Уважаемая Е.!
Из представленных Вами материалов потенциально усматриваются следующие нарушения прав, гарантированных Конвенцией о защите прав человека и основных свобод.
Все нарушения касаются статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, но они достаточно разные, так как эта статья предусматривает значительное число различных прав.
1. Судебное заседание было закрытым в отсутствие оснований, предусмотренных пунктом 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, а именно: соответствующих соображений морали, общественного порядка либо национальной безопасности.
Очевидно, что первые два основания неприменимы к Вашему делу. Во всяком случае, на первый взгляд в представленных материалах ничего об этом не говорится. Надо полагать, что заседание было закрытым в связи с наличием в материалах дела результатов ОРД, которые (в силу соответствующего закона) формально считаются содержащими «государственную тайну». Следовательно, возникает вопрос о применимости третьего из предусмотренных пунктом 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод оснований, то есть «соображений национальной безопасности». Однако, во-первых, неясно, какие именно конкретные материалы, имеющиеся в деле, свидетельствовали о необходимости закрывать заседание, учитывая, что практически все результаты ОРД были рассекречены. Во-вторых, даже в случаях, когда имеются основания полагать, что те или иные материалы действительно содержат затрагивающие национальную безопасность сведения, суд должен проанализировать, как закрытие заседание повлияет на принцип гласности.
Полагаем, что этого сделано не было, а ссылка на «государственную тайну» была совершенно формальной. В-третьих (даже если интересы национальной безопасности затронуты), суд должен рассмотреть вопрос о том, почему необходимо закрывать весь процесс целиком, а не проводить одно (или несколько) судебных заседаний, в ходе которых могли бы быть рассмотрены те самые содержащие «государственную тайну» материалы. Безусловно, этого также не было сделано. Конечно, в ряде случаев открытое разбирательство в суде кассационной инстанции может исправить допущенное нарушение. Однако это не обязательно так, и, возможно, заседание суда второй инстанции тоже было закрытым (из кассационного определения это непонятно). При обосновании данного нарушения можно опираться на Постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Белашев против России», хотя по этому вопросу у Страсбургского Суда в принципе имеется весьма богатая практика и в отношении других стран.
2. Использование в качестве критических доказательств по делу материалов, собранных в результате (тайных) оперативно-розыскных мероприятий, проведение которых не было обосновано наличием разумных подозрений в причастности лица к совершению преступления, является нарушением права на справедливое разбирательство, гарантированного пунктом 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Это довольно сложная, но при этом весьма перспективная логика, которая основана, в частности, на Решении Европейского Суда по правам человека по делу Джона Джеймса Шеннона, а также Постановлении по делу «В. против Финляндии». Кроме того, очень важным представляется Постановление по делу «Раманаускас против Литвы», так как в нем речь прямо идет о получении взятки.
Идея состоит в том, что проведение в отношении лица тайных мероприятий должно основываться на «разумных подозрениях» в причастности его к совершению преступления. Сведения, сообщенные каким-либо одним частным лицом, не соответствуют этому требованию, то есть не могут являться достаточным основанием для проведения тайных мероприятий, которые по определению способны затронуть целый ряд охраняемых прав. Не может являться достаточной и информация, полученная от частного лица, находящегося «в оперативной разработке». Перед началом осуществления тайных мероприятий соответствующие органы должны убедиться в разумности (обоснованности) подозрений в совершении лицом преступления, а только потом (с целью их проверки) проводить то или иное мероприятие, направленное на подтверждение или опровержение этих подозрений. В Вашем случае сначала информация (как заявляют сотрудники милиции) поступила от некоего «анонимного лица», а затем – от В., которая в некотором смысле сама находилась по меньшей мере «в оперативной разработке». Однако в плане подготовки жалобы важен не сам факт того, что в отношении Вас проводились тайные мероприятия, а обстоятельства использования их результатов в качестве критических доказательств по делу. Под ними понимаются такие доказательства, на которых в значительной степени построено обвинение (без которых обвинением просто не было бы обоснованным). В Вашем деле это по крайней мере сами деньги (предмет предполагаемой взятки), появившиеся (в качестве доказательств) именно благодаря оперативному мероприятию, а также сведения об обстоятельствах их передачи. Но критическое значение этих доказательств подлежит, конечно, отдельному обоснованию. Для этого необходимо:
определить предмет доказывания по делу,
соотнести каждое из обвинительных доказательств с каждым из элементов предмета доказывания,
сделать вывод о том, какое значение для обоснования тех или иных элементов имеют доказательства, полученных описанным выше путем (посредством оперативных мероприятий, для проведения которых не было достаточных разумных подозрений в совершении Вами преступления),
продемонстрировать, что их значение критическое в том смысле, что без них, исходя из закона и (или) сложившейся практики его применения, невозможно или очень затруднительно обоснование наличия тех элементов предмета доказывания, в отсутствие которых Вас должны были оправдать (или прекратить дело по тем или иным основаниям).
В отношении данного вопроса возникают определенные проблемы с обоснованием исчерпания средств правовой защиты от этого нарушения на национальном уровне, так как жалобы на это не были явно высказаны ни Вами, ни Вашими адвокатами ни в суде первой инстанции, ни в кассации. Однако все не выглядит абсолютно безнадежным. Мы скорее рекомендовали бы заявить о таком нарушении и хотя бы до какой-то степени попытаться обосновать, что средства защиты были исчерпаны.
3. Также можно попытаться доказать, что В. в определенном смысле была «агентом государства», ее показания являются практически единственным и потому критическим (с точки зрения возможности обоснования обвинительного приговора в их отсутствие) доказательством, а постановление приговора исключительно на их основании нарушает требования справедливости судебного разбирательства.
Конечно, обоснование того, что В. является «агентом государства» (так как в процессе осуществления оперативных мероприятий полностью действовала под контролем и в соответствии с указаниями сотрудников милиции), не свидетельствует о невозможности использования ее показаний в принципе. Однако в случае, если они являются единственным доказательством, обосновывающим предъявленное лицу уголовное обвинение, право на судебное разбирательство может быть нарушено. Наряду с обоснованием того факта, что В. является «агентом государства», необходимо проведение анализа доказательственной базы по делу, чтобы показать, что подавляющее большинство доказательств производны от ее показаний. «Показания» здесь, конечно, рассматриваются содержательно, а не в том смысле, который придается этому термину УПК РФ. Под показаниями мы понимаем любые относящиеся к делу сведения, сообщенные лицом кому бы то ни было и в какой бы то ни было форме (а не только при допросе) и использованные в качестве доказательства. Нетрудно заметить, что, например, показания всех других свидетелей обвинения о причастности Вас к получению взятки производны от слов В., которая сообщила им об этом. Таким образом, показания этих свидетелей – это те же слова В., форма которых многократно приумножена без изменения содержания. Другими словами, если я говорю А., Б. и В., что Х. – плохой человек, после чего сам повторяю эти слова в суде, а А., Б. и В. сообщают, что им я тоже об этом говорил, то формально против Х. имеются показания четырех свидетелей (в смысле четырех разных источников информации), которые за счет количества и соответствия друг другу вроде бы (по мнению российских судов) увеличивают вероятность того, что Х.- действительно плохой человек. Если присмотреться, то имеет место только один источник информации – мои собственные слова. Остальные три производны от этого источника и ничего не добавляют. Именно поэтому можно сделать вывод, что показания В., на основе которых построен ряд других обвинительных доказательств по делу, являются критическими и практически единственными, так как кроме них обвинение больше ничего не подтверждает. Здесь стоит добавить, что деньги (предмет предполагаемой взятки), равно как все другие данные, полученные оперативным путем (а никаких иных доказательств, кроме этих и показаний свидетелей, в деле нет), также производны от слов В., которая при не совсем выясненных обстоятельствах сообщила в милицию о том, что Вы требовали от нее взятку. Безусловно, все это требует обстоятельного, но лаконичного обоснования.
