Здравствуйте!

Европейский Суд по правам человека рассматривает только жалобы на предполагаемые нарушения государством прав, гарантированных Конвенцией о защите прав человека и основных свобод и Протоколами к ней.

Мы не можем ответить на Ваш вопрос, т.к. по нему не представляется возможным судить о том, с жалобой на какие именно нарушения прав, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней, предположительно допущенные государством, Вы хотели бы обратиться в Европейский Суд по правам человека.

Однако обращаем внимание, что отказ в передаче надзорной жалобы на рассмотрение в заседании суда надзорной инстанции или отказ в удовлетворении надзорной жалобы не может представлять собой нарушение Конвенции и Протоколов к ней, поскольку указанные международные договоры не гарантируют права на изменение или отмену вступивших в законную силу судебных актов (см., например, Решение Комиссии по правам человека по вопросам приемлемости жалобы «Копжински против Польши» (Kopczynski v. Poland, N 28863/95) от 01 июля 1998 года, примененное в отношении российского надзора по гражданским делам в Решении Европейского Суда по правам человека по вопросу приемлемости жалобы «Кузнецова против России» (Kuznetsova v. Russia, N 67579/01) от 19 января 2006 года).

С уважением,

Олег Анищик

Здравствуйте!

Европейский Суд по правам человека рассматривает только жалобы на предполагаемые нарушения государством прав, гарантированных Конвенцией о защите прав человека и основных свобод и Протоколами к ней.

Ни Конвенция, ни Протоколы к ней не предусматривают как такового права на возбуждение уголовного дела в отношении третьего лица – должностного или частного – или права на привлечение его к уголовной ответственности (см., например, Постановления Европейского Суда по правам человека по делам «Стефано против Греции» (Stefanou v. Greece, жалоба N 2954/07) от 22 апреля 2010 года (пункт 84) и «Крзак против Польши» (Krzak v. Poland, жалоба N 51515/99) от 06 апреля 2004 года (пункт 24)).

Поэтому отказ в возбуждении уголовного дела сам по себе не может свидетельствовать о нарушении прав, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней, и, соответственно, являться основанием для обращения с жалобой в Европейский Суд по правам человека.

Ряд статей Конвенции и Протоколов к ней предполагает право лица на эффективное уголовное расследование по факту предположительного посягательства должностных или частных лиц на права, гарантированные ими, и, соответственно, так называемые позитивные обязательства государства по проведению этого расследования.

В принципе позитивные обязательства могут следовать и из статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, гарантирующей право собственности (см., например, пункт 134 Постановления Большой Палаты Европейского Суда по правам человека по делу «Енерйылдыз против Турции» (Oneryildiz v. Turkey, жалоба N 48939/99) от 30 ноября 2004 года).

Однако государство обязано провести эффективное расследование только в том случае, когда оно является единственным способом защиты права собственности, т.е. лишь тогда, когда лицу недоступны какие бы то ни было средства его защиты, не связанные с уголовным преследованием предполагаемого нарушителя, в частности, обращение в суд в порядке гражданского судопроизводства. Например, это может быть так, когда личность нарушителя неизвестна жертве и не может быть установлена без проведения уголовного расследования или же когда жертва по тем или иным причинам практически не может самостоятельно собрать доказательства причинения ей вреда, в связи с чем не может обратиться за защитой в порядке, не связанном с уголовным преследованием (см. об этом, например, в Постановлении Европейского Суда по правам человека по делу «Блумберга против Латвии» (Blumberga v. Latvia, жалоба N 70930/01) от 14 октября 2008 года).

Судить по Вашему вопросу о том, возникли ли у государства указанные выше обязательства применительно к Вашему заявлению о предполагаемом совершении мошенничества в отношении принадлежащего Вам имущества, и, соответственно, является ли отказ в возбуждении уголовного дела свидетельством нарушения государством права на уважение Вашего имущества, не представляется возможным.

