Уважаемая Е.!
Из представленных Вами материалов потенциально усматриваются следующие нарушения прав, гарантированных Конвенцией о защите прав человека и основных свобод.
Все нарушения касаются статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, но они достаточно разные, так как эта статья предусматривает значительное число различных прав.
1. Судебное заседание было закрытым в отсутствие оснований, предусмотренных пунктом 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, а именно: соответствующих соображений морали, общественного порядка либо национальной безопасности.
Очевидно, что первые два основания неприменимы к Вашему делу. Во всяком случае, на первый взгляд в представленных материалах ничего об этом не говорится. Надо полагать, что заседание было закрытым в связи с наличием в материалах дела результатов ОРД, которые (в силу соответствующего закона) формально считаются содержащими «государственную тайну». Следовательно, возникает вопрос о применимости третьего из предусмотренных пунктом 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод оснований, то есть «соображений национальной безопасности». Однако, во-первых, неясно, какие именно конкретные материалы, имеющиеся в деле, свидетельствовали о необходимости закрывать заседание, учитывая, что практически все результаты ОРД были рассекречены. Во-вторых, даже в случаях, когда имеются основания полагать, что те или иные материалы действительно содержат затрагивающие национальную безопасность сведения, суд должен проанализировать, как закрытие заседание повлияет на принцип гласности.
Полагаем, что этого сделано не было, а ссылка на «государственную тайну» была совершенно формальной. В-третьих (даже если интересы национальной безопасности затронуты), суд должен рассмотреть вопрос о том, почему необходимо закрывать весь процесс целиком, а не проводить одно (или несколько) судебных заседаний, в ходе которых могли бы быть рассмотрены те самые содержащие «государственную тайну» материалы. Безусловно, этого также не было сделано. Конечно, в ряде случаев открытое разбирательство в суде кассационной инстанции может исправить допущенное нарушение. Однако это не обязательно так, и, возможно, заседание суда второй инстанции тоже было закрытым (из кассационного определения это непонятно). При обосновании данного нарушения можно опираться на Постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Белашев против России», хотя по этому вопросу у Страсбургского Суда в принципе имеется весьма богатая практика и в отношении других стран.
2. Использование в качестве критических доказательств по делу материалов, собранных в результате (тайных) оперативно-розыскных мероприятий, проведение которых не было обосновано наличием разумных подозрений в причастности лица к совершению преступления, является нарушением права на справедливое разбирательство, гарантированного пунктом 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Это довольно сложная, но при этом весьма перспективная логика, которая основана, в частности, на Решении Европейского Суда по правам человека по делу Джона Джеймса Шеннона, а также Постановлении по делу «В. против Финляндии». Кроме того, очень важным представляется Постановление по делу «Раманаускас против Литвы», так как в нем речь прямо идет о получении взятки.
Идея состоит в том, что проведение в отношении лица тайных мероприятий должно основываться на «разумных подозрениях» в причастности его к совершению преступления. Сведения, сообщенные каким-либо одним частным лицом, не соответствуют этому требованию, то есть не могут являться достаточным основанием для проведения тайных мероприятий, которые по определению способны затронуть целый ряд охраняемых прав. Не может являться достаточной и информация, полученная от частного лица, находящегося «в оперативной разработке». Перед началом осуществления тайных мероприятий соответствующие органы должны убедиться в разумности (обоснованности) подозрений в совершении лицом преступления, а только потом (с целью их проверки) проводить то или иное мероприятие, направленное на подтверждение или опровержение этих подозрений. В Вашем случае сначала информация (как заявляют сотрудники милиции) поступила от некоего «анонимного лица», а затем – от В., которая в некотором смысле сама находилась по меньшей мере «в оперативной разработке». Однако в плане подготовки жалобы важен не сам факт того, что в отношении Вас проводились тайные мероприятия, а обстоятельства использования их результатов в качестве критических доказательств по делу. Под ними понимаются такие доказательства, на которых в значительной степени построено обвинение (без которых обвинением просто не было бы обоснованным). В Вашем деле это по крайней мере сами деньги (предмет предполагаемой взятки), появившиеся (в качестве доказательств) именно благодаря оперативному мероприятию, а также сведения об обстоятельствах их передачи. Но критическое значение этих доказательств подлежит, конечно, отдельному обоснованию. Для этого необходимо:
определить предмет доказывания по делу,
соотнести каждое из обвинительных доказательств с каждым из элементов предмета доказывания,
сделать вывод о том, какое значение для обоснования тех или иных элементов имеют доказательства, полученных описанным выше путем (посредством оперативных мероприятий, для проведения которых не было достаточных разумных подозрений в совершении Вами преступления),
продемонстрировать, что их значение критическое в том смысле, что без них, исходя из закона и (или) сложившейся практики его применения, невозможно или очень затруднительно обоснование наличия тех элементов предмета доказывания, в отсутствие которых Вас должны были оправдать (или прекратить дело по тем или иным основаниям).
