Уважаемый А.!

В принципе в Вашем деле можно вести речь о предположительно допущенных нарушениях двух разных прав. Первое из них — это право на справедливое судебное разбирательство, предусмотренное статьей 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, второе — это право собственности, гарантированное статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции. Как нам показалось, в своих письмах Вы больше акцентируете внимание на первом праве, а не на втором. Понять это можно, ведь несправедливость разбирательства уже сама по себе в ряде случаев может свидетельствовать о том, что было нарушено право собственности, которое было затронуто им, если учесть результаты разбирательства.

Однако, к сожалению, мы полагаем, что Ваше обращение в Европейский Суд по правам человека с жалобой на предположительно имевшее место нарушение права на справедливое судебное разбирательство на сегодняшний день практически не имеет шансов на успех. Даже если принять во внимание отсутствие однозначной практики Европейского Суда по правам человека в части признания  того, что надзорное разбирательство в порядке, предусмотренном КоАП РФ, не является средством правовой защиты в смысле пункта 1 статьи 35 Конвенции, в связи с чем обосновывать в жалобе (хоть и с небольшими шансами на успех), что оно является таковым, к сегодняшнему дню шестимесячный срок на обращение в Страсбургский Суд пропущен, даже если исчислять его с даты вынесения Постановления Верховного Суда РФ по результатам рассмотрения надзорной жалобы в Ваших интересах — 25 декабря 2009 года. Дальнейших обжалований КоАП РФ не предусматривает. Следовательно, никаких средств защиты, в отношении которых можно было бы хотя бы потенциально рассуждать о том, что они являются таковыми в смысле пункта 1 статьи 35 Конвенции, просто не осталось.

Это же касается и предположительно допущенных нарушений права собственности, но за одним исключением.

Дело в том, что право собственности, гарантированное статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции, может быть нарушено целым рядом достаточно различных способов. Обычно анализ ситуации на предмет нарушения права собственности предполагает сначала определение того, имеется ли у предполагаемой жертвы «собственность» в смысле статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, затем — установление того, было ли осуществлено так называемое «вмешательство» государственных органов в право на ее уважение (альтернативой «вмешательству» является неисполнение позитивных обязательств, однако это не имеет отношения к Вашему делу), а уже после этого (и при наличии «собственности» и «вмешательства» в право на ее уважение) — ответ на вопросы о том, было ли в результате «вмешательства» в право на уважение «собственности» нарушен национальный закон и (или) преследовало ли «вмешательство» предусмотренную статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции цель (общие или общественные интересы, которые Европейский Суд по правам человека неизменно обнаруживает в том или ином виде) и (или) был ли соблюден баланс между частными интересами предполагаемой жертвы нарушения (состоящими в уважении ее «собственности») и названными общими (общественными) интересами.

В Вашем случае очевидно, что цемент представляет собой наличную (фактически имеющуюся) и принадлежающую Вам «собственность».

Что касается «вмешательства», то обычно в ситуациях, подобных Вашей, таковым считается решение о конфискации «собственности». Но (с учетом сказанного Выше о шестимесячном сроке) Вы фактически не можете из-за несоответствия жалобы критериям приемлемости предъявить претензии к данному «вмешательству», независимо от того, соответствовало ли оно национальному закону (то есть были ли соблюдены нормы материального и (или) процессуального права и (или) гарантии статьи 6 Конвенции), преследовало ли оно допустимую цель и был ли при его осуществлении соблюден баланс интересов. Однако все меняется, если объявить «вмешательством» не постановление суда от 01 апреля 2009 года, но действия законодателя, то есть национальный закон. Безусловно, возвращаясь к логике оценки ситуации на предмет нарушений права собственности, в этом случае уже невозможно будет говорить о том, что нарушение состоит в несоблюдении закона, так как именно к нему и предъявляются претензии. Говорить об отсутствии цели «вмешательства» бессмысленно, так как Страсбургский Суд ни разу не признавал, что таковой не усматривается. Но зато остается возможность говорить о непропорциональности предусмотренной законом конфискации предмета вмененного Вами административного правонарушения как таковой и Ваших интересов, связанных с уважением собственности. Другими словами, можно говорить о том, что конфискация предмета правонарушения не преследует той или иной компенсаторной цели. Ведь речь не шла о том, что государство недополучило те или иные таможенные платежи. Равно как из судебного решения не следует, что цемент мог причинить ущерб здоровью населения или другим охраняемым ценностям. Фактически речь идет лишь о формальных нарушениях, связанных с оформлением груза, что ставит вопрос о том, насколько этому нарушению, за которое государство, конечно, в принципе может привлекать к ответственности, соответствует предусмотренная законом (и фактически примененная к Вам, в результате чего Вы можете считаться жертвой нарушения) санкция в виде конфискации товара стоимостью порядка полутора миллионов рублей.