С уважением,

Олег Анищик

Здравствуйте!

Мы не оцениваем судебные разбирательства на предмет наличия признаков каких бы то ни было нарушений прав, гарантированных Конвенций о защите прав человека и основных свобод и Протоколами к ней, по подобного рода рассказам одной из сторон процесса, не располагая информацией обо всех аргументах всех сторон разбирательства и всех соответствующих им доказательствах, равно как полными мотивировками решений судов первой и второй инстанций.

Ничто в Вашем вопросе как таковом о нарушении права на справедливое судебное разбирательство не свидетельствует.

То обстоятельство, что «в основу принятых судебных актов [были положены] показания свидетеля — инспектор[а] ГИБДД, которому у судей «не было оснований не доверять», не указывает на какие бы то ни было нарушения. Статья 6 Конвенции не запрещает суду класть в основу своих выводов показания инспекторов ГИБДД.

То обстоятельство, что к «[п]оказаниям свидетелей с [Вашей] стороны суд отнесся «критически», также не указывает на какие бы то ни было нарушения права на справедливое судебное разбирательство, т.к. оценка доказательств в первую очередь относится к компетенции национальных судов, а Европейский Суд по правам человека не подвергает оценку доказательств, данную национальными судами, сомнению в отсутствие признаков произвола, чрезмерного формализма, а также недостаточной тщательности рассмотрения критических аргументов и отказа предоставить объяснение причин, по которым такие аргументы отвергнуты, признаков которых в Вашем вопросе не усматривается.

Статья 6 Конвенции также не гарантирует как такового права на назначение или проведение каких бы то ни было экспертиз. Судить о том, мог ли отказ в проведении конкретной экспертизы с учетом конкретных обстоятельств дела повлиять на какие бы то ни было конкретные права, которые составляют в своей совокупности право на справедливое судебное разбирательство, например, право на соблюдение равенства сторон или право на эффективное представление своей позиции по делу, по Вашему вопросу невозможно, в частности, по той причине, что по нему невозможно понять, какое значение могли бы иметь результаты почерковедческой экспертизы некого документа, о значении которого судить также невозможно, с точки зрения принятия решения по существу дела. Оценить мотивировку отказа в назначении экспертизы на предмет ее «внятности» по Вашему вопросу не представляется возможным, т.к. она не приведена и в любом случае не может быть оценена вне контекста всего разбирательства в целом, равно как невозможно судить о том, гарантирована ли статьей 6 Конвенции «внятность» мотивировки подобного отказа, т.к., повторимся, судить о том, имели ли результаты экспертизы критическое значение с точки зрения принятия судом решения по существу дела, невозможно.

Что означает выражение «не дано оценки» и о каких конкретно доказательствах, которым она не была дана, идет речь, по Вашему вопросу судить также невозможно. Статья 6 Конвенции не гарантирует права на оценку любых доказательств стороны в процессе, но только критических. Судить о том, имели ли какие бы то ни было из неназванных доказательств такое значение, невозможно.

Статья 6 Конвенции также не предусматривает права на вызов и (или) допрос любых свидетелей, которых хочет вызвать и (или) допросить сторона процесса. Поэтому как таковой отказ в удовлетворении ходатайства о вызове и (или) допросе любого свидетеля, которого хочет вызвать и (или) допросить сторона процесса, не может представлять собой нарушения ее права на справедливое судебное разбирательство. Право на вызов и допрос любого свидетеля не гарантировано даже подпунктом D пункта 3 статьи 6 Конвенции, применимым, когда речь идет о разбирательстве по предъявленному лицу уголовному обвинению, хотя многие, ознакомившись с его текстом, ошибочно считают иначе (см., например, Постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Энгель и другие против Нидерландов» (Engel and Others v. the Netherlands, жалоба N 5100/71) от 8 июня 1976 года (пункт 91)). Ничто в Вашем вопросе как таковом не свидетельствует о том, что отказ вызвать и (или) допросить некоего свидетеля мог нарушить какие бы то ни было права, составляющие в своей совокупности право на справедливое судебное разбирательство, гарантированное статьей 6 Конвенции, в т.ч. по той причине, что по нему нельзя судить о способности показаний этого свидетеля повлиять на решение по существу дела, принимая во внимание всю совокупность доказательств и предмет доказывания, которые нам неизвестны. Какое значения с точки зрения соблюдения процессуального, процедурного права на справедливое судебное разбирательство может иметь то обстоятельство, что «инспектор ГИБДД, который [Вас] остан[овил, предположительно] вообще не имел право останавливать [Ваш] транспорт», из заданного вопроса неясно.

