К сожалению практика судов нашей страны позволяет говорить о том, что размер компенсации морального вреда зачастую существенно занижается. Скажите пожалуйста, можно ли рассчитывать на защиту со стороны ЕСПЧ, в случае если, по мнению потерпевшей стороны присужденный размер компенсации морального вреда не соответствует тем нравственным и физическим страданиям, которая она испытала? Обоснованно ли в данном случае ссылаться на ст. 6 Конвенции, говоря о том, что суд несправедливо оценил причиненный стороне моральный вред ?
Заранее спасибо за ответ!
«Потерпевшая сторона» может рассчитывать на защиту со стороны Европейского Суда по правам человека, если в разумной степени обоснует в своей жалобе, что присуждение ей на национальном уровне той компенсации морального вреда, которая была присуждена, не просто не соответствует испытанным ею нравственным и физическим страданиям, а не соответствует им в нарушение прав, гарантированных этой «потерпевшей стороне» Конвенцией о защите прав человека и основных свобод и Протоколами к ней, жалобы на которые рассматривает Европейский Суд по правам человека, а также в не менее разумной степени обоснует, что соответствующая жалоба удовлетворяет всем критериям приемлемости. Судить по Вашему вопросу о наличии возможности обоснования всего этого я не могу по причинам, изложенным в правилах сайта.
Хотя статья 6 Конвенции действительно гарантирует право на справедливое судебное разбирательство, это не право на некую абстрактную справедливость — по чьему бы то ни было мнению – решения по делу, в т.ч. в части присужденной компенсации морального вреда. Это право состоит из нескольких десятков очень конкретных процессуальных, процедурных прав, судить о нарушении которых по вопросам, подобным Вашему, без изучения материалов дела невозможно. В Вашем вопросе как таковом о нарушении права на справедливое судебное разбирательство ничто не свидетельствует. Более того, по нему невозможно судить даже о том, о предполагаемых нарушениях каких именно прав, составляющих в своей совокупности право на справедливое судебное разбирательство, в принципе идет речь.
Добавлю, что как таковой отказ в присуждении компенсации морального вреда в требуемом (желаемом) размере не может представлять собой нарушения каких бы то ни было прав, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней. Во-первых, по той причине, что Конвенция и Протоколы к ней не предусматривают собственно права на получение компенсации морального вреда в каком бы то ни было случае и в каком бы то ни было размере, не считая случаев отмены обвинительных приговоров на основании новых или вновь открывшихся обстоятельств, свидетельствующих о допущенных судебных ошибках, в которых право на компенсацию гарантировано статьей 3 Протокола N 7 к Конвенции, а также случаев незаконных арестов или заключений под стражу в нарушение положений статьи 5 Конвенции, в которых право на компенсацию гарантировано пунктом 5 указанной статьи, о применимости которых в Вашем вопросе ничто не свидетельствует. Во-вторых, по той причине, что даже в указанных — равно как и в других — случаях из мотивировки решений национальных судов — о которых применительно к Вашему случаю ничего не известно — может следовать, что никаких признаков нарушений каких бы то ни было прав, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней, нет. Лишь в редких случаях, если национальные суды оставили без внимания какие-либо критические аргументы в пользу присуждения лицу компенсации морального вреда в определенном размере и (или) их решения были произвольными либо судами был проявлен чрезмерный формализм, речь может идти о нарушении права на справедливое судебное разбирательство, которое гарантировано статьей 6 Конвенции, и (в еще более редких случаях) гарантированного статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции права на уважение имущества. Речь идет об имуществе в виде компенсации, в присуждении которой судом было отказано (разницы между требуемой и присужденной компенсацией). При этом вывод о наличии имущества можно сделать только в том случае, если лицо правомерно, т.е. на основании закона, ожидало получить компенсацию, однако в нарушение этого закона не получило ее. Обоснование этого предполагает необходимость доказывания, что национальный закон, под которым Европейский Суд по правам человека понимает как законодательство в узком смысле этого слова, так и сложившуюся практику его применения, действительно требует выплаты в схожих ситуациях компенсации в том размере, в котором лицо ее требовало, соответствующие положения национального закона были доведены до сведения судов, рассматривавших дело, однако суды обошлись с этими аргументами ненадлежащим образом. Ни о чем подобном в Вашем вопросе речи не идет. Более того, этому противоречит Ваше собственное утверждение (никоим образом, замечу, не обоснованное), будто бы «практика судов нашей страны позволяет говорить о том, что размер компенсации морального вреда зачастую существенно занижается» (относительно некоего неизвестно каким образом исчисленного размера). Конечно, если допустить, что в конкретном случае, о котором идет речь, присужденный размер компенсации морального вреда был также существенно занижен, как он обычно занижается судами (о том, что он занижен даже относительно обычно занижаемого размера, в Вашем вопросе ничто не свидетельствует). Это объясняется тем, что если согласно сложившейся практике суды присуждают в определенных случаях компенсацию в том размере, в котором она была присуждена в том конкретном случае, о котором Вы ведете речь, то это и есть та самая компенсация, в отношении которой имеются основания утверждать, что она представляет собой имущество, в отношении которого у лица имеется правомерное, основанное на законе ожидание его получения. Компенсация в большем размере (т.е. в размере разницы между требуемой и присужденной компенсацией) в таком случае имуществом не является, поскольку право на ее получение не является правомерным, т.е. основанным на законе, которым, принимая во внимание, что в нормативных актах сам размер компенсации морального вреда не называется, является сложившаяся практика. А в отсутствие имущества право на его уважение нарушить невозможно. Право же на получение имущества статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции не гарантировано, она защищает только уже имеющееся у лица имущества, хотя бы такое, в отношении которого у него имеется правомерное ожидание его получения.
Здравствуйте!
Подскажите пожалуйста, при производстве по жалобе, истребует ли Европейский суд от государства — ответчика материалы дела, на основании которых Заявитель был осужден или же все разбирательство ограничивается рамками представленной жалобы и отзыва государства-ответчика. Предусматривается ли возможность ходатайствовать в жалобе перед Европейским судом об истребовании материалов дела?
Спасибо!
Хочу в Вас уточнить, жалоба должна содержать до 10 листов или страниц?приложение не входит ведь в эти 10 стр.?ну что не излагать краткое описание жалобы.