Заявить в жалобе в Европейский Суд по правам человека о данном нарушении Вы можете в любой момент (пока закон действует), так как в случае, когда предположительно допущенное нарушение права, гарантированного Конвенцией и (или) Протоколами к ней, состоит не в применении законодательства, а в самом факте его существования, правило о шестимесячном сроке неприменимо. Примеры подобного подхода можно найти в Решениях Комиссии по правам человека по делам Де Бекера (De Becker), в жалобе которого поднимался вопрос о соответствии примененного в его деле бельгийского (военного, уголовного) закона как такового статье 10 Конвенции, и Тете (Tete), который утверждал, что французский закон (о выборах) не соответствует требованиям статьи 3 Протокола N 1 к Конвенции и статьей 14 Конвенции. При этом, повторимся, речь может идти лишь о несоответствии статье 1 Протокола N 1 к Конвенции примененной к Вам санкции части 3 статьи 162 КоАП (предусматривающей конфискацию предмета правонарушения), но не о несоответствии статье 1 Протокола N 1 к Конвенции имевшей место конфискации. Это связано с тем, что Европейский Суд по правам человека в целом ряде случаев признавал конфискацию одномоментным, а не длящимся нарушением (см., например, Решение по вопросу приемлемости жалобы «Мультиплекс (Multiplex v. Croatia, жалоба N 58112/00) против Хорватии» от 26 сентября 2002 года). Однако весьма примечательно, что Европейский Суд по правам человека нередко фактически рассматривает именно вопрос о соответствии конфискации как меры, предусмотренной законом (а вовсе не примененной фактически), статье 1 Протокола N 1 Конвенции. Чтобы убедиться в этом достаточно посмотреть, например, Постановление по делу «Исмайилов против России» (Ismauilov v. Russia, жалоба N 30352/03) от 06 ноября 2008 года, которая касалась конфискации как санкции уголовного законодательства (кстати, дело тоже было связано с таможенными правонарушениями).

Конечно, здесь может возникнуть вопрос об исчерпании средств правовой защиты. В данном случае единственным средством защиты от нарушений, допускаемых самим Федеральным законом (КоАП РФ является таковым), является обращение в Конституционный Суд РФ. Соответственно, у Вас есть два (точнее — три) пути. Либо обратиться в Конституционный Суд РФ с жалобой на несоответствии КоАП РФ статьей 35 Конституции РФ, а в случае получения отказного Определения (или же просто отказа в рассмотрении жалобы) обращаться в Европейский Суд по правам человека (при положительном решении для Вас откроются возможности по пересмотру судебных решений на национальном уровне), либо обосновывать в жалобе в Страсбургский Суд, что Конституционный Суд РФ не является доступным и (или) эффективным средством правовой защиты (чему может быть обнаружено множество подтверждений), либо (и это, вероятно, наиболее предпочтительный способ) обратиться с жалобой в Европейский Суд по правам человека, в которой, наряду с обоснованием нарушения статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции и факта неприменимости правила о шестимесячном сроке, выразить сомнения в доступности и (или) эффективности обращения с жалобой в Конституционный Суд РФ, однако указать, что в связи с неразрешимостью этих сомнений Вы все же обратитесь в него. Конечно, после этого необходимо будет подать соответствующую жалобу в Конституционный Суд РФ.

Необходимо сказать, что шансы на то, что подобная жалоба, будучи поданной в Европейский Суд по правам человека, не будет признана неприемлемой на первом же этапе рассмотрения, а тем более признана приемлемой и рассмотрена по существу, невелики, так как приведенная логика является не совсем обычной, а обстоятельства дела, конечно, свидетельствуют о том, что Вы могли бы последовать более традиционному подходу к обоснованию нарушения через «вмешательство», осуществленное судебным постановлением от 01 апреля 2009 года, если бы не пропустили шестимесячный срок. Однако (формально) шансы не являются нулевыми. Обращаться ли с такой жалобой в Европейский Суд по правам человека или нет — решать Вам. Однако, в любом случае, никаких других возможностей по обращению (кроме как с жалобой на нарушение именно (и только) статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции и именно (и только) законодательством как таковым) в Страсбургский Суд мы не видим.

С уважением,

Олег Анищик