В качестве дополнительной (или альтернативной) логики можно доказывать, что В., чьи показания столь критичны для постановления обвинительного приговора, в некотором смысле была «соучастницей» предположительно имевшего место преступления. Конечно, формально в соответствии с УК РФ получение и дача взятки – это разные составы. Однако очевидно, что, во-первых, получение взятки без ее дачи невозможно, во-вторых, получение и дача «одной взятки» представляют собой единое событие. Именно в этом смысле В. можно назвать «соучастницей» условного выделяемого нами преступления под названием «взяточничество». Подобное обоснование может иметь смысл, так как в ряде случаев Европейский Суд по правам человека приходил к выводу, что использование в качестве критических доказательств при обвинении лица в совершении преступления показаний его соучастников может (особенно в совокупности с другими нарушениями статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод) свидетельствовать о нарушении права на справедливое судебное разбирательство. Здесь можно посмотреть хотя бы на Постановление по делу «Владимир Романов против России». Подобный вывод, в частности, основан на том, что «соучастник» сам является лицом, заинтересованным в определенном исходе дела, а привлечение его к ответственности за дачу ложных показаний не представляется возможным, так как ложь представляет собой одно из средств защиты. Уточним, что Страсбургский Суд в большинстве случаев склонен анализировать ситуацию содержательно, а не формально. Поэтому и здесь мы говорим о том, что для В., которая формально вроде бы не является ни подозреваемой, ни обвиняемой, ни подсудимой, данные ей показания являлись средством защиты от тех подозрений (в даче взятки), которые практически проявились в деятельности сотрудников милиции, проводивших с ней различные встречи, беседы и т.д. Вывод о том, что ее можно привлечь к ответственности за дачу заведомо ложных показаний (или заведомо ложный донос), так как формально она не обладает соответствующим статусом, также не столь очевиден, что содержательно сближает В. с «соучастницей преступления». Ее заинтересованность в исходе дела также может быть обоснована. Хотя бы со ссылкой на то, что сама она не была привлечена к ответственности за совершение преступления (пусть и с освобождением от нее), причем ни в части того эпизода, о котором идет речь в приговоре, ни в части предположительно имевших место ранее действий по передаче взяток. Конечно, все это требует серьезного обоснования.
4. Также в жалобе можно попытаться обосновать, что суд не был «создан на основании закона» в смысле пункта 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. К подобному выводу можно прийти в результате анализа практики Европейского Суда по правам человека, в соответствии с которой суд может не отвечать этому требованию, если конкретное дело рассматривается не тем судом, к которому оно отнесено по подсудности.
Здесь можно привлечь для обоснования, например, решение Комиссии по правам человека по делу «Занд против Австрии» 1977 года. Формально материалы Вашего уголовного дела содержали сведения, составляющие государственную тайну (во всяком случае, суд с этим согласился). Следовательно, на основании пункта 3 части 3 статьи 31 УПК РФ данное дело подсудно суду уровня субъекта Российской Федерации, а рассмотрено оно было районным судом.
Сформулированный в кассационных жалобах Ваших адвокатов вывод, что судья Р. в соответствии с частью 2 статьи 63 УПК РФ не мог рассматривать Ваше дело, представляется не совсем необоснованным. Во всяком случае, из части 2 статьи 63 УПК РФ и проанализированной нами практики Верховного и Конституционного Судов РФ это прямо не вытекает, а каких-либо обоснований в жалобах адвокатов не приведено (возможно, оно есть в других материалах дела). Поэтому, по нашему мнению, это не может рассматриваться в качестве дополнительного аргумента при доказывании того, что суд не был «создан на основании закона».
5. Безусловно, можно вести речь о том, что в нарушение права на справедливое судебное разбирательство суд не ответил на целый ряд представленных Вами и Вашими защитниками аргументов и доказательств, которые (отдельно и в совокупности) являлись критическими с точки зрения возможности прийти к выводу о Вашей виновности. Речь, в первую очередь, о Вашей версии событий, в рамках которой Вы вполне обоснованно (то есть со ссылками на доказательства) утверждали, что полученные Вашим мужем деньги были внесены в качестве предоплаты за заказанную для личных нужд мебель и возвращены из-за отказа от соответствующего заказа. Однако здесь необходим тщательный анализ предмета доказывания, всех обвинительных доказательств и каждого доказательства, на которое обращала внимание защита, с выяснением того, какие из последних не были приняты во внимание, и на что именно они влияли с точки зрения обоснования каждого из элементов предмета доказывания и (посредством этого) итогового вывода о виновности.
Кроме того, здесь же можно говорить о том, что в нарушение права на справедливое судебное разбирательство суд изначально придавал большее значение аргументам и доказательствам обвинения. Другими словами, суд фактически не решал вопрос о том, чья версия – обвинения или защиты – является более основанной (при том, что на стороне защиты «работает» презумпция невиновности), а задавался вопросом, смогла ли защита опровергнуть версию обвинения, как если бы ее правильность изначально предполагалась.
6. Наконец, можно вести речь о том, что искажение протокола судебного заседания фактически лишило Вас права на допрос показывающих против Вас свидетелей, прямо гарантированного пунктом D части 3 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, а также права на защиту в целом.
Это утверждение основано на том, что право на защиту становится практически бессмысленным, если влияющая на исход дела информация, получаемая в ходе ее осуществления (в том числе при допросе свидетелей), не фиксируется и (или) искажается в протоколе судебного заседания, а исправить ее не представляется возможным хотя бы по той причине, что суду фактически не с чем сравнить представленные замечания на протокол (кроме этого самого протокола и своей памяти), так как самостоятельно суд не ведет ни аудиозапись, ни полное стенографирование, а аудиозаписи, сделанные защитой, не принимает. Безусловно, это проблема не только Вашего дела, а в принципе российского судопроизводства. И мы надеемся, что рано или поздно к ней будет привлечено самое пристальное внимание Европейского Суда по правам человека. Возможно, с помощью Вашего дела.