В отношении данного вопроса возникают определенные проблемы с обоснованием исчерпания средств правовой защиты от этого нарушения на национальном уровне, так как жалобы на это не были явно высказаны ни Вами, ни Вашими адвокатами ни в суде первой инстанции, ни в кассации. Однако все не выглядит абсолютно безнадежным. Мы скорее рекомендовали бы заявить о таком нарушении и хотя бы до какой-то степени попытаться обосновать, что средства защиты были исчерпаны.
3. Также можно попытаться доказать, что В. в определенном смысле была «агентом государства», ее показания являются практически единственным и потому критическим (с точки зрения возможности обоснования обвинительного приговора в их отсутствие) доказательством, а постановление приговора исключительно на их основании нарушает требования справедливости судебного разбирательства.
Конечно, обоснование того, что В. является «агентом государства» (так как в процессе осуществления оперативных мероприятий полностью действовала под контролем и в соответствии с указаниями сотрудников милиции), не свидетельствует о невозможности использования ее показаний в принципе. Однако в случае, если они являются единственным доказательством, обосновывающим предъявленное лицу уголовное обвинение, право на судебное разбирательство может быть нарушено. Наряду с обоснованием того факта, что В. является «агентом государства», необходимо проведение анализа доказательственной базы по делу, чтобы показать, что подавляющее большинство доказательств производны от ее показаний. «Показания» здесь, конечно, рассматриваются содержательно, а не в том смысле, который придается этому термину УПК РФ. Под показаниями мы понимаем любые относящиеся к делу сведения, сообщенные лицом кому бы то ни было и в какой бы то ни было форме (а не только при допросе) и использованные в качестве доказательства. Нетрудно заметить, что, например, показания всех других свидетелей обвинения о причастности Вас к получению взятки производны от слов В., которая сообщила им об этом. Таким образом, показания этих свидетелей – это те же слова В., форма которых многократно приумножена без изменения содержания. Другими словами, если я говорю А., Б. и В., что Х. – плохой человек, после чего сам повторяю эти слова в суде, а А., Б. и В. сообщают, что им я тоже об этом говорил, то формально против Х. имеются показания четырех свидетелей (в смысле четырех разных источников информации), которые за счет количества и соответствия друг другу вроде бы (по мнению российских судов) увеличивают вероятность того, что Х.- действительно плохой человек. Если присмотреться, то имеет место только один источник информации – мои собственные слова. Остальные три производны от этого источника и ничего не добавляют. Именно поэтому можно сделать вывод, что показания В., на основе которых построен ряд других обвинительных доказательств по делу, являются критическими и практически единственными, так как кроме них обвинение больше ничего не подтверждает. Здесь стоит добавить, что деньги (предмет предполагаемой взятки), равно как все другие данные, полученные оперативным путем (а никаких иных доказательств, кроме этих и показаний свидетелей, в деле нет), также производны от слов В., которая при не совсем выясненных обстоятельствах сообщила в милицию о том, что Вы требовали от нее взятку. Безусловно, все это требует обстоятельного, но лаконичного обоснования.
В качестве дополнительной (или альтернативной) логики можно доказывать, что В., чьи показания столь критичны для постановления обвинительного приговора, в некотором смысле была «соучастницей» предположительно имевшего место преступления. Конечно, формально в соответствии с УК РФ получение и дача взятки – это разные составы. Однако очевидно, что, во-первых, получение взятки без ее дачи невозможно, во-вторых, получение и дача «одной взятки» представляют собой единое событие. Именно в этом смысле В. можно назвать «соучастницей» условного выделяемого нами преступления под названием «взяточничество». Подобное обоснование может иметь смысл, так как в ряде случаев Европейский Суд по правам человека приходил к выводу, что использование в качестве критических доказательств при обвинении лица в совершении преступления показаний его соучастников может (особенно в совокупности с другими нарушениями статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод) свидетельствовать о нарушении права на справедливое судебное разбирательство. Здесь можно посмотреть хотя бы на Постановление по делу «Владимир Романов против России». Подобный вывод, в частности, основан на том, что «соучастник» сам является лицом, заинтересованным в определенном исходе дела, а привлечение его к ответственности за дачу ложных показаний не представляется возможным, так как ложь представляет собой одно из средств защиты. Уточним, что Страсбургский Суд в большинстве случаев склонен анализировать ситуацию содержательно, а не формально. Поэтому и здесь мы говорим о том, что для В., которая формально вроде бы не является ни подозреваемой, ни обвиняемой, ни подсудимой, данные ей показания являлись средством защиты от тех подозрений (в даче взятки), которые практически проявились в деятельности сотрудников милиции, проводивших с ней различные встречи, беседы и т.д. Вывод о том, что ее можно привлечь к ответственности за дачу заведомо ложных показаний (или заведомо ложный донос), так как формально она не обладает соответствующим статусом, также не столь очевиден, что содержательно сближает В. с «соучастницей преступления». Ее заинтересованность в исходе дела также может быть обоснована. Хотя бы со ссылкой на то, что сама она не была привлечена к ответственности за совершение преступления (пусть и с освобождением от нее), причем ни в части того эпизода, о котором идет речь в приговоре, ни в части предположительно имевших место ранее действий по передаче взяток. Конечно, все это требует серьезного обоснования.