Если Ваш вопрос касается полной жалобы на формуляре, то в формуляре должны нумероваться страницы. Это следует из того, что формуляр жалобы уже содержит нумерацию и это нумерация страниц (а не листов). Конечно, использование указанной Вами нумерации едва ли приведет к отказу в регистрации жалобы (и никоим образом не может привести к выводу о ее неприемлемости). Однако при исчислении количества страниц жалобы, в частности, для определения того, должна ли она сопровождаться кратким изложением ее содержания, Секретариат Европейского Суда по правам человека будет исходить из фактического количества страниц, а не из того, каким образом эти страницы пронумерованы. Другими словами, пропуск при нумерации каждой второй страницы (равно как, например, присваивание каждой странице первого номера или что-то подобное) не может уменьшить фактическое количество страниц жалобы.
Если Вы также хотели спросить, можно ли в принципе выполнять жалобу на двух сторонах листа, то Вы можете найти ответ на этот вопрос здесь.
Здравствуйте, сразу перехожу к изъяснению сути вопроса. Мой сын 31 июля 2010 года погиб при исполнении исполнении обязанностей воинской службы. По факту его гибели было возбуждено уголовное дело. Состоялся суд, по решению которого в отношении офицера был вынесен приговор по ст.350 ч.2 В рамках этого суда мною был подан гражданский иск о компенсации материального вреда и морального вреда. Суд частично удовлетворил эти требования.Затем мною была подана кассационная жалоба, данная инстанция не удовлетворила мои требования по ужесточению наказания и выплате материального и морального вреда в заявленном объеме. Затем я подала надзорную жалобу, в результате Постановлением Президиума Московского Окружного Военного суда 25 января 2012 года в части компенсации морального вреда решение было изменено (с 500 тыс.до 1000000руб.) В части приговора изменений не было. Могу ли я обратиться в Страсбург и возместить моральный вред в полном объеме? (5000 000руб по моему исковому заявлению) ?
Олег, здравствуйте!
Олег, ситуация такая. Человек был незаконно осужден к трем годам лишения свободы. На основании которого Европейский суд предъявил властям обвинения в силу нарушений Европейской конвенции статей 6,5,3, предоставив все доказательства по факту всех выше перечисленных нарушений. На основании этих доказательств, власти были просто не состоятельными, что-либо противопоставить и написать свое возражение. То есть власти были вынуждены признать нарушения 6,5,3, статей Конвенции. НО! Человек уже отбыл эти три года. И тут естественно остается лишь только один вопрос, О КОМПЕНСАЦИИ физических и нравственных страданий осужденного за все три года. Как правило, власти всегда исходят из своих ЗАНИЖЕННЫХ расчетов. Вопрос? Существует ли практика Европейского суда о компенсации за каждый день в совокупности с тремя годами. С уважением.
Я не могу ответить на вопрос о практике Европейского Суда по правам человека, касающейся присуждаемой им справедливой компенсации (вероятно, морального вреда), в том числе о том, исчисляется ли она «за каждый день», если по вопросу невозможно судить даже о том, о каких конкретно нарушениях статей 3, 5 и 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод идет речь.
«Незаконное осуждение», что бы это ни означало, ни в какой интерпретации не может представлять собой пытку, бесчеловечное или унижающее достоинство обращение либо наказание, которые запрещены статьей 3 Конвенции. Европейский Суд по правам человека признает, что использование при постановлении обвинительного приговора (или иного решения, которым констатируется виновность лица в совершении преступления) доказательств, полученных под пытками в смысле статьи 3 Конвенции, представляет собой нарушение права на справедливое судебное разбирательство по предъявленному лицу уголовному обвинению, которое гарантировано ему статьей 6 Конвенции (см., например, Постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Левинта против Молдовы» (Levinta v. Moldova, жалоба N 17332/03) от 16 декабря 2008 года (пункты 105-106)). Использование доказательств, полученных с нарушением статьи 3 Конвенции, не представляющим собой пытку, т.е. в результате бесчеловечного или унижающего достоинство обращения, может быть признано Европейским Судом по правам человека нарушением права на справедливое судебное разбирательство, гарантированного статьей 6 Конвенции, если, например, указанные доказательства являлись критическими с точки зрения вывода о виновности лица в совершении преступления (см. Постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Яллох против Германии» (Jalloh v. Germany, жалоба N 54810/00) от 11 июля 2006 года (пункты 103-123)) или по меньшей мере весьма значимыми при одновременном игнорировании судами явных признаков насильственного характера их получения (см. Постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Гладышев против России» (Gladyshev v. Russia, жалоба N 2807/04) от 30 июля 2009 года (пункты 76-79)) либо подсудимый был лишен возможности прибегнуть к помощи защитника в ходе предварительного расследования, когда он находился под стражей и был вынужден дать признательные показания под принуждением (см. Постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Гёчмен против Турции» (Gocmen v. Turkey, жалоба N 72000/01) от 17 октября 2006 года (пункты 72-75)). Хотя в практике Европейского Суда по правам человека есть и Постановление Большой Палаты по делу «Гафген против Германии» (Gafgen v. Germany, жалоба N 22978/05) от 01 июня 2010 года, которым Судьи 11 голосами против 6 отказались признавать нарушение статьи 6 Конвенции, хотя в основу обвинения заявителя в совершении преступления были положены в качестве достаточно значимых вещественные доказательства, обнаруженные благодаря его признанию, полученному в нарушение статьи 3 Конвенции, которое не было квалифицировано как пытки (при этом сами его показания были признаны национальным судом недопустимыми; впрочем, данное Постановление следует читать целиком, включая особые мнения Судей Европейского Суда по правам человека, проголосовавших против отказа в признании нарушения права на справедливое судебное разбирательство, чтобы сформировать свое отношение к принятому решению). Однако в любом случае очевидно, что вывод о нарушении права на справедливое судебное разбирательство по причине использования доказательств, полученных под пытками и (в ряде случаев) в результате бесчеловечного или унижающего достоинство обращения с обвиняемым или подозреваемым, это не то же самое, что признание нарушения права не подвергаться пыткам в связи с выводом о нарушениях права на справедливое судебное разбирательство, которые могут принимать многообразнейшие формы, весьма далекие от того, что называется пыткой, бесчеловечным или унижающим достоинство обращением в смысле статьи 3 Конвенции.
