а никаких иных доказательств, кроме этих и показаний свидетелей, в деле нет), также производны от слов В., которая при не совсем выясненных обстоятельствах сообщила в милицию о том, что Вы требовали от нее взятку. Безусловно, все это требует обстоятельного, но лаконичного обоснования.
В качестве дополнительной (или альтернативной) логики можно доказывать, что В., чьи показания столь критичны для постановления обвинительного приговора, в некотором смысле была «соучастницей» предположительно имевшего место преступления. Конечно, формально в соответствии с УК РФ получение и дача взятки – это разные составы. Однако очевидно, что, во-первых, получение взятки без ее дачи невозможно, во-вторых, получение и дача «одной взятки» представляют собой единое событие. Именно в этом смысле В. можно назвать «соучастницей» условного выделяемого нами преступления под названием «взяточничество». Подобное обоснование может иметь смысл, так как в ряде случаев Европейский Суд по правам человека приходил к выводу, что использование в качестве критических доказательств при обвинении лица в совершении преступления показаний его соучастников может (особенно в совокупности с другими нарушениями статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод) свидетельствовать о нарушении права на справедливое судебное разбирательство. Здесь можно посмотреть хотя бы на Постановление по делу «Владимир Романов против России». Подобный вывод, в частности, основан на том, что «соучастник» сам является лицом, заинтересованным в определенном исходе дела, а привлечение его к ответственности за дачу ложных показаний не представляется возможным, так как ложь представляет собой одно из средств защиты. Уточним, что Страсбургский Суд в большинстве случаев склонен анализировать ситуацию содержательно, а не формально. Поэтому и здесь мы говорим о том, что для В., которая формально вроде бы не является ни подозреваемой, ни обвиняемой, ни подсудимой, данные ей показания являлись средством защиты от тех подозрений (в даче взятки), которые практически проявились в деятельности сотрудников милиции, проводивших с ней различные встречи, беседы и т.д. Вывод о том, что ее можно привлечь к ответственности за дачу заведомо ложных показаний (или заведомо ложный донос), так как формально она не обладает соответствующим статусом, также не столь очевиден, что содержательно сближает В. с «соучастницей преступления». Ее заинтересованность в исходе дела также может быть обоснована. Хотя бы со ссылкой на то, что сама она не была привлечена к ответственности за совершение преступления (пусть и с освобождением от нее), причем ни в части того эпизода, о котором идет речь в приговоре, ни в части предположительно имевших место ранее действий по передаче взяток. Конечно, все это требует серьезного обоснования.
4. Также в жалобе можно попытаться обосновать, что суд не был «создан на основании закона» в смысле пункта 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. К подобному выводу можно прийти в результате анализа практики Европейского Суда по правам человека, в соответствии с которой суд может не отвечать этому требованию, если конкретное дело рассматривается не тем судом, к которому оно отнесено по подсудности.
Здесь можно привлечь для обоснования, например, решение Комиссии по правам человека по делу «Занд против Австрии» 1977 года. Формально материалы Вашего уголовного дела содержали сведения, составляющие государственную тайну (во всяком случае, суд с этим согласился). Следовательно, на основании пункта 3 части 3 статьи 31 УПК РФ данное дело подсудно суду уровня субъекта Российской Федерации, а рассмотрено оно было районным судом.
Сформулированный в кассационных жалобах Ваших адвокатов вывод, что судья Р. в соответствии с частью 2 статьи 63 УПК РФ не мог рассматривать Ваше дело, представляется не совсем необоснованным. Во всяком случае, из части 2 статьи 63 УПК РФ и проанализированной нами практики Верховного и Конституционного Судов РФ это прямо не вытекает, а каких-либо обоснований в жалобах адвокатов не приведено (возможно, оно есть в других материалах дела). Поэтому, по нашему мнению, это не может рассматриваться в качестве дополнительного аргумента при доказывании того, что суд не был «создан на основании закона».
5. Безусловно, можно вести речь о том, что в нарушение права на справедливое судебное разбирательство суд не ответил на целый ряд представленных Вами и Вашими защитниками аргументов и доказательств, которые (отдельно и в совокупности) являлись критическими с точки зрения возможности прийти к выводу о Вашей виновности. Речь, в первую очередь, о Вашей версии событий, в рамках которой Вы вполне обоснованно (то есть со ссылками на доказательства) утверждали, что полученные Вашим мужем деньги были внесены в качестве предоплаты за заказанную для личных нужд мебель и возвращены из-за отказа от соответствующего заказа. Однако здесь необходим тщательный анализ предмета доказывания, всех обвинительных доказательств и каждого доказательства, на которое обращала внимание защита, с выяснением того, какие из последних не были приняты во внимание, и на что именно они влияли с точки зрения обоснования каждого из элементов предмета доказывания и (посредством этого) итогового вывода о виновности.
Кроме того, здесь же можно говорить о том, что в нарушение права на справедливое судебное разбирательство суд изначально придавал большее значение аргументам и доказательствам обвинения. Другими словами, суд фактически не решал вопрос о том, чья версия – обвинения или защиты – является более основанной (при том, что на стороне защиты «работает» презумпция невиновности), а задавался вопросом, смогла ли защита опровергнуть версию обвинения, как если бы ее правильность изначально предполагалась.
6. Наконец, можно вести речь о том, что искажение протокола судебного заседания фактически лишило Вас права на допрос показывающих против Вас свидетелей, прямо гарантированного пунктом D части 3 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, а также права на защиту в целом.
Это утверждение основано на том, что право на защиту становится практически бессмысленным, если влияющая на исход дела информация, получаемая в ходе ее осуществления (в том числе при допросе свидетелей), не фиксируется и (или) искажается в протоколе судебного заседания, а исправить ее не представляется возможным хотя бы по той причине, что суду фактически не с чем сравнить представленные замечания на протокол (кроме этого самого протокола и своей памяти), так как самостоятельно суд не ведет ни аудиозапись, ни полное стенографирование, а аудиозаписи, сделанные защитой, не принимает. Безусловно, это проблема не только Вашего дела, а в принципе российского судопроизводства. И мы надеемся, что рано или поздно к ней будет привлечено самое пристальное внимание Европейского Суда по правам человека. Возможно, с помощью Вашего дела.
Мы не ставим по данному делу вопрос о нарушении Вашего права на личную жизнь, гарантированного статьей 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, хотя в ходе оперативных мероприятий, результаты которых легли в обоснование приговора, тайно использовалась аудиозапись, что представляло собой вмешательство в личную жизнь в том смысле, который придает этому термину Европейский Суд по правам человека. Невозможность обращения в Страсбургский Суд с жалобой на нарушение статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод вызвана, по нашему мнению, во-первых, тем, что вмешательство было осуществлено в личную жизнь Вашего мужа (а не Вас), которому были переданы деньги – предмет предполагаемой взятки, во-вторых, никаких жалоб на нарушение чьих бы то ни было прав (его или Ваших) в связи с применением тайной аудиозаписи никем и никогда по делу, судя по представленным материалам, не высказывалось.