Мы не ставим по данному делу вопрос о нарушении Вашего права на личную жизнь, гарантированного статьей 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, хотя в ходе оперативных мероприятий, результаты которых легли в обоснование приговора, тайно использовалась аудиозапись, что представляло собой вмешательство в личную жизнь в том смысле, который придает этому термину Европейский Суд по правам человека. Невозможность обращения в Страсбургский Суд с жалобой на нарушение статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод вызвана, по нашему мнению, во-первых, тем, что вмешательство было осуществлено в личную жизнь Вашего мужа (а не Вас), которому были переданы деньги – предмет предполагаемой взятки, во-вторых, никаких жалоб на нарушение чьих бы то ни было прав (его или Ваших) в связи с применением тайной аудиозаписи никем и никогда по делу, судя по представленным материалам, не высказывалось.
Безусловно, все это лишь предварительный анализ. Не исключено, что мы не заметили тех или иных нарушений, которые могут быть выявлены при более тщательном анализе. Кроме того, в отношении каждого из приведенных Выше предложений необходимо с большой тщательностью ставить и разрешать вопросы о соблюдении всех критериев приемлемости жалобы, в частности, исчерпания средств правовой защиты. Наконец, анализ должен быть проведен на основе всех материалов дела (в данном случае он основан лишь на приговоре, кассационных жалобах и кассационном определении).
Вместе с тем подготовка жалобы по данному делу представляется, по нашему мнению, весьма перспективной.
С уважением,
Олег Анищик
Уважаемый Олег! Мне очень повезло, что Вы организовали такой ценный сайт. Огромное спасибо за оказанную помощь. Используя Вашу консультацию, подготовил частную жалобу на определение Забайкальского краевого суда, исправил замеченную Вами опечатку. Спасибо, что подсказали, что Правило 42 было раньше правилом № 43. А то я уже хотел метнуть стрелы в судью (Регламент суда открыл в поиске, но надеялся, что он со всеми изменениями).
Вы меня очень выручили ценными советами.
К жалобе приложил частично текст Вашей консультации со ссылкой на Ваш веб-сайт. Публикую текст своей частной жалобы в Верховный Суд РФ. Если будут какие-либо замечания, буду очень рад их услышать и учесть до понедельника, затем отвезу жалобу в канцелярию краевого суда.
В Судебную коллегию по гражданским делам
Верховного Суда РФ
Заявитель: Комиссаров Бориса Ильич,
г. Чита,
ЧАСТНАЯ ЖАЛОБА
Определением Забайкальского краевого суда от 11 июня 2010 года № М-54/2010 «О возвращении заявления» мне было отказано в рассмотрении по существу моего заявления о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок.
Полагаю, что вывод, будто Европейским Судом по правам человека (далее – Европейский Суд, ЕСПЧ) моя жалоба от 16 июля 2007 года о неоправданной длительности судебного разбирательства (то есть о нарушении права на судопроизводство в разумный срок) была объявлена неприемлемой, не имеет достаточных оснований.
Так, в извещении Европейского Суда от 22 января 2010 года сообщается о признании неприемлемой исключительно жалобы от 27 мая 2005 года и ничего не говорится о жалобе от 16 июля 2007 года. Несмотря на общий для трех жалоб номер досье 2209/05, в котором были зарегистрированы жалобы от 27 мая 2005 г., от 6 января 2006 г. и от 16 июля 2007 г., из Европейского Суда не поступало извещений об объявлении неприемлемой жалобы от 16 июля 2007 г.
В определении предполагается, что Европейский Суд одновременно признал неприемлемыми жалобу от 27 мая 2005 г. и жалобу от 16 июля 2007 года, ввиду того, что обе жалобы являются якобы аналогичными и относятся к одному предмету (лист 4 определения, абзац шестой). В действительности, жалобы от 27 мая 2005 г. и от 6 января 2006 г. не являются аналогичными жалобе от 16 июля 2007 года, поскольку в предшествующих жалобах не оспаривается неоправданная длительность судебного разбирательства.
Предметом жалобы от 16 июля 2007 г. является исключительно нарушение разумного срока судопроизводства. По этому предмету в Европейском Суде существует большая прецедентная практика, выделяемая из судебной практики по другим нарушениям пункта 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (право на справедливое судебное разбирательство). Претензии по нарушению права на судопроизводство в разумный срок априори не являются явно неприемлемыми и рассматриваются в Европейском суде, как правило, по существу.
Жалоба подана мной 16 июля 2007 года по гражданскому делу, по которому окончательный судебный акт вступил в законную силу 29 июня 2007 года (лист 3 определения, абзац четвертый), то есть до истечения установленного 6-месячного срока подачи жалобы. Также и в российском законодательстве принят закон № 68-ФЗ от 30 апреля 2010 г. об ответственности за нарушение разумного срока судопроизводства, который требует назначать компенсацию «с учетом практики Европейского Суда по правам человека» (п.2 ст. 2 указ. закона). Таким образом, аналогичными и относящимися к одному предмету в данном случае являются жалобы, подлежащие рассмотрению в рамках вышеуказанного закона.
Мои жалобы от 27 мая 2005 г. и от 6 января 2006 г. никаких требований, связанных с длительностью судебного разбирательства, не выдвигают, поэтому не могут считаться «аналогичными по тому же предмету». Также сомнительна предполагаемая возможность совместного рассмотрения жалоб по разным предметам в соответствии с параграфами 1, 2 Правила 42 Регламента Европейского Суда по правам человека (лист 4 определения, абзац четвертый).
Параграфы 1, 2 Правила 42 предусматривают следующее:
«1. Палата по просьбе сторон или по своей инициативе может объединить две жалобы и более в одно производство.
2. Председатель Палаты может, после проведения консультаций со сторонами, сделать распоряжение о совместном разбирательстве жалоб, переданных в ведение одной Палаты, без ущерба для решения Палаты об объединении жалоб в одно производство».
Параграф 2 предусматривает консультацию со сторонами (в данном случае с заявителем и представителем РФ, а параграф 1 предоставляет такую возможность палате (видимо, уже на этапе после признания жалоб приемлемыми). В любом случае заявитель должен быть извещен о решении, исходя из общепринятых демократических норм судопроизводства. Исходя из этих обстоятельств, применение в данном случае Правила 42 представляется маловероятным.
И, наконец, наиболее неубедительным доводом определения представляется следующий, изложенный в 4 листе определения, абзац второй:
«Из содержания абзаца второго данного письма следует, что «Исходя из материалов, имеющихся в распоряжении Суда, а также в той степени, в какой поданные жалобы (входят в его компетенцию, Суд решил, что они не содержат признаков нарушения прав и свобод, закрепленных в Конвенции и в Протоколах к ней»» (курсив определения).