Также «незаконное осуждение» не имеет отношения к нарушениям статьи 5 Конвенции, которая в принципе не гарантирует законности осуждения лица. Она гарантирует законность лишения свободы, для вывода о которой по общему правилу достаточно того факта, что оно является результатом вынесенного компетентным судом решения, которым констатирована виновность лица в совершении правонарушения с назначением наказания, предусматривающего лишение свободы. Даже последующее признание такого решения суда не соответствующим требованиям национального права обычно не является основанием для вывода о том, что лишение свободы в период, предшествующий его отмене, также являлось незаконным в смысле подпункта А пункта 1 статьи 5 Конвенции. Лишь в случае явной произвольности решения суда, очевидного и грубого пренебрежения нормами национального права при его вынесении можно ставить вопрос о том, что основанное на нем лишение свободы было незаконным в смысле подпункта А пункта 1 статьи 5 Конвенции. См., например, Постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Цирлис и Кулумпас против Греции» (Tsirlis and Kouloumpas v. Greece, жалобы NN 19233/91 и 19234/91) от 27 мая 1997 года. С данном деле речь шла о привлечении заявителей военным судом к ответственности за совершение воинского преступления (нарушение правил субординации в связи с отказом надеть военную форму и принять участие в военных учениях), несмотря на то, что они явно не подпадали под юрисдикцию этого суда, являясь служителями Свидетелей Иеговы — религии, явно признанной к тому времени в Греции в качестве таковой, не подлежащими призыву согласно действующему закону, дающему освобождение от службы служителям любой «известной религии», о чем заявители прямо сообщили суду. Применительно к России такого рода нарушения статьи 5 Конвенции Европейским Судом по правам человека никогда не констатировались (он признавал лишь нарушение подпункта A пункта 1 статьи 5 Конвенции по причине вынесения приговора некомпетентным судом).
Наконец, исчисление справедливой компенсации за нарушения права на справедливое судебное разбирательство по предъявленному лицу уголовному обвинению, которое гарантировано статьей 6 Конвенции, обычно также не имеет никакого отношения к тому наказанию, которое лицо отбыло на основании приговора суда. Поскольку обычно наказание на находится в причинной связи с нарушениями статьи 6 Конвенции. Причинная связь может иметь место лишь при наличии доказательств того, что в отсутствие признанных нарушений права на справедливое судебное разбирательство назначенное наказание не могло быть назначено и, соответственно, отбыто, т.е., следовательно, виновность лица в совершении того преступления, в результате признания его виновным в совершении которого ему было назначено отбытое наказание, не могла быть констатирована. Однако обычно таких доказательств нет и не может быть, т.к. исключить возможность признания лица виновным в результате рассмотрения дела, если бы таковое было проведено без признанных нарушений права на справедливое судебное разбирательство, нельзя.
Ни о чем ином кроме «незаконного осуждения» в Вашем вопросе речи не идет.
Соответственно, ничто в Вашем вопросе как таковом не свидетельствует о наличии каких бы то ни было нарушений статей 3, 5 или 6 Конвенции, применительно к исчислению справедливой компенсации за которые в части причиненного ими морального вреда имел бы значение срок, в течение которого жертва этих нарушений отбывала наказание по приговору суда.
Здравствуйте, Олег!
Моя жалоба на формуляре, написанная в июле 2011 года, составляла 60 страниц. В августе 2011 года из Секретариата Суда мне пришло требование — уместить мою жалобу на 10 страницах, но предупреждения, что в противном случае жалоба не будет рассматриваться — мне не писали. Я сократил свою жалобу до 12 страниц, не считая раздела VII (пункта 21), т.е. получился перебор на 2 страницы (иначе жалоба у меня получалась неполной, кастрированной). В мае 2012 года мне пришло письмо-уведомление из Секретариата Суда, что моя жалоба (которая на 12 страницах) приобщена к материалам моего досье. Никаких претензий по числу страниц (12 вместо 10) мне не выдвигали. Недавно на Вашем сайте в вопросах-ответах я прочёл, что в таких случаях — «надо в принципе не выходить за рамки 10 страниц. В этом случае требование Секретариата ЕСПЧ не может быть нарушено ни в какой его разумной интерпретации, в то время как вывод о его нарушении влечет за собой окончательный отказ в рассмотрении жалобы». – Означает ли это, что моя жалоба — в группе риска, и её могут отклонить по формальным причинам (не выполнено требование Секретариата о 10 страницах)? Но мне не писали предупреждения, что «в противном случае жалоба не будет рассматриваться». Заранее спасибо за ответ.
Нет, не означает, подтверждение чего Вы уже получили из Секретариата Европейского Суда по правам человека давным давно.
Также не следует искажать написанное мной. Я не писал: «надо в принципе не выходить за рамки 10 страниц», как Вы указываете в закавыченном тесте. Я писал: «В идеале же я рекомендовал бы в этом (и именно в этом случае) в принципе не выходить за рамки 10 страниц, то есть уместить на них, в частности, раздел VII (пункт 21). В этом случае требование Секретариата ЕСПЧ не может быть нарушено ни в какой его разумной интерпретации». Также не следует пытаться применять к себе неприменимые разъяснения. Те разъяснения, на которые Вы ссылаетесь, даты человеку, получившему из Европейского Суда по правам человека требование иного содержания. Вы получили свое требование до начала реализации «Проекта Правила 47». А до этого подобные требования имели иной смысл — они предъявлялись просто к явно нечитабельным жалобам. Наконец, то, как именно исчислять 10 страниц, полностью зависит от усмотрения сотрудников Секретариата. Мне известны случаи, когда жалоба, выполненная на 15 страницах, не считалась выходящей за рамки 10 страниц. Однако это никоим образом не влияет на мои рекомендации, на которые Вы ссылаетесь. И в них прямо написано, почему: потому что в настоящее время вывод о нарушении заявителем, уже нарушившим требование сопроводить жалобу, превышающую по объему 10 страниц, кратким изложением ее содержания, также и требования Секретариата кратко изложить (не более чем на 10 печатных страницах) существенные факты в хронологическом порядке и жалобы, на которых настаивает заявитель, влечет за собой окончательный отказ в рассмотрении жалобы.
Добрый день. Скажите, пожалуйста, документы в Европейский суд необходимо переводить на один из официальных языков французский или английский? Какой предпочтительней? Спасибо.
Вы можете найти ответ на свой первый вопрос в подразделе «Язык жалобы в Европейский Суд» раздела «Порядок обращения в Европейский Суд». По причинам, изложенным там, Ваш второй вопрос не требует ответа. В принципе же для Европейского Суда по правам человека английский и французский языки имеют одинаковое значение, хотя над жалобами против России в большинстве случаев производство ведется на английском языке.