Безусловно, все это лишь предварительный анализ. Не исключено, что мы не заметили тех или иных нарушений, которые могут быть выявлены при более тщательном анализе. Кроме того, в отношении каждого из приведенных Выше предложений необходимо с большой тщательностью ставить и разрешать вопросы о соблюдении всех критериев приемлемости жалобы, в частности, исчерпания средств правовой защиты. Наконец, анализ должен быть проведен на основе всех материалов дела (в данном случае он основан лишь на приговоре, кассационных жалобах и кассационном определении).
Вместе с тем подготовка жалобы по данному делу представляется, по нашему мнению, весьма перспективной.
С уважением,
Олег Анищик
Здравствуйте!
Вынесено решение районным судом, взыскано с нашей организации (ЗАО) 500т.р. из них 250т.р. — задолженонсть по арендным платежам и 250т.р. — договорная неустойка.
В основу решения суда по данному делу положены:
1) пояснения (устные, письменные) представителя Истца о периоде задолженности по арендным платежам, не подтвержденные ни какими допустимыми доказательствами. ЦИТАТА из решения — «Как следует из пояснений представителя Истца, ЗАО…. освободило помещение в апреле……г.» вот и все основания для удовлетворения (из доказательств одна бумажка под названием договор аренды сроком на один год и ни каких доказательств государственной регистрации!!!!!) . В соответствии с нормами действующего законодательства РФ в данном случае положенный в основу решения суда договор аренды – ничтожная сделка, а ничтожная сделка не влечет юридических последствий.
Мы иск не признали.
2) в основу решения суда положен незаключенный договор аренды (срок аренды 01.01.08г по 31.12.09г. = один год), т.к. не прошел гос.регистрацию в органах юстиции в связи с чем считается незаключенным.
Кассационным определением от 11.10.11г. указаное решение оставлено в силе.
В передаче надзорной жалобы для рассмотрения судьей краевого суда отказано.
Вопрос: усматривается ли в данном случае нарушения следующих норм:
Пункта 1 статьи 6 Конвенции, который гласит: «Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях…имеет право на… справедливое… разбирательство дела… судом».
и
Статья 1 Протокола N 1 к Конвенции
«Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.»
В ГК РФ четко указано, что договор аренды поддлежащий государственной регистрации считается заключенным с момента его регистрации. А суд указывает на то, что «довды о ничтожности заключенного между ……. договора аренды в связи с отсутствием государственной регистрации, судом первой инстанции проверялись, им дана оценка с учетом фактического исполнения ответчиком договора.»!!!!!! Фактически же суд первой инстанции указал — «Суд считает доводы ответчика о ничтожности договора аренды от …… несостоятельными, поскольку ЗАО…… с ….. по октябрь …..г. исполняло обязательство по арендной плате» (а этот вывод суд первой интснции сделал со слов представителя Истца, который непредставил ни актов приема-передачи ни свидетельства на право собственности на помещение о котором не указано в решении, т.к. указанный вопрос не выяснялся!)
Таким образом в итоге суд первой инстанции взыскал АРЕНДНУЮ ПЛАТУ и НЕУСТОЙКУ по договору, который считается исходя из норм материального права НЕЗАКЛЮЧЕННЫМ. В связи с указанными обстоятельствами в данном случае если суд и хотел удовлетворить Истца, то хотя бы указал что взыскивает не арендные платежи, а НЕОСНОВАТЕЛЬНОЕ ОБОГАЩЕНИЕ (т.к. договор НЕЗАКЛЮЧЕН!). (….. но тогда бы у суда не было бы оснований взыскивать неустойку в размере задолженности……)
Здравствуйте!
Мы не можем ответить на Ваш вопрос по причинам, изложенным в правилах сайта.
Олег Анищик
В Республике Татарстан семья Макаровых, состоящая из пяти граждан РФ, в марте 2009 года в результате пожара лишилась собственного дома и всего имущества. Обращение к главе адимнистрации района о постановки семьи Макаровых на учёт как нуждающейся в жилом помещении по договору социального найма остались неуслышанными. Обращение семьи Макаровых о помощи в постановке на учет бездомной семьи Макаровых на получение социального жилья к Президенту РФ и к Президенту РТ возвращались к главе администрации района РТ. Глава района, сознательно нарушая Конституцию РФ и существующие законы, припятствовал постановки на учёт этой бездомной семьи. Обращение Макаровой ВВ, за защитой своих нарушенных конституционных прав на жильё, в Верхнеуслонский районный суд РТ оказалось бесполезным. Районый суд РТ, а затем Верховный суд РТ, Верховный суд РФ и Председатель Верховного Суда РФ встали на защиту не права и закона, а на защиту коррумпированного руководителя района. Определением Верховного Суда РФ о возвращении надзорной жалобы Макаровой ВВ без рассмотрения по существу на основании части 2 статьи 376. По существу этим Определением Верховного Суда РФ семья Макаровых в количестве пяти граждан РФ была лишена конституционных прав на жильё в Российской Федерации и обречена на вымирание, или сознательное уничтожение. Вопрос. Обращение семьи Макаровых в ЕСПЧ поможет семье востановить свои конституционные права в РФ и выжить в качестве полноценной семьи в Российской Федерации, и обяжет госчиновников и всю судебную власть в Российской Федерации исполнять собственную Конституцию РФ и собственные законы. С уважением ВА Чубанов.
Здравствуйте!
Европейский Суд по правам человека рассматривает только и исключительно жалобы на предполагаемые нарушения государством прав, гарантированных Конвенцией о защите прав человека и основных свобод и Протоколами к ней. Он не рассматривает жалобы на предполагаемые нарушения прав, гарантированных национальными конституциями, в т.ч. Конституцией РФ, если эти права не гарантированы одновременно Конвенцией и Протоколами к ней.
Как таковое право на получение жилья ни Конвенцией, ни Протоколами к ней не гарантировано. См. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по правам человека по делу «Чапман против Соединенного Королевства» (Chapman v. the United Kingdom, жалоба N 27238/95) от 18 января 2001 года: «Важно напомнить, что как таковая статья 8 Конвенции не предусматривает права на предоставление жилища. Подобное право также не признано практикой Европейского Суда по правам человека. Несмотря на то, что наличие у каждого человека места, где он мог бы жить, чувствуя себя достойно, безусловно, является желательным, к сожалению, многие находящиеся на территории Высоких Договаривающихся Сторон не имеют жилища. Выделение государством средств, которые позволили бы каждому иметь жилище, является вопросом, требующим политических, а не судебных решений» (пункт 99). См. также Решение по вопросам приемлемости жалобы «Волкова против России» (Volkova v. Russia, жалоба N 48758/99) от 18 ноября 2003 года: «ни статья 8, ни какое бы то ни было другое положение Конвенции не гарантируют предоставление жилья определенного стандарта или предоставление его в принципе». Соответственно, сам по себе отказ в предоставлении жилья, равно как отказ в постановке на учет в качестве нуждающихся в жилом помещении не являются нарушениями Конвенции и Протоколов к ней.
