Уважаемый Л.!

Мы не усматриваем в предоставленных Вами документах признаков каких бы то ни было нарушений прав, гарантированных Конвенцией о защите прав человека и основных свобод и Протоколами к ней.

В принципе в Вашем случае можно было бы говорить только о нарушении права на справедливое судебное разбирательство, которое гарантировано статьей 6 Конвенции.

При этом, во-первых, с учетом требования пункта 1 статьи 35 Конвенции о необходимости исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты от предположительно допущенных нарушений перед обращением в Европейский Суд по правам человека, а также того обстоятельства, что обращение в суд кассационной (второй) инстанции признается Европейским Судом по правам человека единственным внутригосударственным средством правовой защиты от нарушений, предположительно допущенных судом первой инстанции, возможности обоснования в жалобе в Страсбургский Суд претензий, адресуемых суду первой инстанции, ограничены аргументами, которые были так или иначе высказаны в кассационной жалобе и (или) непосредственно в заседании суда кассационной инстанции. Поэтому при анализе ситуации на предмет наличия нарушений мы ориентируемся на текст Вашей кассационной жалобы (дополнительной (полной)). Во-вторых, статья 6 Конвенции не гарантирует соблюдения норм национального процессуального права (ГПК РФ), а тем более материального. Исключение составляют лишь нормы, касающиеся «создания суда» (часть из них являются нормами материального права, например, те, которые касаются назначения судей, часть – процессуального, например, те, которые касаются определения конкретного состава суда и подсудности дела). Однако о подобных нарушениях в Вашем случае, судя по кассационной жалобе, на которую мы ориентируемся, речи не идет. По этой причине многочисленные ссылки на предполагаемые нарушения ГПК РФ не имеют значения, не говоря уже о том, что многие из них являются очевидно необоснованными. Соблюдения ТК РФ статья 6 Конвенции также не гарантирует (кроме того, Конвенция и Протоколы к ней не гарантируют трудовых прав).

Статья 6 Конвенции не предусматривает обязанности судов излагать в своих решениях все доводы сторон (более того, суд явно цитирует в своем решении Ваше первое исковое заявление от 31 августа, в то время как Вы в своей кассационной жалобе утверждаете, что суд якобы излагает обстоятельства неверно). Однако статья 6 Конвенции предполагает необходимость ответить на все аргументы и соответствующие им доказательства стороны, которые являются критическими с точки зрения принятия решения по делу. Это означает, что данный аргумент должен непосредственно влиять на решение суда по существу спора. Например, любые аргументы, связанные с конкретным временем отсутствия (и, соответственно, присутствия) Вас на работе 02 июля, не являются критическими, так как Вы в любом случае отсутствовали на работе в период с 03 по 30 июля, что также было признано судом, а для увольнения в связи с прогулом достаточно отсутствовать на работе без уважительных причин в течение четырех часов. Ни один из аргументов, изложенных в пункте 4 раздела I Вашей кассационной жалобы, не представляется критическим.

Что касается утверждений о том, что судом не принят во внимание факт увольнения Вас в период нахождения в отпуске, то, по мнению суда, Вы в нем не находились. В части утверждения о том, что справка по форме 27/у может свидетельствовать о «временной нетрудоспособности» в смысле статьи 81 ТК РФ, в кассационной жалобе не содержится никаких подтверждений этому (ссылок на нормативные акты). При этом «Порядок выдачи медицинскими организациями листков нетрудоспособности», на который прямо сослался суд, предусматривает, что «Документом, удостоверяющим временную нетрудоспособность граждан и подтверждающим их временное освобождение от работы, является листок нетрудоспособности».

Ваши аргументы, касающиеся продолжительности отпуска, также не имеют критического значения, так как суд в любом случае прямо указал, то работник не может уйти в отпуск самовольно, даже если он имеет право на его предоставление. Поэтому Ваше отсутствие не было признано отпуском.