Уважаемый Олег! можно ли считать самим по себе нарушением ст.6 Конвенции, т. е. права на справедливое судебное разбирательство, если суды всех последующих уровней просто практически переписывают дословно решения нижестоящих судов, никак не реагируя на суть моих вопросов и замечаний в соответствующих аппеляционных и кассационных заявлениях. не должны ли суды по самой своей сути, справедливо разбираясь в существе дела, отвечать на все поставленные мною по существу дела и предыдущих решений вопросы. Ведь, если не так, то о каком справедливом судебном разбирательстве может идти речь? может они и правильно решили, но никак в своём решении это не доказали!
Можно ли как-то повлиять на то, на каком языке будет производиться дальнейшая переписка ЕСПЧ после коммуницирования жалобы государству-ответчику, английском или французском? Попросить допустим на английском, а не французском?
Ответы на все Ваши вопросы, не являющиеся риторическими: нельзя.
Что касается первого вопроса, то, во-первых, право на тщательное рассмотрение аргументов стороны в процессе и право на мотивированное решение, т.е. предоставление ответов на эти аргументы, которые являются составляющими права на справедливое судебное разбирательство, гарантированное статьей 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, касаются только критических или по меньшей мере определяющих исход разбирательства, но далеко не любых аргументов (см., например, пункт 83 Постановления Европейского Суда по правам человека по делу «Кузнецов и другие против России» (Kuznetsov and Others v. Russia, жалоба N 184/02) от 11 января 2007 года). По Вашему же сообщению о значении «вопросов и замечаний», изложенных в жалобах, судить невозможно. Соответственно, в частности, невозможно судить о том, являлись ли они критическими или определяющими исход разбирательства. Во-вторых, при наличии в решении суда первой (нижестоящей) инстанции ответов на критические (определяющие) аргументы заявителя, изложенные в его жалобе на это решение, суду второй (вышестоящей) инстанции для соблюдения названных выше прав достаточно просто так или иначе выразить свое согласие с мнением суда первой (нижестоящей) инстанции, касающимся этого аргумента (см., например, пункты 59-60 Постановления Европейского Суда по правам человека по делу «Хелле против Финляндии» (Helle v. Finland, жалоба N 20772/92) от 19 декабря 1997 года). В частности, это может быть сделано посредством воспроизведения мотивировки решения суда первой (нижестоящей) инстанции. В-третьих, применительно к некоторым видам разбирательств в некоторых случаях гарантии статьи 6 Конвенции после вступления в силу решения суда первой инстанции не действуют, а потому суд кассационной инстанции, когда речь идет о такого рода случаях (в частности, когда кассационная жалоба подается на вступившее в силу решение суда первой инстанции и (или) также вступившее в силу решение суда апелляционной инстанции), в принципе не может нарушить право на справедливое судебное разбирательство. См., mutatis mutandis, с учетом изменений в ГПК РФ и УПК РФ, вступивших в силу с 01 января 2012 и 01 января 2013 года соответственно, Решения Комиссии по правам человека по делам «Х. против Австрии» (X. v. Austria, жалоба N 7761/77) от 8 мая 1978 года и «Руиз Матеос и другие против Испании» (Ruiz-Mateos and Others v. Spain, жалоба N 24469/94) от 2 декабря 1994 года, Решение Европейского Суда по правам человека по вопросам приемлемости жалобы «Рудан против Хорватии» (Rudan v. Croatia, жалоба N 45943/99) от 13 сентября 2001 года, Постановления Европейского Суда по правам человека по делам «Никитин против России» (Nikitin v. Russia, жалоба N 50178/99) от 20 июля 2004 года (пункт 60) и «Засурцев против России» (Zasurtsev v. Russia, жалоба N 67051/01) от 27 апреля 2006 года (пункт 62). Относится ли это к Вашему случаю, судить невозможно. В-четвертых, по Вашему вопросу невозможно судить даже о том, распространялись ли в принципе на какие-либо этапы (стадии) разбирательства, о котором в нем идет речь, предмет которого неизвестен (не назван), и на Вас, чей процессуальный статус применительно к этому разбирательству также неизвестен (не назван), гарантии статьи 6 Конвенции, которые распространяются далеко не на все разбирательства и не на всех участников разбирательства, даже когда применительно к некоторым его участникам (и стадиям (этапам)) оно охватывается гарантиями статьи 6 Конвенции. Эти гарантии распространяются только на лицо, которому предъявлено уголовное обвинение, причем даже этому лицу гарантирована справедливость разбирательства лишь по существу предъявленного ему уголовного обвинения, а также на лицо, спор о гражданских, т.е. частных, цивильных, «непубличных» правах и обязанностях которого разрешается судом по существу в рамках соответствующего разбирательства. Ни на какие иные разбирательства и ни на каких иных лиц гарантии статьи 6 Конвенции не распространяются, что достаточно очевидно вытекает прямо из ее текста. Если на разбирательство и (или) на лицо в принципе не распространяются гарантии статьи 6 Конвенции, нарушить в рамках него право этого лица на справедливое судебное разбирательство, гарантированное указанной статьей, невозможно. Наконец, как написано в правилах сайта, разбирательство можно оценивать на предмет нарушения в рамках него права на справедливое судебное разбирательство только и исключительно в целом. По подобного рода вопросам оценить разбирательство на предмет соблюдения в рамках него гарантий статьи 6 Конвенции в абсолютном большинстве случаев невозможно.
Основной язык производства по жалобам выбирается Европейским Судом по правам человека самостоятельно, исходя из того, какой язык наиболее удобен для Судей и юристов Секретариата, работающих над жалобой. При этом заявитель (его представитель) может отвечать на любом из официальных языков Европейского Суда по правам человека, независимо от того, на каком из официальных языков он получает корреспонденцию.
The technical storage or access is necessary for the legitimate purpose of storing preferences that are not requested by the subscriber or user.
Обезличенная статистика
The technical storage or access that is used exclusively for statistical purposes.Cookieless CAOS | Complete Analytics Optimization Suite in Increase GDPR Compliance Mode & Burst Statistics
Marketing
The technical storage or access is required to create user profiles to send advertising, or to track the user on a website or across several websites for similar marketing purposes.
Здравствуйте, Олег!
К сожалению практика судов нашей страны позволяет говорить о том, что размер компенсации морального вреда зачастую существенно занижается. Скажите пожалуйста, можно ли рассчитывать на защиту со стороны ЕСПЧ, в случае если, по мнению потерпевшей стороны присужденный размер компенсации морального вреда не соответствует тем нравственным и физическим страданиям, которая она испытала? Обоснованно ли в данном случае ссылаться на ст. 6 Конвенции, говоря о том, что суд несправедливо оценил причиненный стороне моральный вред ?