При цитировании данного фрагмента письма из Европейского Суда от 22 января 2010 г. слово «дела» (по тесту письма следует читать «материалов дела»). Пропуск этого слова значительно усложняет понимание и смысл второго абзаца письма. Свое понимание смысла данного абзаца я изложил в письме в Европейский Суд по правам человека от 17 июня 2010 года и на веб-сайте https://europeancourt.ru:
««Второй абзац данного сообщения истолкован Забайкальским краевым судом, как указание на то, что неприемлемыми объявлены также жалобы от 6 января 2006 г. и от 16 июля 2010 г. «Исходя из материалов дела, имеющихся в распоряжении Суда, а также в той степени, в какой поданные жалобы входят в его компетенцию, Суд решил, что они (то есть ИМЕЮЩИЕСЯ МАТЕРИАЛЫ ДЕЛА по жалобе от 27 мая 2005 г. – прим. Заявителя) не содержат признаков нарушения прав и свобод, закрепленных в Конвенции или в протоколах к ней».
Фраза «в той степени, в какой поданные жалобы входят в его компетенцию», относится по смыслу только к СТЕПЕНИ КОМПЕТЕНЦИИ Европейского Суда по отношению ко всем без исключения поданным в Европейский Суд жалобам, как к общему принципу работы Европейского Суда.
Также в сообщении Секретаря Суда от 4 апреля 2007 г. указано: «Все Ваши жалобы будут рассмотрены, следуя практике Суда, в рамках ВЫШЕУКАЗАННОГО досье». Таким образом, мне было разъяснено, что номер моего досье 22109/05 не изменился и не будет изменяться при получении новых ЖАЛОБ с другой датой подачи»»
Отвечая на заданный мной вопрос и ознакомившись с текстом моего письма в Европейский Суд от 17 июня 2010 года, автор веб-сайта, консультант по европейскому праву Олег Анищик подтвердил мое толкование текста письма от 4 апреля 2007 г., которое не означает объявление неприемлемыми всех моих жалоб, в том числе жалобы от 16 июля 2007 года:
«Это стандартная форма. Текст звучит именно таким образом (о жалобах говорят во множественном числе. И Вы правы в том, что здесь выражение «жалобы… не содержат признаков нарушений…» не говорит о каких-то конкретных формулярах. Жалобами называются претензии, а не формуляры». (Текст консультации прилагается).
Также консультант предупредил, что скорый ответ на мое письмо из Европейского Суда ожидать не следует, так как Секретариат Европейского Суда по правам человека ежедневно получает полторы тысячи писем, а «ответить на Ваше письмо не представляется возможным с помощью одной из стандартных форм, Вам придется ожидать ответа достаточно длительное время».
Таким образом, не представляется возможным согласиться с выводами определения Забайкальского краевого суда, основанного на неоднозначных, спорных, недоказанных предположениях и догадках, истинность которых может подтвердить или опровергнуть документ, полученный из Европейского Суда по правам человека в ходе рассмотрения моего заявления по существу.
Исходя из изложенного, прошу отменить определение Забайкальского краевого суда, предложить в ходе рассмотрения моего заявления по существу получить доказательства, позволяющие принять решение об удовлетворении полном или частичном, либо об отказе от удовлетворения требований заявителя в соответствии с законом.
Заявитель: Б.И.КОМИССАРОВ
«____» июня 2010 г.
Приложение:
1. Копия определения Забайкальского краевого суда от 11 июня 2010 г.
2. Копия заявления о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок от 7 июня 2010 г.
3. Копия письма Б.И.Комиссарова в Европейский Суд по правам человека от 17 июня 2010 г.
4. Копия почтовой квитанции об отправлении заказного письма в Европейский Суд по правам человека от 17.06.2010 г.
5. Текст юридической интернет-консультации Олега Анищука по заявлению Б.И.Комиссарова.
Уважаемый Борис!
Описанные Вами обстоятельства обращения в Европейский Суд по правам человека со всей очевидностью свидетельствуют о том, что второй и третий формуляры жалоб, отправленных Вами в Страсбургский Суд, которые Вы считаете самостоятельными жалобами, с точки зрения Европейского Суда по правам человека являлись дополнениями к Вашей первоначальной жалобе. По какой причине это было сделано, сказать трудно. Однако можно предположить, что Вы сами так или иначе в рамках второго и третьего формуляров, направленных в Страсбург и (или) в сопроводительных письмах к ним, если таковые были составлены, упомянули номер досье, заведенного по получении первого формуляра жалобы. Этого уже достаточно, чтобы расценивать Ваши письма в Европейский Суд по правам человека как представление дополнительной информации по жалобе, изложенной в первом формуляре.
Такой вывод подтверждается и тем, что Вас не уведомили о получении второго формуляра жалобы, так как он не был расценен как новая жалоба, но рассматривался как дополнение к жалобе, сформулированной в первом формуляре. Как Вы сами знаете (и это прямо написано в стандартном письме-уведомлении о получении Европейским Судом по правам человека полной жалобы на формуляре), Страсбургский Суд «не подтверждает получение последующих писем». Имеются в виду письма, содержащие дополнительную информацию, касающуюся уже поданной жалобы. Если бы Ваш второй формуляр был признан новой жалобы, Вы вновь получили бы стандартное письмо-уведомление о подаче в Страсбургский Суд именно жалобы, более того, по ней было бы заведено отдельное досье со своим номером. В этом случае Европейский Суд по правам человека мог бы объединить их рассмотрение в рамках одного производства, но тогда в документах, в том числе в окончательном решении, каким бы оно не было, указывалось более одного номера досье (жалобы).
О получении от Вас третьего формуляра Вас не уведомили по той же самой причине. Как Вам уже было разъяснено, Европейский Суд по правам человека не уведомляет заявителей о получении дополнительных писем, касающихся жалобы, которая была подана, то есть Вашей первой (и единственной) жалобы, сформулированной в первом формуляре.
Кроме того, мы не очень понимаем, что Вы имеете в виду, когда пишете, что «дела о нарушении права на судопроизводство в разумный срок всегда выносились в Европейском суде в отдельную категорию дел, если судить по прецедентной практики суда». Чрезмерная длительность судебного разбирательства — это действительно один из видов нарушений Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Однако таких видов, с точки зрения соответствующего классификатора, используемого Секретариатом Европейского Суда по правам человека, можно выделить несколько сотен. При публикации иногда решения по таким жалобам изложены отдельно. Но причина состоит в том, что жалобы на это нарушение являются самыми многочисленными из поступающих в Европейский Суд по правам человека (26,37% от всех жалоб по состоянию на 01 января 2010 года за все время работы Страсбургского Суда; не учитывая других жалоб на нарушения статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод). Более того, они излагаются отдельно только в том случае, если жалоба, о которой идет речь, касалась только и исключительно длительности судебного разбирательства.
Таким образом, мы полагаем, что Европейский Суд по правам человека рассмотрел поданную Вами 27 мая 2005 года жалобу, которой был присвоен номер 22109/05, в том числе с учетом дополнительных материалов, представленных в письмах от 06 января и 16 июля 2007 года, которые были оформлены Вами на формулярах, предназначенных для обращения с жалобой, и признал ее полностью неприемлемой решением Комитета из трех Судей Европейского Суда по правам человека от 15 января 2010 года, о чем Вы были уведомлены письмом от 22 января 2010 года.