Судом также подробно изложены причины, по которым он посчитал, что статья 193 ТК РФ не была нарушена. Другими словами, он ответил на Ваши аргументы, касающиеся данного обстоятельства. В частности, суд прямо указал, что Вы сами признали тот факт, что от Вас по телефону потребовали объяснения причин отсутствия на работе. Статья 193 ТК РФ предусматривает, что «непредоставление работником объяснения не является препятствием для применения дисциплинарного взыскания».

В части согласия с выводом работодателя о Вашей виновности в совершении дисциплинарного проступка суд сослался на признание Вами того факта, что Вы обслуживали АТС (поэтому содержание различных инструкций и факт ознакомления или неознакомления с ними в этой части не имеет критического значения, а уж тем более отсутствие спецодежды и т.п. аргументы), факт поломки АТС, который никто не отрицал, результаты внутреннего расследования, в соответствии с которыми поломка вызвана, в частности, тем, что АТС не была подключена к ИБП и отсутствовала флеш-карта, а также, что самое важное, отсутствие доказательств того, что Вы действительно предоставляли служебными записки или иным образом сообщали руководству о возможности поломки в случае, если не предпринять соответствующих шагов. Подобные доказательства не приведены и в кассационной жалобе.

Все Ваши доводы, касающиеся расходов на обращение в суд, оплаты услуг представителя, морального вреда не имеют значения в силу того, что суд отказал в удовлетворении Ваших основных требований, в силу чего Вам в любом случае не могла быть присуждена компенсация морального вреда и возмещение расходов.

Статья 6 Конвенции не предусматривает необходимости удовлетворения всех ходатайств стороны о представлении доказательств. Вами не указано, какое значение могут иметь результаты экспертизы договора с точки зрения предмета судебного разбирательства, равно как не указано, какое значение с этой точки зрения имеют показания Ибрагимова и Лещанкина.

Ваши аргументы, касающиеся того, что позднее предоставлением Вам для ознакомления протокола судебного заседания повлияло на возможность обжалования решения суда первой инстанции, опровергаются тем обстоятельством, что Вы излагаете их в своей полной кассационной жалобе. Другими словами, Вы получили протокол до рассмотрения дела судом второй инстанции и имели возможность учесть его содержание в своей полной кассационной жалобе.

Высказаться обо всех пунктах Ваших пространных жалоб мы не можем, так как это потребовало бы чрезвычайно много времени ввиду их нелогичности. Во всяком случае, ничего в материалах дела не указывает на какие бы то ни было нарушения статьи 6 Конвенции, поэтому мы полагаем, что Ваша жалоба в Европейский Суд по правам человека абсолютно бесперспективна. Ссылки же в ней на пункт 5 статьи 5 Конвенции, предусматривающий право на компенсацию в случае незаконного ареста или заключения под стражу, статью 46 Конвенции, которая не имеет к Вам никакого отношения, а тем более статьи 3 Протокола N 7 к Конвенции, которая говорит о судебной ошибке при вынесении приговора по уголовному делу, в принципе необъяснимы.

Также обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что обращения в прокуратуру не имеют значения с точки зрения подачи жалобы в Европейский Суд по правам человека, т.к. не признаются средствами правовой защиты в смысле пункта 1 статьи 35 Конвенции (см., среди многих других Решение Европейского Суда по делу «Слюсарев против Российской Федерации» (Slyusarev v. Russia, жалоба N 60333/00) от 9 ноября 2006 года), а отказ в передаче дела на рассмотрение суда надзорной инстанции, по мнению Европейского Суда по правам человека, не может нарушить какие бы то ни было права, гарантированные Конвенцией и Протоколами к ней (см., например, Решение по вопросам приемлемости жалобы «Кобжински против Польши» от 01 июля 1998 года, примененное в отношении российского надзора в Решении по вопросам приемлемости жалобы «Кузнецова против России» от 19 января 2006 года).

С уважением,

Олег Анищик