4. Также в жалобе можно попытаться обосновать, что суд не был «создан на основании закона» в смысле пункта 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. К подобному выводу можно прийти в результате анализа практики Европейского Суда по правам человека, в соответствии с которой суд может не отвечать этому требованию, если конкретное дело рассматривается не тем судом, к которому оно отнесено по подсудности.
Здесь можно привлечь для обоснования, например, решение Комиссии по правам человека по делу «Занд против Австрии» 1977 года. Формально материалы Вашего уголовного дела содержали сведения, составляющие государственную тайну (во всяком случае, суд с этим согласился). Следовательно, на основании пункта 3 части 3 статьи 31 УПК РФ данное дело подсудно суду уровня субъекта Российской Федерации, а рассмотрено оно было районным судом.
Сформулированный в кассационных жалобах Ваших адвокатов вывод, что судья Р. в соответствии с частью 2 статьи 63 УПК РФ не мог рассматривать Ваше дело, представляется не совсем необоснованным. Во всяком случае, из части 2 статьи 63 УПК РФ и проанализированной нами практики Верховного и Конституционного Судов РФ это прямо не вытекает, а каких-либо обоснований в жалобах адвокатов не приведено (возможно, оно есть в других материалах дела). Поэтому, по нашему мнению, это не может рассматриваться в качестве дополнительного аргумента при доказывании того, что суд не был «создан на основании закона».
5. Безусловно, можно вести речь о том, что в нарушение права на справедливое судебное разбирательство суд не ответил на целый ряд представленных Вами и Вашими защитниками аргументов и доказательств, которые (отдельно и в совокупности) являлись критическими с точки зрения возможности прийти к выводу о Вашей виновности. Речь, в первую очередь, о Вашей версии событий, в рамках которой Вы вполне обоснованно (то есть со ссылками на доказательства) утверждали, что полученные Вашим мужем деньги были внесены в качестве предоплаты за заказанную для личных нужд мебель и возвращены из-за отказа от соответствующего заказа. Однако здесь необходим тщательный анализ предмета доказывания, всех обвинительных доказательств и каждого доказательства, на которое обращала внимание защита, с выяснением того, какие из последних не были приняты во внимание, и на что именно они влияли с точки зрения обоснования каждого из элементов предмета доказывания и (посредством этого) итогового вывода о виновности.
Кроме того, здесь же можно говорить о том, что в нарушение права на справедливое судебное разбирательство суд изначально придавал большее значение аргументам и доказательствам обвинения. Другими словами, суд фактически не решал вопрос о том, чья версия – обвинения или защиты – является более основанной (при том, что на стороне защиты «работает» презумпция невиновности), а задавался вопросом, смогла ли защита опровергнуть версию обвинения, как если бы ее правильность изначально предполагалась.
6. Наконец, можно вести речь о том, что искажение протокола судебного заседания фактически лишило Вас права на допрос показывающих против Вас свидетелей, прямо гарантированного пунктом D части 3 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, а также права на защиту в целом.
Это утверждение основано на том, что право на защиту становится практически бессмысленным, если влияющая на исход дела информация, получаемая в ходе ее осуществления (в том числе при допросе свидетелей), не фиксируется и (или) искажается в протоколе судебного заседания, а исправить ее не представляется возможным хотя бы по той причине, что суду фактически не с чем сравнить представленные замечания на протокол (кроме этого самого протокола и своей памяти), так как самостоятельно суд не ведет ни аудиозапись, ни полное стенографирование, а аудиозаписи, сделанные защитой, не принимает. Безусловно, это проблема не только Вашего дела, а в принципе российского судопроизводства. И мы надеемся, что рано или поздно к ней будет привлечено самое пристальное внимание Европейского Суда по правам человека. Возможно, с помощью Вашего дела.