Теоретически условия проживания в неблагоустроенном жилище (в самом широком смысле последнего слова) могут причинять лицу страдания, достигающие так называемого «минимального уровня жестокости», несопоставимого с требованиями статьи 3 Конвенции, запрещающей, в частности, бесчеловечное и унижающее достоинство обращение. Однако ничто в Вашем вопросе как таковом не свидетельствует о нарушении в отношении членов Вашей семьи статьи 3 Конвенции, не считая, возможно, абстрактной фразы: «семья… обречена на вымирание… либо сознательное уничтожение» — на основании которой судить о наличии признаков нарушений невозможно.
Признаков применимости к Вашей ситуации каких бы то ни было иных прав, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней, в Вашем вопросе не усматривается (в частности, Вы не предъявляете каких-либо претензий, касающихся соблюдения судом процедурных, процессуальных прав в ходе имевшего место разбирательства, в связи с чем не представляется возможным вести речь о нарушении права на справедливое судебное разбирательство, которое гарантировано пунктом 1 статьи 6 Конвенции).
Таким образом, ничто в Вашем вопросе не свидетельствует о наличии признаков нарушений государством прав, гарантированных членам Вашей семьи Конвенцией и Протоколами к ней, и, соответственно, оснований для обращения с жалобой в Европейский Суд по правам человека. Поэтому в Вашем вопросе не усматривается оснований для вывода о том, что Европейский Суд по правам человека «поможет [Вашей] семье вос[с]тановить… [предположительно нарушенные] конституционные права… [ее членов] и выжить в качестве полноценной семьи в Российской Федерации и обяжет госчиновников и всю судебную власть в Российской Федерации исполнять собственную Конституцию РФ и собственные законы, [которые они предположительно нарушили в отношении членов Вашей семьи]».
Олег Анищик
Спасибо за совет. Нарушений со стороны суда процедурных и процессуальных прав в ходе судебных заседаний было предостаточно, но очень трудно их доказать. Так как протоколы судебных заседаний ведет работник суда, а судья ведёт судебное заседание с уже определенным решением и в протокол вводятся те фрагменты которые отвечают уже принятому решению судьи и не отражаются те фрагменты заседания которые опровергают эти решения заинтересованного судьи. Также в протоколах судебных заседаний сознательно искажаются выступления представителя истца, а приводимые им документальные даказательства воспринимают как не представляющие интереса. Поэтому семья Макаровых вынуждена была, в поисках справедливости обратиться в вешестоящие судебные инстанции. В настоящее время семья Макаровых вынуждена снимать двухкомнатную квартиру у частных владельцев оплочивая за найм втридорога. Эта семья на протяжении уже трёх лет существует только за счёт главы семьи Макарова ВМ, который вынужден работать на трёх ставках охранником, чтобы как-то содержать свою семью, и эта семья существует только благодаря ему. И если , не дай бог с ним что-то случиться семья окажется на улице и перестанет существовать. И это происходит в стране, в которой действует Конституция РФ статья 40 пункт 3 «Малоимущим, иным указанным в законе гражданам, нуждающимся в жилище, оно предоставляется бесплатно или за доступную плату из государственных, муниципальных и других жилищных фондов в соответствии с установленными законом нормами. На основании вышеизложенного прошу Вас Олег дать краткое разъяснение Как правильно оформить заявление в ЕСПЧ, чтобы оно было принято к рассмотрению. У семьи Макаровых осталась одна надежда на сохранение, это помощь ЕСПЧ. Дополнительную информацию о семье Макаровых можно найти в Живом журнале на странице Chubanov 92
Здравствуйте!
Вам уже разъяснено, что никаких признаков нарушений каких бы то ни было прав членов Вашей семьи, гарантированных им Конвенцией о защите прав человека и основных свобод и Проколами к ней, и, соответственно, оснований для обращения с жалобой в Европейский Суд по правам человека в Ваших сообщениях не усматривается, поэтому ответить на Ваш вопрос о том, «[к]ак правильно оформить заявление в [Европейский Суд по правам человека]», невозможно в силу отсутствия оснований подачи такого заявления. Ваше очередное сообщение не содержит никакой значимой новой информации. Ни о каких конкретных нарушениях права на справедливое судебное разбирательство речи в нем не идет. В нем также подтверждается неприменимость статьи 3 Конвенции. То обстоятельство, что Вы вынуждены работать, чтобы заработать деньги на аренду (найм) квартиры для своей семьи, совершенно нормально и не свидетельствует ни об обязанности государства предоставить Вашей семье жилье на основании Конвенции и (или) Протоколов к ней, ни в принципе о нарушениях им каких бы то ни было прав, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней Вам и членам Вашей семьи.
Олег Анищик
Нашу кассационную жалобу рассматривали в суде 27 июля, определение получили в августе 2011года. Если мы подадим предварительную жалобу в течении этой недели (отправим заказным письмом) у нас её примут в Увропейском Суде? Ждали решение Верховного Суда, а это оказывается необязательно.
Здравствуйте!
Если Ваш вопрос заключается в том, будет ли Ваша жалоба на предполагаемые нарушения прав, гарантированных Конвенцией о защите прав человека и основных свобод и (или) Протоколами к ней, последним или единственным внутренним средством правовой защиты от которых было обращение с жалобой в суд кассационной инстанции, и (или) на нарушения, допущенные самим судом кассационной инстанции, вынесшим 27 июля 2011 года свое определение, копия которого была получена Вами в неуказанный день в августе 2011 года, будучи направленной в Европейский Суд по правам человека в период с 03 по 05 февраля 2012 года, т.е. до конца этой недели, считаться поданной с соблюдением правила о шестимесячном сроке, то мы не можем ответить на этот вопрос, т.к., во-первых, Вами не указано, в какой конкретно день в августе 2011 года Вами была получена копия кассационного определения и, в частности, имело ли это место до 03 (04, 05) августа 2011 года, в результате чего жалоба, направленная в Европейский Суд по правам человека 03 (04, 05 соответственно) февраля 2012 года, будет практически в любом случае считаться поданной с пропуском шестимесячного срока, и, во-вторых, даже если копия кассационного определения все же была получена не ранее 03 (04,05) августа 2011 года, мы не можем судить о том, посчитает ли Европейский Суд по правам человека возможным, принимая во внимание соответствующие аргументы жалобы и (или) обстоятельства дела, о которых нам к тому же ничего не известно, исчислять шестимесячный срок со дня получения Вами копии кассационного определения, что в принципе возможно.