То обстоятельство, что Забайкальский краевой суд посчитал, что Вы подали несколько жалоб, которые были объединены в одно производство и признаны неприемлемыми единым решением от 15 января 2010 года, ничего, по сути, не меняет.
С уважением,
Олег Анищик
Опечатку в номере жалобы заметил и исправил. Борис Комиссаров
К сожалению, здесь нет функции редактирования своего сообщения, но заверяю, что в стилистическом плане я поправил текст, заменил синонимами повторяющиеся слова, вычитал ошибки, вставил пропущенные слова, усилил и уточнил смысл текста наречиями. Еще пошлифую.
Крик о помощи! Здравствуйте! Я, Ибаев Мазахир Мамед оглы 25.07.1946г.р, являюсь гражданином Российской Федерации, но уроженец Азербайджана. Мне в данный момент 64 года. Имею 5 детей, один из которых эпилепсик. Больной сын находится у меня со соей семьёй на иждивении(4 человека). В 1986 году приехал в Тюменскую область, так как в моей семье было финансово-трудное положение. Работал трактористом. Откуда вышел на заслуженную пенсию. Поднакопив некоторую сумму решил открыть семейный бизнес в Азербайджане. Конкретно в Масаллинском районе. В 2000 году купил землю, построил на нем мельницу. На протяжении 5 лет мельница работала, приносила доход для пропитания. Но, вскоре в условиях конкуренции дела пошли плохо.Я вынужден был закрыть мельницу, так как была жесткая конкуренция. В апреле 2010 года мэр города Масаллы самовольно стал с помощью техники разрушать постройку (мельницу). Когда я стал выяснять по какой причине разрушают. В ответ мне было сказано, что это земля не моя и что я здесь никто. Затем они обманным путём, сказав что если я сам снесу постройку, освобожу территорию они сказали, что заплатят мне некоторую сумму. Я согласился. Потому, что в Азербайджане царит беззаконие, а я человек маленький. У меня нет никаких связей. На данный момент этот человек, который обещал заплатить за землю, которая на законных основаниях принадлежит мне (имеются все бумаги). Имя мэра этого города Лачын Гафарзаде. Ему 26 лет. Он тоже является родственником влиятельного человека и поэтому творит беспредел, беззаконие. На данный момент он говорит, что на этой земле нет постройки, докажите, что была мельница. А земля-это государства. Т.е. он обманным путем разрушил, то что я там строил. Прошу Вас как-то повлиять на эту ситуаци. Помогите пожалуйста. Не могу найти адрес, телефон президента Азербайджана, чтобы обратиться к нему с жалобой.
Уважаемый Мазахир Мамед!
Ваш вопроса не касается тематики данного сайта, поэтому мы не можем дать на него ответ.
С уважением,
Олег Анищик
Доброго Вам дня, Олег, успехов и удач! А у нас в Забайкалье уже давно вечер. Огромное Вам спасибо за обстоятельный, хотя и огорчительный для меня, анализ действий Европейского Суда по отношению к моим жалобам. Разумеется, я не предполагал, что все мои жалобы (по крайней мере, третья, будет рассматриваться вместе с остальными. Я считал, что если они не заводят новое досье, значит исходят из того, что на одного человека у них принято иметь только одно досье, в котором могут быть несколько жалоб. Но неужели они сами не поняли, что третья жалоба в отдельности полностью отвечает критериям приемлемости и может быть рассмотрена по существу? Скажите, может ли мое письмо в Европейский Суд заставить достать мою жалобу от 16 июля 2007 года из пока неуничтоженного досье и поставить на очередь для рассмотрения, а мне дать ответ, что она не объявлена неприемлемой? Может быть, ЕЩЕ ОДНО ОБРАЩЕНИЕ ПОСЛАТЬ послать в Европейский Суд вместе с копией моей частной жалобы, которую я сегодня весь день шлифовал и улучшал, находил все более точные аргументы, чтобы убедить, что прямых доказательств неприемлемости третьей жалобы нет и их можно добыть только с помощью судебного рассмотрения по существу?
Вот второй вариант частной жалобы, значительно улучшенный, на мой взгляд:
ЧАСТНАЯ ЖАЛОБА
на определение Забайкальского краевого суда
Определением Забайкальского краевого суда от 11 июня 2010 года № М-54/2010 «О возвращении заявления» мне было отказано в рассмотрении по существу моего заявления о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок.
Полагаю, что вывод, будто Европейским Судом по правам человека (далее – Европейский Суд, ЕСПЧ) моя жалоба от 16 июля 2007 года о неоправданной длительности судебного разбирательства (то есть о нарушении права на судопроизводство в разумный срок) была объявлена неприемлемой, не имеет достаточных оснований.
Так, в извещении Европейского Суда от 22 января 2010 года сообщается о признании неприемлемой только жалобы от 27 мая 2005 года. Жалоба от 16 июля 2007 года в извещении не упомянута. Также ни в данном извещении, ни в каком другом документе не сообщается об объединении жалоб в одно производство для их совместного рассмотрения.
Несмотря на общий для трех жалоб номер досье 22109/05, в котором были зарегистрированы жалобы от 27 мая 2005 г., от 6 января 2006 г., от 16 июля 2007 г., из Европейского Суда не поступало извещения об объявлении неприемлемой конкретно жалобы от 16 июля 2007 г.
В определении предполагается, что Европейский Суд одновременно признал неприемлемыми жалобу от 27 мая 2005 г. и жалобу от 16 июля 2007 года, ввиду того, что эти жалобы являются «аналогичными по тому же предмету» (лист 4 определения, абзац шестой). Однако жалобы от 27 мая 2005 г. и от 6 января 2006 г. не могут считаться «аналогичными по тому же предмету» по отношению к жалобе от 16 июля 2007 года.
Предметом жалобы от 16 июля 2007 г. является исключительно нарушение права на судопроизводство в разумный срок при отсутствии каких-либо иных претензий. (Копия данной жалобы представлена). В Европейском Суде существует обособленная прецедентная практика по данному предмету, отличная от судебной практики по другим нарушениям Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Жалобы о нарушении права на судопроизводство в разумный срок априори в Европейском Суде рассматриваются по существу, так как не считаются и не могут считаться неприемлемыми при соблюдении установленного срока их подачи.
Жалоба от 16 июля 2007 года подана в Европейский Суд без нарушения срока подачи, окончательный судебный акт по данному делу вступил в законную силу 29 июня 2007 года (лист 3 определения, абзац четвертый), то есть до истечения установленного шестимесячного срока подачи жалобы. В российском законодательстве именно с учетом критерия «приемлемости» «аналогичных по тому же предмету» жалоб принят закон № 68-ФЗ от 30 апреля 2010 г. «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок», который требует назначать компенсацию «с учетом практики Европейского Суда по правам человека» (пункт 2 статьи 2 указанного закона). Таким образом, критерию «аналогичности жалоб по тому же предмету» соответствуют в данном случае жалобы, подлежащие рассмотрению в рамках требований вышеуказанного закона, что относится только к жалобе от 16 июля 2007 г. и не относится к жалобам от 27 мая 2005 г. и от 6 января 2006 г.