Мы не ставим по данному делу вопрос о нарушении Вашего права на личную жизнь, гарантированного статьей 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, хотя в ходе оперативных мероприятий, результаты которых легли в обоснование приговора, тайно использовалась аудиозапись, что представляло собой вмешательство в личную жизнь в том смысле, который придает этому термину Европейский Суд по правам человека. Невозможность обращения в Страсбургский Суд с жалобой на нарушение статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод вызвана, по нашему мнению, во-первых, тем, что вмешательство было осуществлено в личную жизнь Вашего мужа (а не Вас), которому были переданы деньги – предмет предполагаемой взятки, во-вторых, никаких жалоб на нарушение чьих бы то ни было прав (его или Ваших) в связи с применением тайной аудиозаписи никем и никогда по делу, судя по представленным материалам, не высказывалось.
Безусловно, все это лишь предварительный анализ. Не исключено, что мы не заметили тех или иных нарушений, которые могут быть выявлены при более тщательном анализе. Кроме того, в отношении каждого из приведенных Выше предложений необходимо с большой тщательностью ставить и разрешать вопросы о соблюдении всех критериев приемлемости жалобы, в частности, исчерпания средств правовой защиты. Наконец, анализ должен быть проведен на основе всех материалов дела (в данном случае он основан лишь на приговоре, кассационных жалобах и кассационном определении).
Вместе с тем подготовка жалобы по данному делу представляется, по нашему мнению, весьма перспективной.
С уважением,
Олег Анищик
2 года назад отправила в Европейский суд жалобу(а спустя пол-года выслала дополнение к ней) , уведомление на красном бланке получила, однако, до сего дня не получила номер жалобы. Как узнать её судьбу?
Здравствуйте!
Пожалуйста, обратитесь к разделу «Как узнать судьбу жалобы, направленной в Европейский Суд».
С уважением,
Олег Анищик
Здравствуйте Олег!
Благодарю за оперативный ответ. Действительно мы не обращались в ВАС по причинам указанным в нашем первом обращение к Вам, т.к. судебная практика в России предусматривает принятие решения по аналогии и подача надзорной жалобы в ВАС была бы лишней затяжкой времени.
В связи с этим переформулирую свой вопрос:
1. В праве ли Европейский суд по правам человека рассмотреть вопрос о принятии новых поправок, принятых а ноябре 2010 г., к содержанию статей 3, 96 и 97 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», сутью которых является невозможность граждан противостоять произволу судов, путём обращения в Конституционный суд, в части неприменения судами определённых законов, затрагивающих конституционные права и свободы граждан. Эти поправки приняты, как мы полагаем, в нарушение ст. 55 Конституции РФ, так как являются отменяющими и умаляющими права и свободы человека и гражданина относительно редакции закона «О Конституционном Суде Российской Федерации до принятия поправок, что противоречит ст.17 Конвенции «О Защите прав человека и основных свобод» В результате нарушено не только права нашего Фонда, но право всех граждан России на эффективное средство правовой защиты закреплённое в ст.13 Конвенции «О Защите прав человека и основных свобод».
2.Может ли ЕСПЧ Определение КС РФ, являющегося высшим судом России, об отказе рассмотрения нашего дела по выше изложенном причинам как исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты.
С уважением, президент СПб регионального благотворительно фонда инвалидов Валерий Козлов.
22.12.2011г.
Здравствуйте!
Ни статья 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, ни статья 17 Конвенции не могут быть нарушены сами по себе, но лишь в сочетании с другой статьей Конвенции или Протокола к ней, т.к. конструкция гарантированных ими права на внутреннее средство правовой защиты от предположительно имевшего место нарушения иного права, гарантированного Конвенцией или Протоколом к ней, и права на то, чтобы любое право или свобода, гарантированное Конвенций или Протоколом к ней, не было упразднено или ограничено в больше мере, чем это предусмотрено Конвенцией и Протоколами к ней, требует указания на другое, второе гарантированное Конвенций или Протоколом к ней право (или свободу), в отношении предполагаемого нарушения которого предположительно нет внутригосударственных средств правовой защиты либо которое предположительно упразднено или несоразмерно ограничено, и, соответственно, статьи Конвенции или Протокола к ней, которые гарантируют его соблюдение.
Вами никакое другое, второе право, гарантированное Конвенцией или Протоколом к ней, в отношении предполагаемого нарушения которого предположительно отсутствуют внутригосударственные средства правовой защиты либо которое предположительно упразднено или несоразмерно ограничено, не называется. Уже по этой причине ответить на Ваш вопрос о наличии признаков нарушений прав, гарантированных статьями 13 и 17 Конвенции не представляется возможным.