Олег Анищик
Здравствуйте! Хотим обратиться в ЕСПЧ на нарушение властями РФ прав, гарантированных Конвенцией о защите прав человека и основных свобод на справедливое судебное разбирательство, гарантированное ст.6 Конвенции. Коротко суть дела В нашем городе решил МЭР построить гаражи для своих родственников напротив наших подъездов. Если раньше всем запрещали строительство на этом месте, т.к. по этому месту проходит коллектор, то для МЭРа сразу появились все разрешительные документы. Мы собственники жилья (не все конечно, а только 3 человека) подали в суд на администрацию города. Перед судом обращались 1) в прокуратуру- она выявила нарушение закона, 2) в Краевую администрацию — она тоже указала на нарушение закона(были нарушены наши права,посоветовали обратиться в суд). В судебном разбирательстве была проведена строительно-техническая экспертиза, которая тоже сделала вывод, что нарушены права собственников, т.к.произошло наложение вновь выделяемого земельного участка на территорию ранее выделенного земельного участка для эксплуатации жилого дома. Несмотря на все эти нарушения законов суд нам отказал в иске.Такое сложилось впечатление, что нашему МЭРу подвластен даже суд.
1 -Городской суд состоялся 5мая 2011 г.
2 Краевой суд состоялся 27 июля ( определение получили 10 августа )
3 Подали назорную жалобу в Краевой суд 24 августа 2011г. ( определение получили 30 сентября)
4 Подали в Верховный суд (определение получили 15 января 2012г.)
Везде получили отказ. 6 месяцев считаются после которого суда? В какие сроки нам надо уложиться, чтобы у нас приняли жалобу? Если в судах РФ у нас были 3 истца, то и жалобу надо подавать от 3 человек, или достаточно жалобы от одного человека?
Спасибо
Здравствуйте!
Шестимесячный срок на обращение в Европейский Суд по правам человека с жалобой на нарушения права на справедливое судебное разбирательство, гарантированное статьей 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, предположительно допущенные судами общей юрисдикции первой и (или) второй инстанций (при рассмотрении дела по правилам ГПК РФ в редакции, действовавшей до 01 января 2012 года), по общему правилу начинает течь в день вынесения решения суда второй инстанции. Обращение в надзорные инстанции российских судов общей юрисдикции никогда не признавалось Европейским Судом по правам человека внутренним средством правовой защиты в смысле пункта 1 статьи 35 Конвенции от каких бы то ни было предполагаемых нарушений, решения этих судов не считаются окончательными решениями по делу в смысле этой же статьи Конвенции применительно к жалобам на нарушения, предположительно допущенные судами первой и (или) второй инстанций, и не влияют на исчисление шестимесячного срока на обращение с ними в Европейский Суд по правам человека. См. соответствующее обоснование в разделе «Необходимость исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты перед обращение в Европейский Суд».
Поэтому в Вашем случае шестимесячный срок на обращение в Европейский Суд по правам человека с жалобой на нарушения права на справедливое судебное разбирательство, предположительно допущенные судами первой и (или) второй инстанций, исчисленный по общим правилам, начал течь 27 июля 2011 года и истек 27 января 2012 года.
В принципе шестимесячный срок на обращение в Европейский Суд по правам человека с жалобой на нарушения права на справедливое судебное разбирательство, предположительно допущенные судами общей юрисдикции первой и (или) второй инстанций, может исчисляться со дня получения копии решения суда второй инстанции (кассационного определения), о чем можно прочитать в разделе «Шестимесячный срок на обращение с жалобой в Европейский Суд», в результате чего применительно к Вашему случае он может считаться истекающим только 10 февраля 2012 года, однако, как мы уже написали в предоставленном Вам ответе, мы не можем судить о том, посчитает ли Европейский Суд по правам человека возможным, принимая во внимание соответствующие аргументы жалобы и (или) обстоятельства дела, исчислять шестимесячный срок со дня получения Вами копии кассационного определения.
Жалоба на нарушения гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней прав, в т.ч. права на справедливое судебное разбирательство, предположительно допущенные судом (судьей суда) надзорной инстанции, может быть подана в Европейский Суд по правам человека в течение шести месяцев со дня вынесения (иногда — получения копии) решения суда (судьи суда) надзорной инстанции. Однако обращаем внимание, что сам по себе отказ в удовлетворении надзорной жалобы не может представлять собой нарушения Конвенции и Протоколов к ней, поскольку указанные международные договоры не гарантируют права на изменение или отмену вступивших в законную силу судебных актов. См., например, Решение Комиссии по правам человека по вопросам приемлемости жалобы «Копжински против Польши» (Kopczynski v. Poland, N 28863/95) от 01 июля 1998 года, примененное в отношении российского надзора по гражданским делам в Решениях Европейского Суда по правам человека по вопросам приемлемости жалобы «Кузнецова против России» (Kuznetsova v. Russia, N 67579/01) от 19 января 2006 года. Также обращаем внимание, что гарантии статьи 6 Конвенции в принципе не распространяются на этап процесса, связанный с рассмотрением надзорной жалобы, который завершился отказом в возбуждении надзорного производства, по причине чего в подобном случае нарушить право на справедливое судебное разбирательство невозможно. См. Решения Комиссии по правам человека по делам «Х. против Австрии» (X. v. Austria, жалоба N 7761/77) от 8 мая 1978 года и «Руиз Матеос и другие против Испании» (Ruiz-Mateos and Others v. Spain, жалоба N 24469/94) от 2 декабря 1994 года, Решение Европейского Суда по правам человека по вопросам приемлемости жалобы «Рудан против Хорватии» (Rudan v. Croatia, жалоба N 45943/99) от 13 сентября 2001 года, Постановления Европейского Суда по правам человека по делам «Никитин против России» (Nikitin v. Russia, жалоба N 50178/99) от 20 июля 2004 года (пункт 60) и «Засурцев против России» (Zasurtsev v. Russia, жалоба N 67051/01) от 27 апреля 2006 года (пункт 62).
Мы не понимаем Ваш последний вопрос, т.к. из него неясно, для чего может быть «достаточно» или, напротив, недостаточно «жалобы одного человека». Для того, чтобы Европейский Суд по правам человека рассмотрел жалобу на предмет ее приемлемости, а в случае, если она не является неприемлемой, по существу, жалобы одной предполагаемой жертвы нарушений достаточно. Для того, чтобы Европейский Суд по правам человека признал нарушения права на справедливое судебное разбирательство трех истцов, жалобы лишь одного из них на предполагаемые нарушения только его права недостаточно.
Олег Анищик
Здравствуйте, у нас кассационное определение было вынесено в феврале 2011г., а надзор 2 августа, в еспч мы можем подать жалобу со дня вынесения определения верховным судом рф?
Здравствуйте!
