Уважаемая Марина!

Речь идет о Постановлениях Европейского Суда по правам человека по делам «Селиаден (Силиадин) против Франции» (Siliadin v. France, жалоба N 73316/01) от 26 июля 2005 года, на которое мы ссылались выше, и «Ранцев против Кипра и России» (Rantsev v. Cyprus and Russia, жалоба N 25965/04) от 07 января 2010 года.

Сива-Акофа Селиаден была гражданкой Республики Того, привезенной во Францию родственником отца, когда ей еще не исполнилось 16 лет. Как неимущую незаконную иммигрантку, паспорт которой был изъят, ее заставили работать на супругов В. без оплаты труда, против воли и без предоставления отдыха в качестве домашней прислуги и няня для их четырех детей. Заявительница работала каждый день с 7 часов утра до 10 часов вечера и была вынуждена спать в комнате детей. Эксплуатация продолжалась несколько лет, в течение которых супруги В. внушали заявительнице, что ее иммиграционный статус будет скоро урегулирован. Сосед супругов привлек внимание комитета против современного рабства к положению заявительницы, и указанный комитет подал соответствующее заявление в прокуратуру. Против супругов В. было возбуждено уголовное дело, однако их признали невиновными в совершении какого бы то ни было преступления. Вместе с тем их вина была признана в рамках гражданского судопроизводства, а заявительнице присуждена компенсация морального вреда.

Европейский Суд по правам человека посчитал, что Сива-Акофа Селиаден подверглась принудительному труду в смысле статьи 4 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и указал, что эта статья налагает на государства позитивные обязательства по принятию и эффективному применению на практике уголовного закона, устанавливающего ответственность за деяния, несовместимые с ней, в том числе за принуждение к труду, которые были нарушены Францией.

Ольга Ранцева выехала на Кипр по артистической визе для работы в кабаре. Через несколько дней она погибла при не выясненных до конца обстоятельствах. Предположительно она сорвалась с балкона дома и разбилась насмерть, пытаясь сбежать от руководителя кабаре. Накануне своей гибели она была обнаружена руководителем кабаре, из которого она сбежала через несколько дней после прибытия на Кипр и начала работы, по его просьбе была задержана полицией с целью решения вопроса об отправке в Россию, однако была отпущена вместе с ним из полицейского участка под обязательство явки для дальнейшего разбирательства.

Отец заявительницы, обратившийся с жалобой в Европейский Суд по правам человека, в частности утверждал, что Ольга подверглась обязательному труду в нарушение положений статьи 4 Конвенции и ее защита от него не была обеспечена властями государств-ответчиков.

Ниже мы приводим соответствующее извлечение из Постановления Страсбургского Суда:

«1. Применение статьи 4 Конвенции

272. Прежде всего возникает вопрос о том, относится ли настоящее дело к сфере действия статьи 4 Конвенции. Европейский Суд напоминает, что статья 4 Конвенции не упоминает торговлю людьми, запрещая «рабство», «подневольное состояние» и «принудительный и обязательный труд».

273. Европейский Суд никогда не рассматривал положения Конвенции как единственный источник для толкования прав и свобод, предусмотренных ею (Постановление Большой Палаты от 12 ноября 2008 г. по делу «Демир и Байкара против Турции» (Demir and Baykara v. Turkey), жалоба N 34503/97, § 67). Он указывал, что один из основных принципов применения положений Конвенции заключается в том, что он не применяет их в вакууме (см. Постановление Европейского Суда от 18 декабря 1996 г. по делу «Лоизиду против Турции» (Loizidou v. Turkey), Reports of Judgments and Decisions 1996-VI; и Постановление Большой Палаты по делу «Оджалан против Турции» (Ocalan v. Turkey), жалоба N 46221/99, § 163, ECHR 2005-IV). В качестве международного договора Конвенция должна толковаться с учетом правил толкования, содержащихся в Венской конвенции о праве международных договоров от 23 мая 1969 г.