Если фактически Вы ведете речь о предполагаемом отсутствии в нарушение статьи 13 Конвенции внутригосударственных средств правовой защиты от предполагаемых нарушений права на справедливое судебное разбирательство, которое гарантировано пунктом 1 статьи 6 Конвенции, то, во-первых, положения статьи 13 Конвенции признаются Европейским Судом по правам человека «общей нормой» по отношению к положениям статьи 6 Конвенции, считающимся «специальной нормой», по причине чего за редкими исключениями, не имеющими отношение к Вашему вопросу, положения статьи 13 Конвенции в принципе неприменимы к праву на справедливое судебное разбирательство (см., например, Постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Камасински против Австрии» (Kamasinski v. Austria, жалоба N 9783/82) от 19 декабря 1989 года (п. 110)), а во-вторых, обращение Вашей организации в Конституционный Суд РФ не охватывалось гарантиями пункта 1 статьи 6 Конвенции, по причине чего невозможно вести речь о предполагаемом нарушении права на справедливое судебное разбирательство, что было разъяснено в предоставленном Вам ранее ответе. По этой же причине невозможно вести речь и о нарушении статьи 17 Конвенции (которая, кроме того, ни разу не признавалась Еропейским Судом по правам человека нарушенной ни одним государством – членом Совета Европы).
Если Вы пытаетесь сказать, что в отношении Вашей организации было допущено нарушение права на уважение имущества, которое гарантировано статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции (ожидание продолжения владения и пользования имуществом на условиях договора аренды в ряде случаев может представлять собой имущество в смысле статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Стретч против Соединенного Королевства» (Stretch v. the United Kingdom, жалоба N 44277/98) от 24 июня 2003 года (пункты 34-35)), в отношении которого в нарушение статьи 13 Конвенции Ваша организация предположительно не располагала внутригосударственными средствами правовой защиты, то признаков этого не усматривается, т.к. Ваша организация не только располагала возможностью обратиться с требованиями признать предполагаемое нарушение права на уважение имущества в арбитражные суды, но и фактически сделала это (и обратиться в ВАС РФ — последнему внутригосударственному средству правовой защиты — Вашей организации ничто не мешало).
Наконец, представить себе ситуацию, при которой Конституционный Суд РФ может нарушить статью 13 Конвенции в совокупности с какой бы то ни было иной статьей Конвенции или Протокола к ней, очень трудно, принимая во внимание, что Конституционный Суд РФ рассматривает жалобы на несоответствие национальных законов Конституции РФ, в то время как статья 13 Конвенции в принципе не гарантирует права на средство правовой защиты в виде возможности обжалования положений национальных законов, которые предположительно сами по себе не соответствуют требованиям Конвенции и (или) Протоколов к ней (см. Постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Джеймс и другие против Соединенного Королевства» (James and the Others v. the United Kingdom, жалоба N 8793/79) от 21 февраля 1986 года (пункт 85)).
Таким образом, в Вашем вопросе как таковом не усматривается каких бы то ни было признаков нарушений прав, гарантированных статьями 13 и 17 Конвенции, и, соответственно, оснований для обращения с жалобой на их нарушения в Европейский Суд по правам человека.
В отсутствие признаков каких-либо нарушений не представляется возможным вести речь о том, какие средства правовой защиты от них существуют или не существуют на национальном уровне. По этой причине ответить на Ваш второй вопрос невозможно.
Олег Анищик
Может-ли мне помочь Европейский Суд по правам человека обязать Россию и ее правительство присвоить группу инвалидности и выплатить компенсацию за 4 года?В 2007 году удалили правую почку-рак.С позвоночником огромные проблемы.На левой почке 1 жидкостное и 3 кистозных образования.
Имеются все заключения МРТ,КТ,и врачебные заключения.Ни какой социальной помощи от государства за эти 4 года я не получил.20 декабря этого года Федеральное бюро мсэ отказало в присвоении группы.
Рабочий стаж 30 лет.Выживаем на зарплату жены.По состоянию здоровья я не могу работать.Как жить в этой стране?
Здравствуйте!
Европейский Суд по правам человека не может «обязать Россию… присвоить группу инвалидности».
Европейский Суд по правам человека рассматривает только и исключительно жалобы на предполагаемые нарушения государством прав, гарантированных Конвенцией о защите прав человека и основных свобод и Протоколами к ней.
При наличии соответствующих оснований (и удовлетворении жалобы всем критериям приемлемости) он может признать, что имели место нарушения прав, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней, и — в ряде случаев — присудить справедливую компенсацию ущерба и (или) морального вреда, причиненного этими нарушениями.
В Вашем вопросе как таковом никаких признаков нарушений прав, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней, и, соответственно, оснований для обращения с жалобой в Европейский Суд по правам человека, а также присуждения компенсации не усматривается.