Вы не указали, с жалобой на что именно, то есть на какие нарушения прав, гарантированных Конвенцией о защите прав человека и основных свобод и (или) Проколами к ней, когда и кем предположительно допущенные Вы хотели бы обратиться в Европейский Суд по правам человека. Поэтому мы не можем ответить на Ваш вопрос об исчислении срока на обращение с ней в Европейский Суд по правам человека, т.к. его определение возможно только в отношении конкретного нарушения, поскольку требует выяснения того, носит ли нарушение одномоментный или длящийся характер, когда оно имело место (применительно к длящемуся – началось и закончилось, если закончилось), какие внутригосударственные средства правовой защиты от этого нарушения существуют на национальном уровне и имеются ли они в принципе, а если имеются, то были ли они исчерпаны и когда.
Если речь идет о каких-либо нарушениях, предположительно допущенных судами общей юрисдикции первой и (или) второй инстанций, то шестимесячный срок на обращение в Европейский Суд по правам человека, предусмотренный пунктом 1 статьи 35 Конвенции, по общему правилу начинает течь с даты вынесения (получения копии) решения суда второй инстанции. Обращение в надзорные инстанции российских судов общей юрисдикции никогда не признавалось Европейским Судом по правам человека внутренним средством правовой защиты в смысле пункта 1 статьи 35 Конвенции от каких бы то ни было предполагаемых нарушений, решения этих судов не считаются окончательными решениями по делу в смысле этой же статьи Конвенции применительно к жалобам на нарушения, предположительно допущенные судами первой и (или) второй инстанций, и не влияют на исчисление шестимесячного срока на обращение с ними в Европейский Суд по правам человека. См. соответствующее обоснование в разделе «Необходимость исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты перед обращение в Европейский Суд».
Жалоба на нарушения гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней прав, предположительно допущенные судом (судьей суда) надзорной инстанции, может быть подана в Европейский Суд по правам человека в течение шести месяцев со дня вынесения (иногда — получения копии) решения суда (судьи суда) надзорной инстанции. Однако сам по себе отказ в удовлетворении надзорной жалобы не может представлять собой нарушения Конвенции и Протоколов к ней, поскольку указанные международные договоры не гарантируют права на изменение или отмену вступивших в законную силу судебных актов. См., например, mutatis mutandis, Решение Комиссии по правам человека по вопросам приемлемости жалобы «Копжински против Польши» (Kopczynski v. Poland, N 28863/95) от 01 июля 1998 года и Решение Европейского Суда по правам человека по вопросам приемлемости жалобы «Кузнецова против России» (Kuznetsova v. Russia, N 67579/01) от 19 января 2006 года.
Олег Анищик
Здравствуйте, Олег.
Мой защитник подал жалобу в ЕСПЧ, но не указал ещё одну причину нарушения моих прав.
Мне отказали в судебном разбирательстве тремя судьями-коллегиально, хотя моё ходатайство было подано заблаговременно. И что в кассационной и далее по инстанциям этого нарушения закона не видят и ни как не обосновывают.
Могу я как то дополнить свою жалобу в ЕСПЧ?
Здравствуйте!
Если Ваш вопрос заключается в том, усматриваются ли в описанной Вами ситуации признаки нарушений прав, гарантированных Вам Конвенцией о защите прав человека и основных свобод и (или) Протоколами к ней, то мы не можем ответить на Ваш вопрос по причинам, изложенным в правилах сайта.
Если Ваш вопрос заключается в том, возможно ли дополнить жалобу, поданную в Европейский Суд по правам человека (и как это сделать), то ответ на него можно найти в разделе «Можно ли дополнить жалобу, поданную в Европейский Суд?».
Олег Анищик
Здравствуйте.
У меня к вам два важных вопроса такого характера:
1) Вправе ли гражданин России подать в Европейский суд жалобу на действия суда Кыргызской Республики по нарушениям его прав на справедливое судебное разбирательство беспристрастным судом в Кыргызской Республике.
2) Вправе ли гражданин России обратиться в Европейский суд с жалобой на действия Российской Федерации по несоблюдению Российской Федерацией межгосударственных Соглашений СНГ в области социальных гарантий.
(В частности по факту нарушения гарантий военнослужащих или их дискриминации.)
А так же в случае (по факту) неисполнения Российской Федерацией решения Экономического суда СНГ.
Прошу ответить коротко.
Спасибо. Александр Рубанов. 05.02.2012
Здравствуйте!
1. Нет. См. раздел «На кого можно жаловаться в Европейский Суд».
2. Нет, если это не нарушает прав, гарантированных Конвенцией о защите прав человека и основных свобод и ратифицированными Российской Федерацией Протоколами к ней, да, если нарушает. См. раздел «На что можно жаловаться в Европейский Суд». Судить о том, нарушаются ли в результате того, чем написано в Вашем вопросе, какие бы то ни было права, гарантированные некоему указанному в нем «гражданину России» Конвенцией и Протоколами к ней, невозможно по причинам, изложенным в правилах сайта.
Олег Анищик
Здравствуйте! Для подачи в ЕСПЧ необходимо обжаловать решение в суде второй инстанции, определение о возвращении апелляционной жалобы (пропустил срок не по уважительной причине) можно расценивать как решение второй инстанции. Во общем хочу обжаловать в ЕСПЧ будут ли сложности. Решение первой инстанции считаю незаконным без должного рассмотрения дела.
Здравствуйте!
Согласно пункту 1 статьи 35 Конвенции о защите прав человека и основных свобод условием обращения с жалобой в Европейский Суд по правам человека является исчерпание внутригосударственных (внутренних) средств правовой защиты от предположительно имевших место нарушений прав, гарантированных Конвенцией и (или) Протоколами к ней.
Применительно к нарушениям, предположительно допущенным судом общей юрисдикции первой инстанции, единственным внутригосударственным средством правовой защиты – если таковое в принципе существует — может быть лишь обращение в суд (суды) второй инстанции с жалобой на решение суда первой инстанции, которое теоретически и практически способно привести к признанию и исправлению предположительно допущенных нарушений.
При этом Европейский Суд по правам человека многократно признавал жалобы неприемлемыми по причине вывода о неисчерпании внутригосударственных средств правовой защиты, когда обращения заявителей к ним не увенчались успехом из-за несоблюдения тех или иных процедурных норм национального права (см., например, Решения Европейского Суда по правам человека по вопросам приемлемости жалоб «Агбови против Германии» (Agbovi v. Germany, жалоба N 71759/01) от 25 сентября 2006 года (суд, являвшийся последним средством правовой защиты, не получил целиком факс с жалобой заявителя, а последний не предпринял каких-либо попыток исправить ситуацию в течение предусмотренного для этого месячного срока) и «Реутер против Германии» (Reuther v. Germany, жалоба N 74789/01) от 05 июня 2003 года (заявитель не оплатил пошлину при обращении к последнему внутригосударственному средству правой защиты, в связи с чем его жалоба была оставлена без рассмотрения). В частности, несоблюдением национальных норм, касающихся обращения к внутригосударственному средству правовой защиты от предполагаемых нарушений прав, гарантированных Конвенцией и (или) Протоколами к ней, является пропуск срока на обращение к ним (см., в числе многих других, Постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Кампанис против Греции» (Kampanis v. Greece, жалоба, N 17977/91) от 13 июля 1995 года (пункт 51), Решение Комиссии по правам человека по вопросам приемлемости жалобы «Яблонски против Польши» (Jablonski v. Poland, жалоба N 33492/96) от 16 апреля 1998 года (пункт 5), Решение Европейского Суда по правам человека по вопросам приемлемости жалобы «Салах Адраки и Дхайм против Испании» (Salah Adraqui and Dhaim v. Spain, жалоба N 45023/98) от 27 апреля 2000 года).