274. В соответствии с этой Конвенцией, Европейский Суд должен установить обычное значение, придаваемое словам в их контексте и с учетом объекта и цели положения, в котором они содержатся (см. Постановление Европейского Суда от 21 февраля 1975 г. по делу «Голдер против Соединенного Королевства» (Golder v. United Kingdom), § 29, Series A, N 18; упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу «Лоизиду против Турции», § 43; и пункт 1 статьи 31 Венской конвенции). Европейский Суд должен принять во внимание, что контекст положения принадлежит договору, направленному на эффективную защиту индивидуальных прав человека, и что Конвенция должна восприниматься как единое целое и толковаться таким образом, чтобы обеспечивать внутреннюю согласованность и гармонию различных ее положений (см. Решение Большой Палаты по делу «Стек против Соединенного Королевства» (Stec and Others v. United Kingdom), жалобы N 65731/01 и 65900/01, § 48, ECHR 2005-X). Следует также учитывать относимые правила и принципы международного права, применимые в отношениях между Договаривающимися Сторонами, и Конвенция должна, насколько это возможно, толковаться в гармонии с иными нормами международного права, частью которого она является (см. Постановление Большой Палаты по делу «Аль-Адсани против Соединенного Королевства» (Al-Adsani v. United Kingdom), жалоба N 35763/97, § 55, ECHR 2001-XI; упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу «Демир и Байкара против Турции», § 67; Постановление Большой Палаты по делу «Саади против Соединенного Королевства» (Saadi v. United Kingdom), жалоба N 13229/03, § 62, ECHR 2008-…; и подпункт «c» пункта 3 статьи 31 Венской конвенции).

275. Наконец, Европейский Суд подчеркивает, что объект и цель Конвенции как инструмента защиты прав лиц требуют, чтобы ее положения толковались и применялись таким образом, чтобы сделать ее гарантии практическими и эффективными (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 7 июля 1989 г. по делу «Серинг против Соединенного Королевства» (Soering v. United Kingdom), § 87, Series A, N 161; и Постановление Европейского Суда от 13 мая 1980 г. по делу «Артико против Италии» (Artico v. Italy), § 33, Series A, N 37).

276. В Постановлении Европейского Суда по делу «Силиадин против Франции», рассматривая вопрос о понятии «рабства» с точки зрения статьи 4 Конвенции, Европейский Суд сослался на классическое определение рабства, данное в Конвенции о рабстве 1926 года, которое подразумевает осуществление права собственности и сведение статуса заинтересованного лица к «объекту» (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу «Силиадин против Франции», § 122). Что касается понятия «подневольного состояния», Европейский Суд постановил, что запрету подвергается «особенно серьезная форма отрицания свободы» (см. Доклад Комиссии по правам человека от 9 июля 1980 г. по делу «Ван Дрогенбрук против Бельгии» (Van Droogenbroeck v. Belgium), § 78 — 80, Series B, N 44). Понятие «подневольного состояния» подразумевает обязанность оказания услуг под действием принуждения, которая связана с понятием «рабства» (см. Решение Европейского Суда от 7 марта 2000 г. по делу «Сеген против Франции» (Seguin v. France), жалоба N 42400/98; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу «Силиадин против Франции», § 124). Как указывал Европейский Суд, вопрос о «принудительном или обязательном труде» может ставиться при наличии физического или психического давления, а также определенного доминирования над волей лица (см. Постановление Европейского Суда от 23 ноября 1983 г. по делу «Ван дер Мюсселе против Бельгии» (Van der Mussele v. Belgium), § 34, Series A, N 70; упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу «Силиадин против Франции», § 117).