Заранее спасибо за ответ!
С уважением,
Антон
Здравствуйте!
«Потерпевшая сторона» может рассчитывать на защиту со стороны Европейского Суда по правам человека, если в разумной степени обоснует в своей жалобе, что присуждение ей на национальном уровне той компенсации морального вреда, которая была присуждена, не просто не соответствует испытанным ею нравственным и физическим страданиям, а не соответствует им в нарушение прав, гарантированных этой «потерпевшей стороне» Конвенцией о защите прав человека и основных свобод и Протоколами к ней, жалобы на которые рассматривает Европейский Суд по правам человека, а также в не менее разумной степени обоснует, что соответствующая жалоба удовлетворяет всем критериям приемлемости. Судить по Вашему вопросу о наличии возможности обоснования всего этого я не могу по причинам, изложенным в правилах сайта.
Хотя статья 6 Конвенции действительно гарантирует право на справедливое судебное разбирательство, это не право на некую абстрактную справедливость — по чьему бы то ни было мнению – решения по делу, в т.ч. в части присужденной компенсации морального вреда. Это право состоит из нескольких десятков очень конкретных процессуальных, процедурных прав, судить о нарушении которых по вопросам, подобным Вашему, без изучения материалов дела невозможно. В Вашем вопросе как таковом о нарушении права на справедливое судебное разбирательство ничто не свидетельствует. Более того, по нему невозможно судить даже о том, о предполагаемых нарушениях каких именно прав, составляющих в своей совокупности право на справедливое судебное разбирательство, в принципе идет речь.
Добавлю, что как таковой отказ в присуждении компенсации морального вреда в требуемом (желаемом) размере не может представлять собой нарушения каких бы то ни было прав, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней. Во-первых, по той причине, что Конвенция и Протоколы к ней не предусматривают собственно права на получение компенсации морального вреда в каком бы то ни было случае и в каком бы то ни было размере, не считая случаев отмены обвинительных приговоров на основании новых или вновь открывшихся обстоятельств, свидетельствующих о допущенных судебных ошибках, в которых право на компенсацию гарантировано статьей 3 Протокола N 7 к Конвенции, а также случаев незаконных арестов или заключений под стражу в нарушение положений статьи 5 Конвенции, в которых право на компенсацию гарантировано пунктом 5 указанной статьи, о применимости которых в Вашем вопросе ничто не свидетельствует. Во-вторых, по той причине, что даже в указанных — равно как и в других — случаях из мотивировки решений национальных судов — о которых применительно к Вашему случаю ничего не известно — может следовать, что никаких признаков нарушений каких бы то ни было прав, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней, нет. Лишь в редких случаях, если национальные суды оставили без внимания какие-либо критические аргументы в пользу присуждения лицу компенсации морального вреда в определенном размере и (или) их решения были произвольными либо судами был проявлен чрезмерный формализм, речь может идти о нарушении права на справедливое судебное разбирательство, которое гарантировано статьей 6 Конвенции, и (в еще более редких случаях) гарантированного статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции права на уважение имущества. Речь идет об имуществе в виде компенсации, в присуждении которой судом было отказано (разницы между требуемой и присужденной компенсацией). При этом вывод о наличии имущества можно сделать только в том случае, если лицо правомерно, т.е. на основании закона, ожидало получить компенсацию, однако в нарушение этого закона не получило ее. Обоснование этого предполагает необходимость доказывания, что национальный закон, под которым Европейский Суд по правам человека понимает как законодательство в узком смысле этого слова, так и сложившуюся практику его применения, действительно требует выплаты в схожих ситуациях компенсации в том размере, в котором лицо ее требовало, соответствующие положения национального закона были доведены до сведения судов, рассматривавших дело, однако суды обошлись с этими аргументами ненадлежащим образом. Ни о чем подобном в Вашем вопросе речи не идет. Более того, этому противоречит Ваше собственное утверждение (никоим образом, замечу, не обоснованное), будто бы «практика судов нашей страны позволяет говорить о том, что размер компенсации морального вреда зачастую существенно занижается» (относительно некоего неизвестно каким образом исчисленного размера). Конечно, если допустить, что в конкретном случае, о котором идет речь, присужденный размер компенсации морального вреда был также существенно занижен, как он обычно занижается судами (о том, что он занижен даже относительно обычно занижаемого размера, в Вашем вопросе ничто не свидетельствует). Это объясняется тем, что если согласно сложившейся практике суды присуждают в определенных случаях компенсацию в том размере, в котором она была присуждена в том конкретном случае, о котором Вы ведете речь, то это и есть та самая компенсация, в отношении которой имеются основания утверждать, что она представляет собой имущество, в отношении которого у лица имеется правомерное, основанное на законе ожидание его получения. Компенсация в большем размере (т.е. в размере разницы между требуемой и присужденной компенсацией) в таком случае имуществом не является, поскольку право на ее получение не является правомерным, т.е. основанным на законе, которым, принимая во внимание, что в нормативных актах сам размер компенсации морального вреда не называется, является сложившаяся практика. А в отсутствие имущества право на его уважение нарушить невозможно. Право же на получение имущества статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции не гарантировано, она защищает только уже имеющееся у лица имущества, хотя бы такое, в отношении которого у него имеется правомерное ожидание его получения.
Олег Анищик
Здравствуйте!
Подскажите пожалуйста, при производстве по жалобе, истребует ли Европейский суд от государства — ответчика материалы дела, на основании которых Заявитель был осужден или же все разбирательство ограничивается рамками представленной жалобы и отзыва государства-ответчика. Предусматривается ли возможность ходатайствовать в жалобе перед Европейским судом об истребовании материалов дела?
Спасибо!
Здравствуйте!
Вы можете найти ответы на свои вопросы здесь.
Олег Анищик
Хочу в Вас уточнить, жалоба должна содержать до 10 листов или страниц?приложение не входит ведь в эти 10 стр.?ну что не излагать краткое описание жалобы.
Здравствуйте!
Вы можете найти ответы на свои вопросы в пункте 11 Практического руководства по подаче жалобы в Европейский Суд (Практической инструкции по обращению в Европейский Суд по правам человека). Обращаю внимание, что на собственно размер жалобы Европейский Суд по правам человека не накладывает и никогда не накладывал никаких ограничений.
Олег Анищик
Подскажите, можно ли жалобу писать на листе с двух сторон,а при этом нумеровать только нак страница номер 1?