Таким образом, если жалоба, обращение с которой представляло собой внутреннее средство правовой защиты от нарушений, предположительно допущенных судом первой инстанции при рассмотрении дела по существу, была возвращена как поданная с пропуском срока на обращение с ней, то Вы не исчерпали внутригосударственные средства правовой защиты от указанных нарушений в смысле пункта 1 статьи 35 Конвенции и по этой причине Ваша потенциальная жалоба в Европейский Суд по правам человека не отвечает по меньшей мере соответствующему критерию приемлемости.
По этой причине говорить об окончательном решении по делу в смысле пункта 1 статьи 35 Конвенции, которым считается решение, принятое в результате обращения к последнему (или единственному) внутригосударственному средству правовой защиты, если таковые имеются (таковое имеется), или решение, в результате вынесения которого нарушения были допущены (завершены), если внутренних средств правовой не имеется, невозможно, т.к. в Вашем случае ничто не свидетельствует о том, что внутренних средств правой защиты от нарушений, предположительно допущенных судом первой инстанции, не существует, а к обращению к имеющемуся внутригосударственному средству правовой защиты в виде подачи апелляционной жалобы Вы надлежащим образом не прибегли.
Конечно, в ряде случаев возможно обращение в Европейский Суд по правам человека с жалобой на нарушения, допущенные национальным судом, если при исчислении соответствующего срока он проявил чрезмерный формализм, интерпретация им закона при исчислении срока на обращение в суд с жалобой была непредсказуемо произвольной, он не рассмотрел надлежащим образом критические – с точки зрения разрешения вопроса о пропуске срока – аргументы или не предоставил на них абсолютно никакого ответа (а также обращение одновременно с этим с жалобой на нарушения, предположительно допущенные судом первой инстанции при рассмотрении дела по существу). Однако ничто в Вашем вопросе как таковом не свидетельствует о подобного рода нарушениях. Напротив, в нем указано лишь на подачу апелляционной жалобы с пропуском срока.
Таким образом, решение суда второй инстанции по жалобе на определение о возвращении апелляционной жалобы в связи с пропуском срока на ее подачу, которым это определение оставлено без изменения, а жалоба на него — без удовлетворения, в Вашем случае, судя по заданному вопросу, не может считаться окончательным решением по делу в смысле пункта 1 статьи 35 Конвенции применительно к жалобам на нарушения, которые могли быть допущены судом первой инстанции при рассмотрении дела по существу.
Если вывод о неисчерпании внутригосударственных средств правой защиты и, соответственно, неприемлемости жалобы по меньшей мере по этому основанию называть «сложностями», которых касается Ваш последний вопрос, то, судя по нему, Вы с ними столкнетесь.
Олег Анищик
Еще раз Здравствуйте! Правильно я понимаю, что обращение в ЕСПЧ будет без результативным, так как я пропустил срок апелляции? Для сведения рассмотрения проходило в Арбитражном суде и сейчас подана кассационная жалоба, но она подается на вступившее в законную силу решения суда. А насколько мне известно ЕСПЧ не обязывает обжаловать вступившее в законную силу решения судов.
Здравствуйте!
Предоставленный Вам ответ касается судов общей юрисдикции, о чем в нем написано, т.к. про арбитражные суды речи в вопросе не шло, терминологически описание ситуации соответствовало обжалованию определений судей судов общей юрисдикции о возвращении апелляционных жалоб и лишь применительно к судам общей юрисдикции решения судов второй (а не третьей) инстанции по общему правилу считаются окончательными решениями по делу. Применительно к нарушениям, предположительно допущенным российскими арбитражными судами первой инстанции, обращения не только в арбитражные апелляционные и кассационные суды, но и ВАС РФ признаются Европейским Судом по правам человека внутренними средствами правовой защиты, исчерпание которых является условием приемлемости жалобы, подаваемой в Европейский Суд по правам человека. См. соответствующее обоснование в разделе «Необходимость исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты перед обращением в Европейский Суд».
Однако по существу на ответ это не влияет: если Вами не исчерпаны надлежащим образом, в т.ч. с соблюдением процессуальных сроков, внутренние средства правовой защиты от нарушений, предположительно допущенных арбитражным судом первой инстанции при рассмотрении дела по существу, то в отсутствие признаков названных в предоставленном Вам ответе нарушений при рассмотрении апелляционной жалобы (и (или) ходатайства о восстановлении пропущенного срока), соответствующая жалоба в Европейский Суд по правам человека является неприемлемой.
Олег Анищик
Здравствуйте, Олег! Занимаетесь ли вы составлением жалоб в Европейский суд?
Здравствуйте!
Да. Вы можете прочитать об этом в разделе «Оценить перспективы обращения в ЕСПЧ и заказать подготовку жалобы».
Олег Анищик
Здравствуйте. Уважаемый Олег, я уже отправил предворительную жалобу в Европейский суд по правам человека. Отправляю вам её копию. В ней изложен предмет моей жалобы. Можете ли вы сказать, есть ли у меня шанс на успех? Для более подробного ознокомления с делом готов выслать вам документы. С уважением Сергей.
В Европейский суд по правам человека.
От Кекух Сергея Васильевича
Адрес: *****
Жалоба.
4 декабря 1998 года в Иркутской областной клинической больнице (далее ИОКБ) мне был имплантирован электрокардиостимулятор «Метрос ТС 01» (далее ЭКС) с электродом IRTJ 53-UP №SN 988347 немецкой фирмы «Биотроник СЕ Ко Кг».
В ноябре 20002 года мне неожиданно стало плохо, так как были очень сильные боли. Я сразу обратился в Иркутскую областную клиническую больницу, где был диагностирован полный перелом электрода на расстоянии 10 см от кардиостимулятора.
20 декабря 2002 года мне была сделана операция по удалению ЭКС с обломком электрода длиною около 10 см (данный обломок не сохранился по причине того, что в процессе операции его выкинули, а мне отдали только кардиостимулятор). Оставшаяся часть электрода, а это более 40 см, осталась у меня в области правого предсердия. По техническим причинам сразу же установить новый ЭКС не удалось.