277. Отсутствие прямого указания на торговлю людьми в Конвенции неудивительно. Конвенция была принята под влиянием Всеобщей декларации прав человека, провозглашенной Генеральной Ассамблеей Организации Объединенных Наций в 1948 году, которая не содержала упоминания о торговле людьми. В своей статье 4 декларация запрещала «рабство и работорговлю во всех их формах». Однако при оценке пределов статьи 4 Конвенции не следует упускать из виду особые характеристики Конвенции и тот факт, что она представляет собой живой инструмент, который должен толковаться с учетом современных условий. Требуются все более высокие стандарты в сфере защиты прав человека и основных свобод, которые неизбежно требуют большей твердости при оценке нарушений фундаментальных ценностей демократического общества (см., в частности, Постановление Большой Палаты по делу «Сельмуни против Франции» (Selmouni v. France), жалоба N 25803/94, § 101, ECHR 1999-V; Постановление Большой Палаты по делу «Кристин Гудвин против Соединенного Королевства» (Christine Goodwin v. United Kingdom), жалоба N 28957/95, § 71, ECHR 2002-VI; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу «Силиадин против Франции», § 121).

278. Европейский Суд отмечает, что торговля людьми как глобальное явление в последние годы переживает значительный рост (см. § 89, 100, 103 и 269 настоящего Постановления). В Европе ее развитию частично способствовало крушение бывшего коммунистического блока. Принятие Палермского протокола в 2000 году и Конвенции о противодействии в 2005 году демонстрирует растущее признание на международном уровне распространенности торговли людьми и необходимости мер по борьбе с ней.

279. Европейский Суд не так часто рассматривает вопрос о применении статьи 4 Конвенции и, в частности, лишь однажды коснулся пределов, в которых обращение, связанное с торговлей людьми, охватывается данной статьей (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу «Силиадин против Франции»). По этому делу Европейский Суд заключил, что обращение, которое претерпел заявитель, представляло собой подневольное состояние и принудительный и обязательный труд, хотя не достигло степени рабства. С учетом распространения самой торговли людьми и мер по борьбе с нею Европейский Суд считает целесообразным в настоящем деле рассмотреть пределы, в которых торговля людьми сама по себе может считаться противоречащей духу и цели статьи 4 Конвенции, чтобы относиться к сфере действия гарантий, предусмотренных этой статьей, не вдаваясь в оценку того, какой из трех видов запрещенного поведения охватывается конкретным обращением в данном деле.

280. Европейский Суд отмечает, что Международный трибунал по бывшей Югославии заключил, что традиционная концепция рабства стала охватывать различные современные формы рабства, которые также основаны на осуществлении одного или всех правомочий, присущих праву собственности (см. § 142 настоящего Постановления). При оценке того, образует ли ситуация современные формы рабства, трибунал посчитал, что к числу значимых факторов относятся контроль чьего-либо передвижения или физического окружения, наличие элементов психологического контроля, меры, принимаемые для предотвращения побега или удержания от него, контроль сексуальности и принудительный труд (см. § 143 настоящего Постановления).

281. Европейский Суд полагает, что торговля людьми в силу своей природы и цели эксплуатации основана на осуществлении правомочий, присущих праву собственности. Она рассматривает людей как товар, который продается и покупается и используется для принудительного труда, часто за незначительную плату или в отсутствие таковой, обычно в секс-индустрии, но также в других сферах (см. § 101 и 161 настоящего Постановления). Она подразумевает плотный контроль деятельности жертв, чье передвижение часто ограничено (см. § 85 и 101 настоящего Постановления). Она включает применение насилия и угроз против потерпевших, которые работают и живут в неудовлетворительных условиях (см. § 85, 87 — 88 и 101 настоящего Постановления). В пояснительном докладе, сопровождающем Конвенцию о противодействии, «Интерайтс» характеризует ее как современную форму прежней мировой работорговли (см. § 161 и 266 настоящего Постановления). Кипрский омбудсман ссылалась на то, что сексуальная эксплуатация и торговля людьми имеют место «в режиме современного рабства» (см. § 84 настоящего Постановления).

282. Не может быть сомнения в том, что торговля людьми угрожает человеческому достоинству и основным свободам потерпевших и не может считаться совместимой с демократическим обществом и ценностями, указанными в Конвенции. С учетом обязанности толковать Конвенцию в соответствии с современными условиями Европейский Суд находит необязательным устанавливать, составляет ли обжалуемое заявителем обращение «рабство», «подневольное состояние» или «принудительный и обязательный труд». Вместо этого Европейский Суд заключает, что сама по себе торговля людьми, в значении пункта «а» статьи 3 Палермского протокола и пункта «а» статьи 4 Конвенции о противодействии, относится к сфере действия статьи 4 Конвенции. Таким образом, возражение российского государства-ответчика о несоответствии жалобы положениям Конвенции ratione materiae отклонено.