Здравствуйте!
Если Ваш вопрос касается полной жалобы на формуляре, то в формуляре должны нумероваться страницы. Это следует из того, что формуляр жалобы уже содержит нумерацию и это нумерация страниц (а не листов). Конечно, использование указанной Вами нумерации едва ли приведет к отказу в регистрации жалобы (и никоим образом не может привести к выводу о ее неприемлемости). Однако при исчислении количества страниц жалобы, в частности, для определения того, должна ли она сопровождаться кратким изложением ее содержания, Секретариат Европейского Суда по правам человека будет исходить из фактического количества страниц, а не из того, каким образом эти страницы пронумерованы. Другими словами, пропуск при нумерации каждой второй страницы (равно как, например, присваивание каждой странице первого номера или что-то подобное) не может уменьшить фактическое количество страниц жалобы.
Если Вы также хотели спросить, можно ли в принципе выполнять жалобу на двух сторонах листа, то Вы можете найти ответ на этот вопрос здесь.
Олег Анищик
КАК ПОДАТЬ ЖАЛОБУ НА РОССИЮ
Здравствуйте!
Вы можете найти ответ на свой вопрос в разделе «Порядок обращения в Европейский Суд».
Олег Анищик
Здравствуйте, сразу перехожу к изъяснению сути вопроса. Мой сын 31 июля 2010 года погиб при исполнении исполнении обязанностей воинской службы. По факту его гибели было возбуждено уголовное дело. Состоялся суд, по решению которого в отношении офицера был вынесен приговор по ст.350 ч.2 В рамках этого суда мною был подан гражданский иск о компенсации материального вреда и морального вреда. Суд частично удовлетворил эти требования.Затем мною была подана кассационная жалоба, данная инстанция не удовлетворила мои требования по ужесточению наказания и выплате материального и морального вреда в заявленном объеме. Затем я подала надзорную жалобу, в результате Постановлением Президиума Московского Окружного Военного суда 25 января 2012 года в части компенсации морального вреда решение было изменено (с 500 тыс.до 1000000руб.) В части приговора изменений не было. Могу ли я обратиться в Страсбург и возместить моральный вред в полном объеме? (5000 000руб по моему исковому заявлению) ?
Здравствуйте!
См. ответ на аналогичный по своей сути вопрос выше на этой странице.
Олег Анищик
Олег, здравствуйте!
Олег, ситуация такая. Человек был незаконно осужден к трем годам лишения свободы. На основании которого Европейский суд предъявил властям обвинения в силу нарушений Европейской конвенции статей 6,5,3, предоставив все доказательства по факту всех выше перечисленных нарушений. На основании этих доказательств, власти были просто не состоятельными, что-либо противопоставить и написать свое возражение. То есть власти были вынуждены признать нарушения 6,5,3, статей Конвенции. НО! Человек уже отбыл эти три года. И тут естественно остается лишь только один вопрос, О КОМПЕНСАЦИИ физических и нравственных страданий осужденного за все три года. Как правило, власти всегда исходят из своих ЗАНИЖЕННЫХ расчетов. Вопрос? Существует ли практика Европейского суда о компенсации за каждый день в совокупности с тремя годами. С уважением.
Здравствуйте!
Я не могу ответить на вопрос о практике Европейского Суда по правам человека, касающейся присуждаемой им справедливой компенсации (вероятно, морального вреда), в том числе о том, исчисляется ли она «за каждый день», если по вопросу невозможно судить даже о том, о каких конкретно нарушениях статей 3, 5 и 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод идет речь.
«Незаконное осуждение», что бы это ни означало, ни в какой интерпретации не может представлять собой пытку, бесчеловечное или унижающее достоинство обращение либо наказание, которые запрещены статьей 3 Конвенции. Европейский Суд по правам человека признает, что использование при постановлении обвинительного приговора (или иного решения, которым констатируется виновность лица в совершении преступления) доказательств, полученных под пытками в смысле статьи 3 Конвенции, представляет собой нарушение права на справедливое судебное разбирательство по предъявленному лицу уголовному обвинению, которое гарантировано ему статьей 6 Конвенции (см., например, Постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Левинта против Молдовы» (Levinta v. Moldova, жалоба N 17332/03) от 16 декабря 2008 года (пункты 105-106)). Использование доказательств, полученных с нарушением статьи 3 Конвенции, не представляющим собой пытку, т.е. в результате бесчеловечного или унижающего достоинство обращения, может быть признано Европейским Судом по правам человека нарушением права на справедливое судебное разбирательство, гарантированного статьей 6 Конвенции, если, например, указанные доказательства являлись критическими с точки зрения вывода о виновности лица в совершении преступления (см. Постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Яллох против Германии» (Jalloh v. Germany, жалоба N 54810/00) от 11 июля 2006 года (пункты 103-123)) или по меньшей мере весьма значимыми при одновременном игнорировании судами явных признаков насильственного характера их получения (см. Постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Гладышев против России» (Gladyshev v. Russia, жалоба N 2807/04) от 30 июля 2009 года (пункты 76-79)) либо подсудимый был лишен возможности прибегнуть к помощи защитника в ходе предварительного расследования, когда он находился под стражей и был вынужден дать признательные показания под принуждением (см. Постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Гёчмен против Турции» (Gocmen v. Turkey, жалоба N 72000/01) от 17 октября 2006 года (пункты 72-75)). Хотя в практике Европейского Суда по правам человека есть и Постановление Большой Палаты по делу «Гафген против Германии» (Gafgen v. Germany, жалоба N 22978/05) от 01 июня 2010 года, которым Судьи 11 голосами против 6 отказались признавать нарушение статьи 6 Конвенции, хотя в основу обвинения заявителя в совершении преступления были положены в качестве достаточно значимых вещественные доказательства, обнаруженные благодаря его признанию, полученному в нарушение статьи 3 Конвенции, которое не было квалифицировано как пытки (при этом сами его показания были признаны национальным судом недопустимыми; впрочем, данное Постановление следует читать целиком, включая особые мнения Судей Европейского Суда по правам человека, проголосовавших против отказа в признании нарушения права на справедливое судебное разбирательство, чтобы сформировать свое отношение к принятому решению). Однако в любом случае очевидно, что вывод о нарушении права на справедливое судебное разбирательство по причине использования доказательств, полученных под пытками и (в ряде случаев) в результате бесчеловечного или унижающего достоинство обращения с обвиняемым или подозреваемым, это не то же самое, что признание нарушения права не подвергаться пыткам в связи с выводом о нарушениях права на справедливое судебное разбирательство, которые могут принимать многообразнейшие формы, весьма далекие от того, что называется пыткой, бесчеловечным или унижающим достоинство обращением в смысле статьи 3 Конвенции.