Мои жалобы от 27 мая 2005 г. и от 6 января 2006 г. никаких требований, связанных с длительностью судебного разбирательства, не выдвигают, поэтому не могут считаться «аналогичными по тому же предмету». Также сомнительна предполагаемая возможность совместного рассмотрения жалоб по разным предметам в соответствии с параграфами 1, 2 Правила 42 Регламента Европейского Суда по правам человека (лист 4 определения, абзац четвертый).
Параграфы 1, 2 Правила 42 предусматривают следующее:
«1. Палата по просьбе сторон или по своей инициативе может объединить две жалобы и более в одно производство.
2. Председатель Палаты может, после проведения консультаций со сторонами, сделать распоряжение о совместном разбирательстве жалоб, переданных в ведение одной Палаты, без ущерба для решения Палаты об объединении жалоб в одно производство».
Параграф 2 предусматривает консультацию со сторонами, а параграф 1 предоставляет такую возможность Палате (очевидно, только на этапе принятия решения о рассмотрении жалоб по существу). Заявитель о подобных решениях не извещался, достоверные сведения о предполагаемом объединении жалоб отсутствуют. Исходя из этих обстоятельств, применение в данном случае Правила 42 представляется маловероятным.
Кроме того, по причине существенного искажения смысла цитируемого фрагмента письма из Европейского Суда от 22 января 2010 года (лист 4 определения, абзац второй), несостоятельными представляются следующие доводы и последовавший вывод:
«Из содержания абзаца второго данного письма следует, что «Исходя из материалов, имеющихся в распоряжении Суда, а также в той степени, в какой поданные жалобы входят в его компетенцию, Суд решил, что они не содержат признаков нарушения прав и свобод, закрепленных в Конвенции и в Протоколах к ней»» (курсив краевого суда).
При цитировании данного фрагмента (абзаца второго) письма из Европейского Суда от 22 января 2010 г. после слова «материалов» следует (пропущенное при цитировании) слово «дела» (по тексту письма следует читать: «материалов дела»). Отсутствие этого слова существенно искажает смысл цитируемого абзаца письма. В отправленном мной 17 июня 2010 года письме в Европейский Суд по правам человека, которое я также разместил на веб-сайте «Европейский Суд по правам человека» https://europeancourt.ru, мной изложено следующее:
«Второй абзац данного сообщения истолкован Забайкальским краевым судом, как указание на то, что неприемлемыми объявлены также жалобы от 6 января 2006 г. и от 16 июля 2010 г. «Исходя из материалов дела, имеющихся в распоряжении Суда, а также в той степени, в какой поданные жалобы входят в его компетенцию, Суд решил, что они (то есть ИМЕЮЩИЕСЯ МАТЕРИАЛЫ ДЕЛА по жалобе от 27 мая 2005 г. – прим. Заявителя) не содержат признаков нарушения прав и свобод, закрепленных в Конвенции или в протоколах к ней».
Фраза «в той степени, в какой поданные жалобы входят в его компетенцию», относится по смыслу только к СТЕПЕНИ КОМПЕТЕНЦИИ Европейского Суда по отношению ко всем без исключения поданным в Европейский Суд жалобам, как к общему принципу работы Европейского Суда.
Также в сообщении Секретаря Суда от 4 апреля 2007 г. указано: «Все Ваши жалобы будут рассмотрены, следуя практике Суда, в рамках ВЫШЕУКАЗАННОГО досье». Таким образом, мне было разъяснено, что номер моего досье 22109/05 не изменился, и не будет изменяться при получении новых ЖАЛОБ с другой датой подачи».
Порядок рассмотрения жалоб (последовательный или одновременный) также не указан в письме от 4 апреля 2007 г., отправленном до получения моей жалобы от 16 июля 2007 г.
Отвечая на заданный мной вопрос, консультант по европейскому праву Олег Анищик подтвердил мое толкование письма из Европейского Суда от 4 апреля 2007 г., которое, на наш взгляд, не означает, что объявлены неприемлемыми все три мои жалобы, в том числе жалоба от 16 июля 2007 года:
«Это стандартная форма. Текст звучит именно таким образом (о жалобах говорят во множественном числе). И Вы правы в том, что здесь выражение «жалобы… не содержат признаков нарушений…» не говорит о каких-то конкретных формулярах. Жалобами называются претензии, а не формуляры». (Текст консультации прилагается).
Также меня проинформировали, что скорый ответ на мое письмо из Европейского Суда ожидать не следует, так как Секретариат Европейского Суда по правам человека ежедневно получает полторы тысячи писем и если «ответить на Ваше письмо не представляется возможным с помощью одной из стандартных форм, Вам придется ожидать ответа достаточно длительное время».
Таким образом, при отсутствии прямого однозначного ответа об объявлении неприемлемой моей жалобы от 16 июля 2010 года, трудно согласиться с выводами краевого суда, истинность которых может подтвердить или опровергнуть только официальное разъяснение, полученное из Европейского Суда по правам человека в ходе рассмотрения моего заявления по существу. В случае рассмотрения заявления по существу, краевой суд сможет по моей просьбе направить собственный запрос в ЕСПЧ.
Исходя из изложенного, прошу отменить определение Забайкальского краевого суда, предложить рассмотреть мое заявление по существу для получения доказательств, позволяющих принять обоснованное решение об удовлетворении либо об отказе от удовлетворения моих требований в соответствии с законом.
Заявитель: Б.И.КОМИССАРОВ
21 июня 2010 г.
Приложение:
1. Копия определения Забайкальского краевого суда от 11 июня 2010 г.
2. Копия заявления о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок от 7 июня 2010 г.
3. Копия письма Б.И.Комиссарова в Европейский Суд по правам человека от 17 июня 2010 г.
4. Копия почтовой квитанции об отправлении заказного письма с уведомлением в Европейский Суд по правам человека от 17.06.2010 г.
5. Текст юридической консультации Олега Анищука по заявлению Б.И.Комиссарова.
:
Борис, добрый день (вечер)!
Мы полагаем, что Ваша жалоба N 22109/05, досье которой включало в себя, среди прочего, три заполненных формуляра жалобы в Европейский Суд по правам человека, рассмотрена Страсбургским Судом в составе Комиссии из трех Судей и признана полностью неприемлемой. Данное решение в соответствии со статьей 28 Конвенции о защите прав человека и основных свобод является окончательным, не может быть обжаловано, отменено или пересмотрено.
Что касается вопроса о возможности обращения в Европейский Суд по правам человека с новой жалобой, то это допустимо, если Вы полагаете, что Ваша новая жалоба будет отвечать всем необходимым критериям приемлемости, в том числе не будет является по существу аналогичной той, которая уже была рассмотрена Европейским Судом по правам человека в смысле подпункта «b» пункта 2 статьи 35 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Например, в ней будут изложены новые факты, влияющие на принятие решения о наличии нарушения или свидетельствующие о соответствии жалобы тем критериям приемлемости, которым до этого она не соответствовала. За полвека существования Европейского Суда по правам человека заявителям удалось убедить его (или бывшую Комиссию по правам человека) в том, что их новая жалоба не является аналогичной той, которая была подана и рассмотрена ранее, всего несколько раз.