2. Общие принципы статьи 4 Конвенции

283. Европейский Суд напоминает, что совместно со статьями 2 и 3 Конвенции статья 4 Конвенции воплощает одну из основных ценностей демократических обществ, образующих Совет Европы (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу «Силиадин против Франции», § 82). В отличие от большинства материально-правовых положений Конвенции статья 4 Конвенции не предусматривает исключений, и отступления от нее в соответствии с пунктом 2 статьи 15 Конвенции не допускаются даже при наличии чрезвычайного положения, угрожающего жизни нации.

284. При оценке наличия нарушения статьи 4 Конвенции должна учитываться существующая нормативная или регулятивная база (см., с необходимыми изменениями, Постановление Большой Палаты по делу «Начова и другие против Болгарии» (Nachova and Others v. Bulgaria), жалобы N 43577/98 и 43579/98, § 93, ECHR 2005-VII). Европейский Суд полагает, что спектр гарантий, установленных в национальном законодательстве, должен быть адекватным для обеспечения практической и эффективной защиты прав потерпевших или потенциальных потерпевших от торговли людьми. Соответственно, в дополнение к уголовно-правовым мерам наказания торговцев людьми статья 4 Конвенции требует от государств-участников введения адекватных мер, регулирующих бизнес, часто используемый для прикрытия торговли людьми. Кроме того, иммиграционные правила государств должны учитывать проблему поощрения, содействия торговле людьми и терпимости по отношению к ней (см., с необходимыми изменениями, Постановление Европейского Суда от 19 февраля 1998 г. по делу «Герра и другие против Италии» (Guerra and Others v. Italy), § 58 — 60, Reports of Judgments and Decisions 1998-I; Постановление Большой Палаты по делу «Z и другие против Соединенного Королевства» (Z and Others v. United Kingdom), жалоба N 29392/95, § 73 — 74, ECHR 2001-V; и упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу «Начова и другие против Болгарии», § 96 — 97 и 99 — 102).

285. В Постановлении Европейского Суда по делу «Силиадин против Франции» Европейский Суд подтвердил, что статья 4 Конвенции возлагает на государства-участников обязательство рассматривать как преступление и эффективно преследовать любое деяние, направленное на удержание лица в рабстве, подневольном состоянии или принудительном или обязательном труде (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу «Силиадин против Франции», § 89 и 112). В целях соблюдения этого обязательства государства-участники должны создать законодательную и административную основу для запрещения торговли людьми и наказания за нее. Европейский Суд отмечает, что Палермский протокол и Конвенция о противодействии указывают на необходимость всеобъемлющего подхода в борьбе с торговлей людьми, который в дополнение к мерам по наказанию виновных включает меры по предупреждению торговли людьми и защите потерпевших (см. § 149 и 163 настоящего Постановления). Из положений этих двух актов следует, что государства-участники, включая почти все государства-участников Совета Европы, придерживаются мнения о том, что только сочетание мер во всех трех аспектах может быть эффективным в борьбе против торговли людьми (см. также объяснения «Интерайтс» и Центра «Эй-Ай-Ар-И» в § 267 и 271 настоящего Постановления). Соответственно, обязанность криминализовать и преследовать торговлю людьми является только одним из аспектов общего обязательства государств-участников по борьбе с торговлей людьми. Пределы позитивного обязательства, вытекающего из статьи 4 Конвенции, должны быть рассмотрены в этом более широком контексте.