25 декабря2002 года мне была проведена очередная операция – удаление оставшегося электрода эндоваскулярным методом, которая не увенчалась успехом и имплантация ЭКС «Юниор» фирмы «Кардиоэлектроника» (Россия).
За 4 года фиксированный в подключичной вене конец сломанного электрода сместился в полость правого предсердия, что позволило 30 января 2007 года удалить электрод эндоваскулярным способом через бедренную вену. Фрагмент электрода 9 апреля 2007года был изъят из областной клинической больницы прокуратурой Эхирит-Булагатского района.
По запросу Эхирит-Булагатской прокуратуры был произведен лечебный разбор в Иркутской областной клинической больнице. Из заключения специалистов Иркутской областной клинической больницы видно, что перелом предсердного электрода в ноябре 2002 года является осложнением. За период с ноября 2002 года по 30 января 2007 года (т,е. более 4 лет) нахождение фрагмента сломанного электрода в полости правого предсердия сердца представляло определенный риск для моей жизни и здоровья. Возможные последствия – развитие сепсиса, образование тромбов, тромбоэмболии легочной артерии, перфорации стенки предсердия или вены обломком электрода, то есть я более 4 лет находился на грани между жизнью и смертью.
4.09.2010года я обратился с иском к фирме «Биотроник СЕ Ко Кг» о возмещении морального и физического вреда в Шелеховский городской суд. Представив в суд, как доказательство, заключение ЗАО «Кардиоэлектроника» от 2 августа 2002 года, где указывается, что перелом электрода произошел из-за дефекта изолирующей трубки. Дефект изолирующей трубки хорошо просматривается под микроскопом. Вероятнее всего дефект изолирующей трубки носит производственный характер. В дальнейшем фрагмент электрода был утерян прокуратурой Эхирит-Булагатского района, которая и направляла фрагмент электрода на исследование в ЗАО»Кардиоэлектроника». Так как заключение носило консультативный характер, суд не принял данный документ как доказательство. В ходе судебных разбирательств, представители фирмы Биотроник ссылались на то, что перелом произошел из-за чрезмерных физических нагрузок, не предоставив в суд никаких документов подтверждающих ограничение физических нагрузок. Со своей стороны я предоставил в суд доказательства рекламный буклет, взятый из сайта фирмы «Биотроник», где они обещают , что люди с имплантированными ЭКС могут вести полноценный образ жизни. Таким образом, утверждая, что перелом электрода произошел из-за чрезмерных физических нагрузок производитель по сути обманывает потребителя. В соответствии с п.7 ГОСТ Р 51073-97 «Электрокардиостимуляторы имплантируемые. Общие технические требования и методы испытаний» к кардиостимулятору и электроду должен прилагаться паспорт, которого не было и не существует в данный момент.
Кроме того, я указывал, что в соответствии с ст.10 п.2 Федерального закона «О защите прав потребителей»: производитель обязан донести до потребителя правила и условия эффективного и безопасного использования товаров (работ, услуг). Так же я указал, что в соответствии с п.13 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 сентября 1994г. № 7 «О практике рассмотрения судами дел о защите прав потребителей» ( с последующими изменениями от 25 апреля 1995года, 25 октября 1996г., 17 января 1997г., 21 ноября 2000г., 10 октября 2001г., 11 мая 2007г., 29 июня 2010г.) устанавливается, что при рассмотрении дел о возмещении вреда, причиненного жизни, здоровью или имуществу потребителя вследствие конструктивных, производственных, рецептурных или иных недостатков товара (работы, услуги), а также вследствие непредставления достоверной или неполной информации о товаре (работе, услуги) необходимо учитывать, что в соответствии со ст. ст. 1095-1097 ГКРФ, п.3 ст.12 и п.п.1-4 ст.14 Закона РФ «О защите прав потребителей» такой вред подлежит возмещению продавцом или изготовителем, либо исполнителем, уполномоченной организацией или уполномоченным индивидуальным предпринимателем, импортером в полном объеме независимо от их вины ( за исключением случаев, предусмотренных, в частности, ст.1098 ГК РФ, п.5 ст.14 п.6 ст.18 Закон РФ «О защите прав потребителей») и независимо от того, состоял ли потерпевший с ними в договорных отношениях. Так же я указал, что кардиостимулятор и электрод являются источником повышенной опасности. В соответствии с Постановлением Пленума Верховного суда РФ от 26 января 2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью, следует, что по смыслу ст. 1079 ГК РФ источником повышенной опасности следует признать любую деятельность, осуществление которой создает повышенную вероятность причинения вреда из-за невозможности полного контроля за ней со стороны человека, а также деятельность по использованию, транспортировки, хранения предметов, веществ и других объектов производственного, хозяйственного или иного назначения, обладающих такими же свойствами. То есть, такой предмет (механизм) должен обладать двумя свойствами: а) осуществлять деятельность; б) невозможность осуществления полного контроля за этим предметом со стороны человека.
В судебном заседании Шелеховского городского суда от 24 ноября 2010 г. представитель ответчика Парилова Н.Л., а также представитель третьего лица ГУЗ Иркутской ордена «Знак почета» областной клинической больницы – Кривинцов Д.А. подтвердили, что «полного контроля со стороны человека за ЭКС нет, так как отследить процесс механического разрушения ЭКС и электрода невозможно, так как отсутствует такая аппаратура, контроль возможен только путем тестирования».
Решением Шелеховского городского суда от 26 ноября 2010 года вынесено постановление об отказе исковых требований к фирме «Биотроник СЕ Ко Кг» о взыскании морального и физического вреда. В мотивировочной части решения Шелеховского городского суда не указано, на каком основании и законе вынесено данное решение. В соответствии со ст.198 п.4 ГПК РФ в мотивировочной части решения суда должны быть указаны: обстоятельства дела, установленные судом; доказательства, на которых основаны выводы суда об этих обстоятельствах; доводы, по которым суд отвергает те или иные доказательства; законы, которыми руководствовался суд. В мотивировочной части Шелеховский городской суд указал, что электрокардиостимулятор с электродом не являются источником повышенной опасности. ЭКС и электрод такими свойствами обладают, так как, а) это механизм, который осуществляет деятельность по стимуляции сердца; б) невозможность осуществления полного контроля со стороны человека, иначе Кекух С.В. не подвергался бы четырем преждевременным операциям на сердце и не ходил бы с обломком электрода в сердце в течении четырех лет. Следовательно, невозможность судом признать кардиостимулятор и электрод источниками повышенной опасности – является нелогичным, а попросту абсурдным. Кроме того в решении суд не исследовал и не установил, обладают ли ЭКС и электрод такими свойствами или нет. В данном случае суд произвольно указал, что ЭКС и электрод в соответствии с Законом не являются источником повышенной опасности. Также не было выяснено ряд вопросов, например: сертифицирован ли данный кардиостимулятор и электрод; проходили ли таможенный досмотр; когда и при каких обстоятельствах попал на территорию России и т.д.