Что касается Вашего вывода о том, что «третья жалоба в отдельности полностью отвечает критериям приемлемости и может быть рассмотрена по существу», мы можем лишь напомнить, что в соответствии с пунктом 1 статьи 32 Конвенции о защите прав человека и основных свобод вопросы, касающиеся толкования и применения положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней, в том числе, конечно, вопросы приемлемости жалоб, находятся в исключительном ведении Европейского Суда по правам человека.
С уважением,
Олег Анищик
Спасибо, уважаемый Олег, за подробный и быстрый ответ на мои вопросы. Я посмотрел указанную Вами ссылку, где указаны два номера досье на две жалобы, но там все-таки «Батаев и ДРУГИЕ». Возможно, кто-то из «других» получил новый номер досье, а затем они были объединены. О новой жалобе я не помышляю, нет причины и повода, а по старой шестимесячный срок вышел еще в 2007 году. И все-таки, я считаю, что Европейский Суд вольно или невольно нарушил мои права, если отказался третью жалобу рассмотреть отдельно. Конечно, я не имел тогда должного опыта (по образованию я журналист, можете познакмиться с моим дневником на ЛиРу). Я почувствовал определенную неувязку, когда меня не известили о получении второй жалобы. Но номер досье я указывал только для того, чтобы меня было легче идентифицировать и по новому формуляру завести новое досье. Однако ответ от 4 апреля 2007 года ввел меня в заблуждение: «Все Ваши жалобы будут рассмотрены, следуя практике Суда, в рамках вышеуказанного досье». Ну, если в рамках, так о чем спорить? И на третью жалобу я уже не ждал аисьма из Суда с подтверждением и новым номером досье. Ведь я изучил судебную практику о разумности срока судопроизводства. И вот сейчас такое разочарование!
Хочу посоветоваться, хотя я уже решил написать еще одно обращение в Европейский Суд, приложить их сообщения от 22 января 2010 года и от 4 апреля 2007 года, а также копию частной жалобы. Заявить, что я из их сообщений понял, что третья жалоба не была рассмотрена, а если это не так, то попрошу выделить ее в отдельное досье. Я это сделаю, чтобы создать прецедент и получить ответ, который заинтересует, наверное, многих, не так ли?
С уважением, Борис Комиссаров.
Уважаемый Борис!
Если Вас не устраивает пример, ссылка на который была предоставлена, Вы можете посмотреть вот это решение. Здесь со всей очевидностью имеет место один заявитель, подавший две жалобы, причем в течение одного года.
Создание же «прецедентов» подразумевает, наряду с тем, что сам предмет действительно должен быть значимым, сложную юридическую работу, предполагающую, среди прочего, анализ, применительно к соответствующей теме, практики по меньшей мере Европейского Суда по правам человека, равно как высококачественное обоснование своей правовой позиции, понятное, логичное и лаконичное изложение действительно значимых обстоятельств дела. В любом случае, если наши выводы правильные, в настоящее время на рассмотрении Европейского Суда по правам человека не находится ни одной Вашей жалобы, что само по себе затрудняет создание какого бы то ни было «прецедентного решения», предполагающего наличие таковой. Наконец, Вы сами прямо пишете, что сослались в дополнительно направленных в Страсбургский Суд формулярах жалоб на номер уже заведенного досье. К сожалению, многие заявители, ориентируясь на российскую традицию представления значительного числа так называемых дополнительных апелляционных, кассационных и надзорных жалоб, после направления в Европейский Суд по правам человека полного формуляра жалобы присылают затем множество других документов разного рода, не задумываясь о последствиях. Во многих случаях самым «незначительным» результатом этого является обнуление очереди на рассмотрение. С примером другого последствия Вы столкнулись лично.
Добавим, что Европейский Суд по правам человека, вопреки распространенному мнению о нем, является одним из серьезных международных (региональных) судебных органов, в котором, в большинстве случаев, работают юристы мирового уровня. И многие жалобы, поступающие к ним на рассмотрение, едва ли свидетельствуют о должном уважении, которое предполагает, в том числе, необходимость составления их в соответствии с международными стандартами или хотя бы средними стандартами судопроизводства современной развитой страны. Безусловно, встречаются случаи, когда и жалобы, написанные от руки, без соответствующей юридической подготовки и обоснования, становятся предметом разбирательства по существу. Однако это предполагает, что юристы Секретариата Европейского Суда по правам человека практически должны сами взяться за «переработку жалобы», ориентируясь лишь на заявленные статьи Конвенции о защите прав человека и основных свобод, так как не могут выйти за их рамки, а также первичные документы по делу. Но это требует огромной работы, несовместимой с перегруженностью от тысяч и тысяч поступающих к ним жалоб и других документов. Подобная работа возможна только по единицам дел, обстоятельства которых свидетельствуют, по мнению работников Европейского Суда по правам человека, о грубых, маштабных и серьезных нарушениях основных прав человека, гарантированных Конвенцией о защите прав человека и основных свобод, когда человек находится в условиях, в которых по тем или иным причинам он не может организационного и (или) финансово позволить себе качественную правовую защиту от нарушений со стороны огромной государственной машины. Конечно, каждое нарушение конвенционного права, сколь бы незначительным оно не казалось стороннему наблюдателю, заслуживает рассмотрения Страсбургским Судом. Но лицо, считающее себя жертвой нарушения основных прав человека, должно принять на себя ответственность за то, чтобы его жалоба с точки зрения качества изложения фактов и правового обоснования заслуживала рассмотрения Европейским Судом по правам человека. Особенно в случаях, когда ничего этому в принципе не препятствует.
С уважением,
Олег Анищик
Здравствуйте. Мы составили и подали жалобу в европейский суд по правам человека. подали в декабре, в феврале пришёл ответ что документы ими получены, так же попросили отправить ещё кое какие документы дополнительно. что нами было сразу и сделано. Вопрос такой — когда ждать конкретного ответа от ЕСПЧ, прошло уже 5 месяцев. В течении которого срока они дают ответ о том принята жалоба к рассмотрению или нет? Спасибо.
Виталий, добрый день!
Все зависит от того, что Вы имеете в виду под «просьбой отправить еще кое-какие документы дополнительно». Если Вы уже получили письмо-уведомление о поступлении в Европейский Суд по правам человека полной жалобы на формуляре, то, как в нем прямо написано, получение каких-либо дополнительных документов не будет подтверждаться Европейским Судом по правам человека. Если же Вы получили только письмо, после чего направили жалобу на формуляре, и ответ Вам не пришел, то период его ожидания составляет в настоящее время порядка пяти месяцев с момента отправки, если Вы воспользовались услугами обычной почты (около месяца на доставку в Страсбург, примерно три месяца до отправки ответа, порядка месяца на доставку Вам письма).