Конвенция и Протоколы к ней не гарантируют как такового права на социальную помощь (социальное обеспечение), а тем более права на признание лица инвалидом (см., например, Решения Европейского Суда по правам человека по вопросам приемлемости жалоб «Бурков против России» (Burkov v. Russia, жалоба N 46671/99) от 30 января 2001 года и «Сардин против России» (Sardin v. Russia, жалоба N 69582/01) от 12 февраля 2004 года).
Конвенция и Протоколы к ней также не гарантируют права на получение от государства средств для поддержания определенного уровня жизни (см., например, Решение Европейского Суда по правам человека по вопросу приемлемости жалобы «Панченко против Латвии» (Pancenko v. Latvia, N 40772/98) от 28 октября 1999 года).
Теоретически в случае получения человеком, полностью зависящим от государства, настолько маленьких социальных выплат, что его физическому и (или) психическому здоровью фактически причиняется вред, достигающий «минимального уровня жестокости», несовместимого с требованиями статьи 3 Конвенции, можно вести речь о нарушении права не подвергаться жестокому и унижающему достоинство обращению (см. Решение Европейского Суда по правам человека по вопросам приемлемости жалобы «Лариошина против России» (Larioshina v. Russia, жалоба N 56869/00) от 23 апреля 2002 года). Аналогичным образом теоретически возможно нарушение даже права на жизнь, которое гарантировано статьей 2 Конвенции, когда страдания зависящего от государства лица в результате получения маленьких социальных выплат таковы, что не только физическому и психическому здоровью, но его жизни угрожает реальная опасность. Однако фактически Европейский Суд по правам человека никогда не обнаруживал нарушений статей 3 и 2 Конвенции в указанном выше смысле. Кроме того, ни о чем подобном Вы не пишете, не считая некой абстрактной фразы: «Выживаем на зарплату жены», а также перечисления Ваших заболеваний.
Ваш второй вопрос, сформулированный в последнем предложении, не относится к тематике данного сайта. Поэтому мы не можем на него ответить.
С уважением,
Олег Анищик
Срок подачи жалобы заканчивается 05.01.2012г.
Может ли предварительная жалоба остановить этот срок?
Требование к предварительной жалобе?
Обязательно оформлять ее на формуляре?
С уважением Сергей Владимирович.
Здравствуйте!
Вы можете найти ответ на свой первый вопрос здесь (четвертый абзац), а на второй и третий вопросы — во втором абзаце пункта 3 Практической инструкции по обращению в Европейский Суд по правам человека (так называемая «предварительная жалоба» — это жалоба, выполненная не на формуляре (или на формуляре, заполненном не полностью и (или) неверно), именно поэтому она и называется предварительной).
С уважением,
Олег Анищик
Здравствуйте.
Прошу подсказать.
Международное право обязывает судью по уголовному праву принять заявление о совершенном преступление и выносить определение в случае обнаружения преступления в судебном разбирательстве? С уважением .
Здравствуйте!
Данный сайт не посвящен «международному праву». Он посвящен только и исключительно вопросам обращения в Европейский Суд по правам человека с жалобами на нарушения прав, гарантированных Конвенцией о защите прав человека и основных свобод и Протоколами к ней.
Если фактически Вы хотели спросить, гарантировано ли Конвенцией и Протоколами к ней «право на принятие судьей заявления о [предположительно] совершенном преступлении и вынесение [некоего] определения в случае обнаружения [некоего] преступления в судебном [заседании]», то подобное право Конвенцией и Протоколами к ней не гарантировано, т.к. этими международными договорами в принципе не предусмотрено как таковое право на возбуждение уголовного дела в отношении третьего лица – должностного или частного – или права на привлечение его к уголовной ответственности (см., например, Постановления Европейского Суда по правам человека по делам «Стефано против Греции» (Stefanou v. Greece, жалоба N 2954/07) от 22 апреля 2010 года (пункт 84) и «Крзак против Польши» (Krzak v. Poland, жалоба N 51515/99) от 06 апреля 2004 года (пункт 24)).
Олег Анищик
Благодарю.
Просто в моем деле при пересмотре в ином составе суда судебного заседания, в связи с отменой через десять лет судебного постановления обнаружилось, что было сфальсифицировано отменное суд.постановление, благодаря судебному протоколу, в котором якобы присутствовал свидетель, при этом отвечал на вопросы и прочее.
Этот свидетель заявил на судебном заседание,что не присутствовал и подпись в приложении к протоколу об уголовной ответственности не принадлежит ему.Судья обнаруженное преступление от себя отмахнула, начинаем искать пути решения в ЕСПЧ, ибо здесь судью к уголовной ответственности не привлекут. Дело было сфабриковано и в нем участвовала группа лиц и не только лица участвующее в судебном заседание 10 лет назад,но и многие другие.