Также «незаконное осуждение» не имеет отношения к нарушениям статьи 5 Конвенции, которая в принципе не гарантирует законности осуждения лица. Она гарантирует законность лишения свободы, для вывода о которой по общему правилу достаточно того факта, что оно является результатом вынесенного компетентным судом решения, которым констатирована виновность лица в совершении правонарушения с назначением наказания, предусматривающего лишение свободы. Даже последующее признание такого решения суда не соответствующим требованиям национального права обычно не является основанием для вывода о том, что лишение свободы в период, предшествующий его отмене, также являлось незаконным в смысле подпункта А пункта 1 статьи 5 Конвенции. Лишь в случае явной произвольности решения суда, очевидного и грубого пренебрежения нормами национального права при его вынесении можно ставить вопрос о том, что основанное на нем лишение свободы было незаконным в смысле подпункта А пункта 1 статьи 5 Конвенции. См., например, Постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Цирлис и Кулумпас против Греции» (Tsirlis and Kouloumpas v. Greece, жалобы NN 19233/91 и 19234/91) от 27 мая 1997 года. С данном деле речь шла о привлечении заявителей военным судом к ответственности за совершение воинского преступления (нарушение правил субординации в связи с отказом надеть военную форму и принять участие в военных учениях), несмотря на то, что они явно не подпадали под юрисдикцию этого суда, являясь служителями Свидетелей Иеговы — религии, явно признанной к тому времени в Греции в качестве таковой, не подлежащими призыву согласно действующему закону, дающему освобождение от службы служителям любой «известной религии», о чем заявители прямо сообщили суду. Применительно к России такого рода нарушения статьи 5 Конвенции Европейским Судом по правам человека никогда не констатировались (он признавал лишь нарушение подпункта A пункта 1 статьи 5 Конвенции по причине вынесения приговора некомпетентным судом).
Наконец, исчисление справедливой компенсации за нарушения права на справедливое судебное разбирательство по предъявленному лицу уголовному обвинению, которое гарантировано статьей 6 Конвенции, обычно также не имеет никакого отношения к тому наказанию, которое лицо отбыло на основании приговора суда. Поскольку обычно наказание на находится в причинной связи с нарушениями статьи 6 Конвенции. Причинная связь может иметь место лишь при наличии доказательств того, что в отсутствие признанных нарушений права на справедливое судебное разбирательство назначенное наказание не могло быть назначено и, соответственно, отбыто, т.е., следовательно, виновность лица в совершении того преступления, в результате признания его виновным в совершении которого ему было назначено отбытое наказание, не могла быть констатирована. Однако обычно таких доказательств нет и не может быть, т.к. исключить возможность признания лица виновным в результате рассмотрения дела, если бы таковое было проведено без признанных нарушений права на справедливое судебное разбирательство, нельзя.
Ни о чем ином кроме «незаконного осуждения» в Вашем вопросе речи не идет.
Соответственно, ничто в Вашем вопросе как таковом не свидетельствует о наличии каких бы то ни было нарушений статей 3, 5 или 6 Конвенции, применительно к исчислению справедливой компенсации за которые в части причиненного ими морального вреда имел бы значение срок, в течение которого жертва этих нарушений отбывала наказание по приговору суда.
Поэтому ответить на Ваш вопрос невозможно.
Олег Анищик
Здравствуйте, Олег!
Моя жалоба на формуляре, написанная в июле 2011 года, составляла 60 страниц. В августе 2011 года из Секретариата Суда мне пришло требование — уместить мою жалобу на 10 страницах, но предупреждения, что в противном случае жалоба не будет рассматриваться — мне не писали. Я сократил свою жалобу до 12 страниц, не считая раздела VII (пункта 21), т.е. получился перебор на 2 страницы (иначе жалоба у меня получалась неполной, кастрированной). В мае 2012 года мне пришло письмо-уведомление из Секретариата Суда, что моя жалоба (которая на 12 страницах) приобщена к материалам моего досье. Никаких претензий по числу страниц (12 вместо 10) мне не выдвигали. Недавно на Вашем сайте в вопросах-ответах я прочёл, что в таких случаях — «надо в принципе не выходить за рамки 10 страниц. В этом случае требование Секретариата ЕСПЧ не может быть нарушено ни в какой его разумной интерпретации, в то время как вывод о его нарушении влечет за собой окончательный отказ в рассмотрении жалобы». – Означает ли это, что моя жалоба — в группе риска, и её могут отклонить по формальным причинам (не выполнено требование Секретариата о 10 страницах)? Но мне не писали предупреждения, что «в противном случае жалоба не будет рассматриваться». Заранее спасибо за ответ.
Здравствуйте!
Нет, не означает, подтверждение чего Вы уже получили из Секретариата Европейского Суда по правам человека давным давно.
Также не следует искажать написанное мной. Я не писал: «надо в принципе не выходить за рамки 10 страниц», как Вы указываете в закавыченном тесте. Я писал: «В идеале же я рекомендовал бы в этом (и именно в этом случае) в принципе не выходить за рамки 10 страниц, то есть уместить на них, в частности, раздел VII (пункт 21). В этом случае требование Секретариата ЕСПЧ не может быть нарушено ни в какой его разумной интерпретации». Также не следует пытаться применять к себе неприменимые разъяснения. Те разъяснения, на которые Вы ссылаетесь, даты человеку, получившему из Европейского Суда по правам человека требование иного содержания. Вы получили свое требование до начала реализации «Проекта Правила 47». А до этого подобные требования имели иной смысл — они предъявлялись просто к явно нечитабельным жалобам. Наконец, то, как именно исчислять 10 страниц, полностью зависит от усмотрения сотрудников Секретариата. Мне известны случаи, когда жалоба, выполненная на 15 страницах, не считалась выходящей за рамки 10 страниц. Однако это никоим образом не влияет на мои рекомендации, на которые Вы ссылаетесь. И в них прямо написано, почему: потому что в настоящее время вывод о нарушении заявителем, уже нарушившим требование сопроводить жалобу, превышающую по объему 10 страниц, кратким изложением ее содержания, также и требования Секретариата кратко изложить (не более чем на 10 печатных страницах) существенные факты в хронологическом порядке и жалобы, на которых настаивает заявитель, влечет за собой окончательный отказ в рассмотрении жалобы.