С уважением,
Олег Анищик
Уважаемый Олег! Как уже говорил, я решил выяснить все до конца и добраться до истины. И посему подготовил вот такое письмо, которое будет отправлено мной в понедельник. Если кому интересен вопрос о почтовых расходах, то письмо, которое я отправил в Страсбург 17 июня весом 45 граммов с уведомлением стоило 128 рублей + стоимость большого конверта без марок.
European Court of Human Rights
Council of Europe
F-67075 STRASBOURG CEDEX
FRANCE – ФРАНЦИЯ
Заместителю Секретаря Первой Секции
A.WAMPACH
Заявитель: КОМИССАРОВ Борис Ильич
672042 г. Чита,
Жалоба от 16 июля 2007 г.
Досье № 22109/05
Komissarov v.Russia
Уважаемый Заместитель Секретаря Секции A.WAMPACH!
От имени Суда Вы известили меня о том, что «15 января 2010 г. Европейский Суд по правам человека… принял решение объявить неприемлемой Вашу жалобу, поданную 27 мая 2005 г., и зарегистрированную под вышеуказанным номером».
Из этого ответа я сделал вывод, что зарегистрированные под этим же номером жалобы, поданные мной 6 января 2006 года и 16 июля 2007 года, еще не рассматривались по вопросу их приемлемости.
Данный вывод я сделал, исходя из сообщения юридического референта А.Фидельман от 4 апреля 2007 г. Я был обеспокоен, почему по жалобе, поданной 6 января 2006 года, я не получил такого же подтверждения, как по первой жалобе (я ожидал присвоения второй жалобе, которая никак не связана с первой, нового номера). На проявление моего беспокойства я получил следующий ответ: «Все Ваши жалобы будут рассмотрены, следуя практике Суда, в рамках вышеуказанного досье».
В настоящее время в Верховном Суде Российской Федерации рассматривается вопрос, была ли объявлена неприемлемой моя жалоба от 16 июля 2007 г. о нарушении права на судебное разбирательство в разумный срок. Данная жалоба не относится к материалам жалобы, поданной 27 мая 2005 года. По вопросу нарушений разумного срока судебного разбирательства Европейский Суд имеет большую прецедентную практику и считает жалобы по данному нарушению (при соблюдении шестимесячного срока подачи) приемлемыми для рассмотрения.
Я также не получал извещения о соединении всех жалоб в одно производство для их совместного рассмотрения.
Уважаемый Суд! Прошу отдельно рассмотреть вопрос о приемлемости моей жалобы от 16 июля 2010 года, если по какой-то ошибке или недоразумению данный вопрос был рассмотрен одновременно с вопросом о приемлемости жалобы, поданной 27 мая 2005 года.
С уважением
Борис Комиссаров
21 июня 2010 г.
Приложение:
1. Сообщение Заместителя Секретаря Секции A.Wampach от 22 января 2010 г.
2. Сообщение Юридического референта А.Фидельмана от 4 апреля 2007 г.
3. Частная жалоба на определение Забайкальского краевого суда от 21 июня 2010 г.
как узнать судьбу жалобы отправленной более года назад ,дошла ли она как можно узнать?
Валерий, добрый вечер!
Если Вы отправили в Европейский Суд по правам человека жалобу и не получили никакого ответа в течение года, Вы можете узнать о том, была ли она доставлена, только направив письменный запрос в Секретариат Европейского Суда по правам человека.
С уважением,
Олег Анищик
Моя жалоба № 54902/08 Savich v. Russia была принята Судом первой секции для судебного разбирательства 18.11.2008 г. Хочу узнать когда состоится это разбирательство и буду ли я предварительно уведомлён о дате разбирательства.
Добрый день!
Мы уже отвечали на эти Ваши вопросы. Смотрите ответы здесь.
С уважением,
Олег Анищик
Доброго вечера, уважаемый Олег! (У нас уже второй час ночи. Спасибо большое за новый подробный ответ!
Конечно, Вы правы (я посмотрел ссылку) — оба новых формуляра приняли как дополнение к первой жалобе. Лично мне этот ценный опыт уже, увы, не пригодится в силу возраста и здоровья, но в тот период прошли два несправедливых судебных процесса по моим искам к власть имущим. Третий процесс закончился мировым соглашением, но был уж очень долгим и мучительным. В общем, в понедельник я отправляю второе письмо в Европейский Суд вот такого содержания:
European Court of Human Rights
Council of Europe
F-67075 STRASBOURG CEDEX
FRANCE – ФРАНЦИЯ
Заместителю Секретаря Первой Секции
A.WAMPACH
Заявитель: КОМИССАРОВ Борис Ильич
Жалоба от 16 июля 2007 г.
Досье № 22109/05
Komissarovv.Russia
Уважаемый Заместитель Секретаря Секции A.WAMPACH!
От имени Суда Вы известили меня о том, что «15 января 2010 г. Европейский Суд по правам человека… принял решение объявить неприемлемой Вашу жалобу, поданную 27 мая 2005 г., и зарегистрированную под вышеуказанным номером».
Из этого ответа я сделал вывод, что зарегистрированные под этим же номером жалобы, поданные мной 6 января 2006 года и 16 июля 2007 года, еще не рассматривались по вопросу их приемлемости.
Данный вывод я сделал, исходя из сообщения юридического референта А.Фидельман от 4 апреля 2007 г. Я был обеспокоен, почему по жалобе, поданной 6 января 2006 года, я не получил такого же подтверждения, как по первой жалобе (я ожидал присвоения второй жалобе, которая никак не связана с первой, нового номера). На проявление моего беспокойства я получил следующий ответ: «Все Ваши жалобы будут рассмотрены, следуя практике Суда, в рамках вышеуказанного досье».
В настоящее время в Верховном Суде Российской Федерации рассматривается вопрос, была ли объявлена неприемлемой моя жалоба от 16 июля 2007 г. о нарушении права на судебное разбирательство в разумный срок. Данная жалоба не относится к материалам жалобы, поданной 27 мая 2005 года. По вопросу нарушений разумного срока судебного разбирательства Европейский Суд имеет большую прецедентную практику и считает жалобы по данному нарушению (при соблюдении шестимесячного срока подачи) приемлемыми для рассмотрения.
Я также не получал извещения о соединении всех жалоб в одно производство для их совместного рассмотрения.
Уважаемый Суд! Прошу отдельно рассмотреть вопрос о приемлемости моей жалобы от 16 июля 2010 года, если по какой-то ошибке или недоразумению данный вопрос был рассмотрен одновременно с вопросом о приемлемости жалобы, поданной 27 мая 2005 года.
С уважением
Борис Комиссаров
21 июня 2010 г.
Приложение:
Сообщение Заместителя Секретаря Секции A.Wampach от 22 января 2010 г.
Сообщение Юридического референта А.Фидельмана от 4 апреля 2007 г.
Частная жалоба на определение Забайкальского краевого суда от 21 июня 2010 г.