Боюсь в России их не привлекут.
Устали получать отписки от Следственного комитета России.
Извините за беспокойство.
С уважением.
Александра Карабчук.
Мой муж арестован в Италии и ждет решения об экстрадиции. В России на него завели уголовное дело и подали в розыск тогда, когда он уже жил и был гражданином Израиля. Ни его ни его адвоката никто не уведомил о том, что к нему выбрана мера пресечения. А также никто никоим образом не уведомил его о том, что против него возбуждено уголовное дело! Возможно ли в подобной ситуации избежать экстрадиции, т.к. нарушены права человека и как нам может помочь обращение в Страсбурский суд?
С уважением Виктория.
Здравствуйте!
Европейский Суд по правам человека может указать властям Италии на недопустимость экстрадиции Вашего мужа в РФ в результате удовлетворения его ходатайства о применении данной обеспечительной меры (на время рассмотрения жалобы или до ее отмены) только в том случае, если Ваш муж обратится в Европейский Суд по правам человека с жалобой на Италию, в которой будет в достаточной степени обосновано существование реального риска того, что в случае экстрадиции он может подвергнуться в России пыткам, бесчеловечному или унижающему достоинство обращению либо наказанию в нарушение статьи 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, стать жертвой нарушения права на справедливое судебное разбирательство по предъявленному ему уголовному обвинению, которое гарантировано статьей 6 Конвенции, либо жертвой нарушения иных прав, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней, доказательства чего были представлены властям Италии, которые, несмотря на это, приняли решение об удовлетворении запроса РФ о выдаче Вашего мужа. Ничто в Вашем вопросе как таковом не свидетельствует о том, что у Вашего мужа имеются подобные обоснованные претензии к Италии. В любом случае, данный сайт посвящен исключительно вопросам обращения в Европейский Суд по правам человека с жалобами против Российской Федерации, но не против Италии или других стран – членов Совета Европы.
Никаких вопросов, касающихся нарушений прав Вашего мужа, гарантированных ему Конвенцией и Протоколами к ней, которые предположительно были допущены РФ, Вы не задаете.
Обращаем внимание, что подача в Европейский Суд по правам человека жалобы на Россию не может приостановить экстрадицию Вашего мужа.
С уважением,
Олег Анищик
Здравствуйте. В 2009г. 2010г в ЕСПЧ зарегистрированы 2 жалобы на нарушения ст. 3,5,6 конвенции. В декабре 2011 г начался этап коммуникация, жалобы объединены с другими жалобами и направлены правительству Рф для предоставления ответа. Однако в поставленных вопросах отсутствуют ссылки на нарушения ст 6 конвенции. На каком этапе необходимо напомнить о нарушениях ст 6 конвенции?
Здравствуйте!
Если в списке статей Конвенции о защите прав человека и основных свобод и (или) Протоколов к ней, по которым жалоба коммуницирована властям государства-ответчика, отсутствует та или иная статья, предусматривающая право, с жалобой на нарушение которого лицо обратилось — среди прочего — в Европейский Суд по правам человека, это означает, что жалоба в этой части фактически признана неприемлемой. О том, почему на данном этапе производства по жалобе об этом не объявляется официально, можно прочитать здесь.
Напоминать Секретариату Европейского Суда по правам человека о том, каких предполагаемых нарушений касается поданная жалоба (жалобы), не имеет смысла. Ему это прекрасно известно. Более того, именно Европейский Суд по правам человека принимает решение о том, каких нарушений фактически касается жалоба (обращаем внимание, что в описании Европейским Судом по правам человека содержания Ваших жалоб в принципе отсутствует упоминание о каких бы то ни было претензия к справедливости судебного разбирательства по любому из предъявленных Вам уголовных обвинений). В любом случае после коммуницирования жалобы властям государства-ответчика Европейский Суд по правам человека по общему правилу рассматривает лишь полученные от заявителя или его представителя документы, которые у них запрошены, т.е. в Вашем случае — письменный отзыв и требования о справедливой компенсации. Ни тот, ни другой не предназначены для каких бы то ни было «напоминаний» о том, что жалоба также касается нарушений, в части которых она не была коммуницирована властям государства-ответчика. В случае включения подобного «напоминания» в письменный отзыв оно просто будет проигнорировано. Безусловно, мы не препятствуем ни включению Вами такого «напоминания» в письменный отзыв, ни его направлению в Европейский Суд по правам человека – при наличии такого желания – в виде отдельного документа.