Олег Анищик
Добрый день. Скажите, пожалуйста, документы в Европейский суд необходимо переводить на один из официальных языков французский или английский? Какой предпочтительней? Спасибо.
Здравствуйте!
Вы можете найти ответ на свой первый вопрос в подразделе «Язык жалобы в Европейский Суд» раздела «Порядок обращения в Европейский Суд». По причинам, изложенным там, Ваш второй вопрос не требует ответа. В принципе же для Европейского Суда по правам человека английский и французский языки имеют одинаковое значение, хотя над жалобами против России в большинстве случаев производство ведется на английском языке.
Олег Анищик
Уважаемый Олег! можно ли считать самим по себе нарушением ст.6 Конвенции, т. е. права на справедливое судебное разбирательство, если суды всех последующих уровней просто практически переписывают дословно решения нижестоящих судов, никак не реагируя на суть моих вопросов и замечаний в соответствующих аппеляционных и кассационных заявлениях. не должны ли суды по самой своей сути, справедливо разбираясь в существе дела, отвечать на все поставленные мною по существу дела и предыдущих решений вопросы. Ведь, если не так, то о каком справедливом судебном разбирательстве может идти речь? может они и правильно решили, но никак в своём решении это не доказали!
Можно ли как-то повлиять на то, на каком языке будет производиться дальнейшая переписка ЕСПЧ после коммуницирования жалобы государству-ответчику, английском или французском? Попросить допустим на английском, а не французском?
Здравствуйте!
Ответы на все Ваши вопросы, не являющиеся риторическими: нельзя.
Что касается первого вопроса, то, во-первых, право на тщательное рассмотрение аргументов стороны в процессе и право на мотивированное решение, т.е. предоставление ответов на эти аргументы, которые являются составляющими права на справедливое судебное разбирательство, гарантированное статьей 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, касаются только критических или по меньшей мере определяющих исход разбирательства, но далеко не любых аргументов (см., например, пункт 83 Постановления Европейского Суда по правам человека по делу «Кузнецов и другие против России» (Kuznetsov and Others v. Russia, жалоба N 184/02) от 11 января 2007 года). По Вашему же сообщению о значении «вопросов и замечаний», изложенных в жалобах, судить невозможно. Соответственно, в частности, невозможно судить о том, являлись ли они критическими или определяющими исход разбирательства. Во-вторых, при наличии в решении суда первой (нижестоящей) инстанции ответов на критические (определяющие) аргументы заявителя, изложенные в его жалобе на это решение, суду второй (вышестоящей) инстанции для соблюдения названных выше прав достаточно просто так или иначе выразить свое согласие с мнением суда первой (нижестоящей) инстанции, касающимся этого аргумента (см., например, пункты 59-60 Постановления Европейского Суда по правам человека по делу «Хелле против Финляндии» (Helle v. Finland, жалоба N 20772/92) от 19 декабря 1997 года). В частности, это может быть сделано посредством воспроизведения мотивировки решения суда первой (нижестоящей) инстанции. В-третьих, применительно к некоторым видам разбирательств в некоторых случаях гарантии статьи 6 Конвенции после вступления в силу решения суда первой инстанции не действуют, а потому суд кассационной инстанции, когда речь идет о такого рода случаях (в частности, когда кассационная жалоба подается на вступившее в силу решение суда первой инстанции и (или) также вступившее в силу решение суда апелляционной инстанции), в принципе не может нарушить право на справедливое судебное разбирательство. См., mutatis mutandis, с учетом изменений в ГПК РФ и УПК РФ, вступивших в силу с 01 января 2012 и 01 января 2013 года соответственно, Решения Комиссии по правам человека по делам «Х. против Австрии» (X. v. Austria, жалоба N 7761/77) от 8 мая 1978 года и «Руиз Матеос и другие против Испании» (Ruiz-Mateos and Others v. Spain, жалоба N 24469/94) от 2 декабря 1994 года, Решение Европейского Суда по правам человека по вопросам приемлемости жалобы «Рудан против Хорватии» (Rudan v. Croatia, жалоба N 45943/99) от 13 сентября 2001 года, Постановления Европейского Суда по правам человека по делам «Никитин против России» (Nikitin v. Russia, жалоба N 50178/99) от 20 июля 2004 года (пункт 60) и «Засурцев против России» (Zasurtsev v. Russia, жалоба N 67051/01) от 27 апреля 2006 года (пункт 62). Относится ли это к Вашему случаю, судить невозможно. В-четвертых, по Вашему вопросу невозможно судить даже о том, распространялись ли в принципе на какие-либо этапы (стадии) разбирательства, о котором в нем идет речь, предмет которого неизвестен (не назван), и на Вас, чей процессуальный статус применительно к этому разбирательству также неизвестен (не назван), гарантии статьи 6 Конвенции, которые распространяются далеко не на все разбирательства и не на всех участников разбирательства, даже когда применительно к некоторым его участникам (и стадиям (этапам)) оно охватывается гарантиями статьи 6 Конвенции. Эти гарантии распространяются только на лицо, которому предъявлено уголовное обвинение, причем даже этому лицу гарантирована справедливость разбирательства лишь по существу предъявленного ему уголовного обвинения, а также на лицо, спор о гражданских, т.е. частных, цивильных, «непубличных» правах и обязанностях которого разрешается судом по существу в рамках соответствующего разбирательства. Ни на какие иные разбирательства и ни на каких иных лиц гарантии статьи 6 Конвенции не распространяются, что достаточно очевидно вытекает прямо из ее текста. Если на разбирательство и (или) на лицо в принципе не распространяются гарантии статьи 6 Конвенции, нарушить в рамках него право этого лица на справедливое судебное разбирательство, гарантированное указанной статьей, невозможно. Наконец, как написано в правилах сайта, разбирательство можно оценивать на предмет нарушения в рамках него права на справедливое судебное разбирательство только и исключительно в целом. По подобного рода вопросам оценить разбирательство на предмет соблюдения в рамках него гарантий статьи 6 Конвенции в абсолютном большинстве случаев невозможно.
Основной язык производства по жалобам выбирается Европейским Судом по правам человека самостоятельно, исходя из того, какой язык наиболее удобен для Судей и юристов Секретариата, работающих над жалобой. При этом заявитель (его представитель) может отвечать на любом из официальных языков Европейского Суда по правам человека, независимо от того, на каком из официальных языков он получает корреспонденцию.
Олег Анищик