О том, возможно ли в принципе обращение в Европейский Суд по правам человека с жалобой на несправедливость судебного разбирательства, которое привело к лишению права на управление транспортным средством, можно прочитать здесь.

Олег Анищик

Здравствуйте!

В соответствии с пунктом 1 статьи 35 Конвенции о защите прав человека и основных свобод перед обращением с жалобой в Европейский Суд по правам человека заявитель должен исчерпать внутренние, т.е. внутригосударстенные, средства правовой защиты от каждого из тех нарушений прав, гарантированных Конвенции и (или) Протоколами к ней, которых касается его жалоба.

В Вашем вопросе ни о каких предполагаемых нарушениях прав, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней, не говорится. Поэтому ответить на Ваш вопрос о том, какие внутригосударственные средства правовой защиты от этих неизвестных нарушений существуют на национальном уровне (если существуют) и, соответственно, должны быть исчерпаны, невозможно.

Если Ваш вопрос касается обращения в Европейский Суд по правам человека с жалобой на предполагаемые нарушения права на справедливое судебное разбирательство по предъявленному лицу уголовному обвинению, которое гарантировано статьей 6 Конвенции, то (не считая случаев предполагаемой чрезмерной длительности судебного разбирательства) обращение с кассационной жалобой на приговор в суд второй инстанции по общему правилу признается Европейским Судом по правам человека внутренним средством правовой защиты (причем единственным) от нарушений указанного права, предположительно допущенных органом предварительного расследования и (или) судом первой инстанции (см., например, Решение Европейского Суда по правам человека по вопросам приемлемости жалобы «Калашников против России» (Kalashnikov v. Russia, N 47095/99) от 18 сентября 2001 года, которым жалоба заявителя на предполагаемые нарушения его права на справедливое судебное разбирательство по предъявленному уголовному обвинению была объявлена неприемлемой по той причине, что он не обжаловал приговор в кассационном порядке).

С уважением,

Олег Анищик

Здравствуйте!

Для того, чтобы можно было говорить об исчерпании внутригосударственных средств правовой защиты от нарушений, которых касается жалоба, подаваемая в Европейский Суд по правам человека, национальным властям должна быть предоставлена возможность исправить именно эти нарушения, т.е. каждое из них так или иначе должно быть содержательно названо и обосновано в жалобе, подаваемой заявителем или его представителем в национальный суд, который может теоретически и практически признать и исправить их. «Простое несогласие» с решением (приговором) суда, выраженное в кассационной жалобе на него, не только не отвечает требованию о необходимости исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты, но и национальному законодательству.

Обращаем внимание, что наличие или отсутствие ссылки на «недоказанность» чего бы то ни было в приговоре суда не имеет значения с точки зрения обращения с жалобой в Европейский Суд по правам человека, т.к. он не занимается оценкой доказательств, не рассматривает и не пересматривает уголовные дела по существу. Он рассматривает только и исключительно жалобы на нарушения прав, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней. Право на справедливое судебное разбирательство — это не право на то, чтобы разбирательство было «справедливым» в каком бы то ни было «бытовом» смысле. Это — право, состоящее из множества весьма конкретных процессуальных, процедурных прав, соблюдение которых гарантировано на общеевропейском уровне.

Олег Анищик