С уважением,
Олег Анищик
Доброго времини суток! я в 2010 году отправлял жалобу в Страсбургский суд, по поводу ДТП. Статья 264 часть 3 Уголовного кодекса РФ. Хотелось бы узнать в коком она состоянии и приходила ли вообще. Был осужден 18.02.2009года, Шадринским районным судом на срок года 4 общего режима Столяров Евгений Станеславович. Зарание огромное спосибо!!!
Здравствуйте!
Пожалуйста, обратитесь к разделу «Как узнать судьбу жалобы, направленной в Европейский Суд».
С уважением,
Олег Анищик
Добрый вечер, подскажите поджалуйста, если жалобу в европейский суд подал адвокат, может свою жалобу подать осужденный написав ее лично?
Здравствуйте!
Конвенция о защите прав человека и основных свобод не наделяет адвоката (защитника) правом на самостоятельное, от своего имени обращение в Европейский Суд по правам человека в интересах своего доверителя (подзащитного), т.е. правом самостоятельно, без предоставленного на то доверителем (подзащитным) специального полномочия на это обратиться в Европейский Суд по правам человека с жалобой, касающейся нарушений, предположительно допущенных в отношении последнего. Другими словами, Конвенция не наделяет адвоката (защитника) правом, сравнимым с правом на подачу самостоятельной, отдельной апелляционной, кассационной или надзорной жалобы в интересах своего доверителя (подзащитного), которое предоставлено ему частью 4 статьи 354 и частью 1 статьи 402 УПК РФ.
Если адвокат (защитник), имея на то предоставленное своим доверителем (подзащитным) полномочие, обратился в Европейский Суд по правам человека с жалобой на нарушения, предположительно допущенные в отношении последнего (а на иных основаниях подать такую жалобу он не может), то считается, что именно доверитель (подзащитный) и обратился в Европейский Суд по правам человека с жалобой, действуя через своего адвоката (защитника).
Поэтому в указанном Вами случае (при условии, что адвокат имел соответствующие полномочия) осужденный уже считается обратившимся с жалобой в Европейский Суд по правам человека. Соответственно, ответить на Ваш вопрос о том, может ли он подать жалобу, невозможно — он уже считается подавшим ее.
Однако осужденный (равно как, впрочем, и его адвокат (защитник), действующий на основании соответствующей доверенности) может подать дополнение к жалобе. Читайте об этом в разделе «Можно ли дополнить жалобу, поданную в Европейский Суд по правам человека?»
С уважением,
Олег Анищик
Добрый день! В 2008 году пенсионеры-шахтёры, инвалиды шахтёрского труда, вдовы погибших и умерших шахтёров г.Зверево Ростовской области, Россия, всего свыше 150 человек обратились с Жалобами в Европейский Суд по правам человека по вопросу неисполнения Решений судов по оказанию льготы. Решения судов не отменены, но и не исполняются. Выносятся новые Решения, не отменяя имеющихся. Да, с Европейского Суда получены документы с регистрационными материалами.Отказов не было. Пенсионеры по тихоньку умирают, а судьба их обращений не известна, хотя прошло уже три года. Прошу Вас сообщить о судьбе Жалоб, отосланных в Европейский Суд. С уважением Дьяконов В.П.
Здравствуйте!
Пожалуйста, обратитесь к разделу «Как узнать судьбу жалобы, направленной в Европейский Суд».
С уважением,
Олег Анищик
Уважаемый Олег! Если бы я имел такую возможность, я бы ей воспользовался. К примеру, если бы Вы попросили меня добыть Вам уголь для отопления, я бы не послал Вас в чистое поле с лопатой, потому что знаю как уголь добывается. Я просто бы добыл для Вас нужное количество, потому что я этим занимался 40 лет под землёй. Спасибо за совет.Раздел надо назвать «совет», а не помощь.Вы не дед мороз.
Здравствуйте!
Ваш пример с углем не имеет никакого отношения к заданному вопросу и ответу на него. Вы просите сообщить сведения о жалобах, в отношении которых не называете ни фамилий заявителей, ни номеров досье. Кроме того, если речь идет о жалобах, которые не были коммуницированы властям государства-ответчика, Вы просите предоставить информацию, которая может быть сообщена только и исключительно заявителям или их представителям. Таким образом, Вы запрашиваете неопределенную, но при этом конфиденциальную информацию. Это как, например, прийти в регистратуру больницы и попросить предоставить Вам информацию о состоянии здоровья всех, кто страдает неким конкретным недугом, ссылаясь на то, что Вам просто хочется располагать такой информацией.
В разделе «Как узнать судьбу жалобы, направленной в Европейский Суд», изложены абсолютно все способы, которыми можно получить информацию о судьбе жалобы, в т.ч. написано, кто, на каком этапе, какого рода информацию и как именно может получить.
Никакой раздел данного сайта не называется «Помощь».
Олег Анищик