Таким образом, данные факты свидетельствуют о непонятном происхождении кардиостимулятора и электрода, а также о его качествах, что в свою очередь свидетельствует в пользу Истца.
При таком подходе к рассмотрению дела следует указать, что правосудия по существу не было, суд не изучил материалы дела и представленные доказательства, и не дал им надлежащую оценку. Цель правосудия – защита прав и законных интересов судом не была достигнута. Отказывая Кекух С.В. в удовлетворении иска, Шелеховский городской суд игнорировал постановление Пленума Верховного Суда РФ «О практике рассмотрения судами дел о защите прав потребителей», кроме того суд указал, что ФЗ «О защите прав потребителей» не работает, и как таковых прав у Кекух С.В., который является в данном случае надлежащим потребителем — нет.
Определением судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 25 февраля 2011 года было оставлено решение без изменения Шелеховского городского суда. В мотивировочной части, указав, что в соответствии со ст.56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации истец не представил суду доказательства вины производителя. В ходе судебного заседания я указал: нужно четко понимать ст.56 ГПК РФ, в ней говорится «каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается, как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено Федеральным законом». Иное – это Федеральный закон «О защите прав потребителя» ст.10 п.2, ст.14. А так же Постановление Пленума Верховного суда РФ от 29 сентября 1994г. №7 «О практике рассмотрения судами дел о защите прав потребителей» ( с последующими изменениями от 25 апреля 1995года, 25 октября 1996г., 17 января 1997г., 21 ноября 2000г., 10 октября 2001г., 11 мая 2007г., 29 июня 2010г.) Далее я указал, что доказывать отсутствие вины должен ответчик, а именно фирма «Биотроник».
Так же я указал, что в мотивировочной части решения Шелеховского городского суда указано, что поскольку фрагмент электрода был утерян, то есть отсутствует предмет исследования, проведение судебно — медицинской экспертизы нецелесообразно. Каких либо других доказательств суду предоставлено не было.
Суд приходит к выводу, что вины ответчика в продаже товаров ненадлежащего качества, а именно электрода, в судебном заседании, а также представленными материалами установлено не было.
По существу суд указал, что Кекух С.В.потерял обломки электрода, то и вину ответчика установить не возможно. В данном случае, суд не просто интерпретировал норму права, а исказил ее смысл. В связи с чем, суд фактически возложил доказывание вины на истца, что является прямым нарушением ФЗ «О защите прав потребителей» и ГПК РФ.
В результате нарушения материального права Кекух С.В. (Шелеховский городской суд не применил закон , подлежащий применению), который перенес четыре операции на сердце и в течении четырех лет ежесекундно подвергался опасности жизни и здоровью из-за не предоставления полной и достоверной информации о медицинском аппарате со стороны производителя, по решению Шелеховского городского суда вынужден оплачивать судебные расходы фирме «Биотроник».
Все вышесказанное я указал в надзорной жалобе, добавив, что судебной коллегией по гражданским делам Иркутского областного суда нарушены процессуальные сроки рассмотрения кассационной жалобы. Кассационная жалоба была подана 15 декабря 2010 г., а рассмотрена 25 февраля 2011 г.. В соответствии со ст.348 п.1 ГПК РФ «О сроках рассмотрения дела в суде кассационной инстанции» суд должен был рассмотреть в течении месяца кассационную жалобу.
В соответствии со ст.230 п.3 ГПК РФ протокол судебного заседания должен быть составлен не позднее чем через 3 (три) дня после окончания судебного заседания. Иркутским областным судом здесь также были нарушены процессуальные сроки. Судебное заседание состоялось 25 февраля 2011 г. С заявлением о выдаче протокола судебного заседания я обратился 3 марта 2011г. Протокол судебного заседания выдан не был, так как он был не готов. Иркутским областным судом протокол судебного заседания был отправлен на мой адрес 5 марта 2011 г.
Мною были поданы замечания на протокол судебного заседания от 25 февраля 2011 года Иркутского областного суда 14 марта 2011 года определения суда я не получил до сих пор. В соответствии со ст.232 ГПК РФ «Замечания на протокол должны быть рассмотрены в течении пяти дней со дня их подачи».
На мою надзорную жалобу в президиум Иркутского областного суда 3 августа 2003года судьей Иркутского областного суда Ермаковой Г.В. единолично вынесено определение об отказе в передаче надзорной жалобы для рассмотрения в судебном заседании суда надзорной инстанции. Указав в мотивировочной части, что решение суда первой и второй инстанции является законным и обоснованным.
Я подал надзорную жалобу в Верховный Суд Российской Федерации, приложив к нему заявление на имя председателя Верховного суда РФ о рассмотрении моей жалобы в соответствии со ст.389 ГПК РФ (в целях обеспечения единства судебной практики).
30 августа 2011г. Верховным судом за подписью заместителя Председателя Верховного Суда РФ В.И.Нечаевым вынесено определение, что оснований для внесения такого представления и пересмотра в порядке вышеназванной нормы обжалуемых постановлений из жалобы не усматривается.
СЧИТАЮ:
Судом Российской Федерации были нарушены мои права. Я был лишен доступа к правосудию. Цель правосудия – защита прав и законных интересов, не была достигнута, что противоречит ст.6 Конвенции «О защите прав человека». В результате одностороннего рассмотрения дела были нарушены нормы материального права ст.363 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, а также судом были нарушены процессуальные нормы ст.232, ст.230 п.3, ст.348 п.1 ГПК РФ. Нарушены Положения ст.1095-1097 Гражданского кодекса РФ, ст.56 ГПК РФ, ст.12 п.1-4, ст.14 «Закона о защите прав потребителя».
Прошу принять мою жалобу к производству.
Здравствуйте!
Мы не оцениваем как таковые жалобы, в т.ч. предварительные, составленные заявителями самостоятельно или с помощью других юристов, о чем написано в разделе «Предварительная оценка перспектив обращения в Европейский Суд», ссылка на который имеется в правилах сайта, где указано, на каких условиях мы проводим оценку перспектив обращения в Европейский Суд по правам человека. Поэтому мы не можем ответить на Ваш вопрос.
Олег Анищик
Уважаемый Олег!
С 1.01.2012 ГПК РФ изменился. Раньше за судом первой инстанции следовал суд кассационной инстанции, после которого уже было можно подавать жалобу в ЕСПЧ. Нынче за судом первой инстанции следует суд аппеляционной инстанции, затем два уровня кассационной инстанции и, наконец, надзорная. Вопрос: как в свете названных изменений изменилось сегодня право подачи жалобы в ЕСПЧ? После какой инстанции исчерпывается возможность правовой защиты?
Здравствуйте!
Вы можете найти соответствующие разъяснения в разделе «Необходимость исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты перед обращением в Европейский Суд».
Олег Анищик