286. Как и статьи 2 и 3 Конвенции, статья 4 Конвенции может при определенных обстоятельствах требовать от государства принятия оперативных мер по защите жертвы или потенциальной жертвы торговли людьми (см., с необходимыми изменениями, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу «Осман против Соединенного Королевства», § 115; и Постановление Европейского Суда по делу «Махмут Кая против Турции» (Mahmut Kaya v. Turkey), жалоба N 22535/93, § 115, ECHR 2000-III). Для возникновения позитивного обязательства о принятии оперативных мер при обстоятельствах конкретного дела должно быть установлено, что власти государства знали или должны были знать о наличии обстоятельств, порождающих обоснованное подозрение в том, что конкретное лицо подверглось или подвергается реальной и непосредственной угрозе торговли людьми или эксплуатации в значении пункта «a» статьи 3 Палермского протокола и пункта «a» статьи 4 Конвенции о противодействии. В случае утвердительного ответа непринятие властями целесообразных мер в пределах их полномочий по устранению ситуации или угрозы для данного лица являлось бы нарушением статьи 4 Конвенции (см., с необходимыми изменениями, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу «Осман против Соединенного Королевства», § 116 — 117; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу «Махмут Кая против Турции», § 115 — 116).

287. Однако, учитывая сложности поддержания порядка в современном обществе и оперативный выбор, который должен быть сделан с точки зрения приоритетов и ресурсов, обязанность принимать оперативные меры должна толковаться способом, который не возлагает на власти невозможного или несоразмерного бремени (см., с необходимыми изменениями, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу «Осман против Соединенного Королевства», § 116). Для рассмотрения пропорциональности любого позитивного обязательства, возникающего в настоящем деле, существенно то, что Палермский протокол, подписанный Кипром и Российской Федерацией в 2000 году, обязывает государства стремиться обеспечивать физическую безопасность жертв торговли людьми, пребывающих на их территории, и принимать всеобъемлющую политику и программы по профилактике торговли людьми и борьбе с нею (см. § 153 — 154 настоящего Постановления). Государства также должны обеспечить необходимую подготовку для должностных лиц правоохранительных и иммиграционных органов (см. § 155 настоящего Постановления).

288. Как и статьи 2 и 3 Конвенции, статья 4 Конвенции также влечет процессуальное обязательство по расследованию ситуаций потенциальной торговли людьми. Требование о расследовании не зависит от жалобы потерпевшего или его ближайших родственников: как только ситуация доведена до сведения властей, они должны действовать по собственной инициативе (см., с необходимыми изменениями, Постановление Европейского Суда по делу «Пол и Одри Эдвардс против Соединенного Королевства», § 69). Для того чтобы расследование было эффективным, оно должно быть независимым от лиц, причастных к событиям. Оно также должно быть способно обеспечить установление личностей и наказание виновных в совершении преступления лиц, что составляет обязательство не результата, но средств. Требование о безотлагательности и разумной оперативности подразумевается во всех делах, но если возможно устранить вредоносную для лица ситуацию, расследование должно быть предпринято срочно. Потерпевший или его ближайшие родственники должны участвовать в процедуре в пределах, необходимых для защиты их законных интересов (см., с необходимыми изменениями, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу «Пол и Одри Эдвардс против Соединенного Королевства», § 70 — 73).

289. Наконец, Европейский Суд напоминает, что торговля людьми является проблемой, которая часто не ограничивается национальными рамками. Если лицо доставляется из одного государства в другое, преступления, связанные с торговлей людьми, могут совершаться в государстве происхождения, в любом транзитном государстве и в государстве назначения. Относимые доказательства и свидетели могут находиться во всех государствах. Хотя Палермский протокол не рассматривает вопрос юрисдикции, Конвенция о противодействии прямо обязывает все государства-участников предусматривать юрисдикцию в отношении преступления торговли людьми, совершенного на их территории (см. § 172 настоящего Постановления). Такой подход, по мнению Европейского Суда, вполне логичен с учетом вышеизложенного общего обязательства, возложенного на все государства в соответствии со статьей 4 Конвенции, по расследованию предполагаемых преступлений, связанных с торговлей людьми. В дополнение к обязательству проведения национального расследования событий, имевших место на их территории, государства-участники также обязаны в случаях трансграничной торговли людьми эффективно сотрудничать с компетентными органами других заинтересованных государств в расследовании событий, имевших место за пределами их территории. Такая обязанность заключается в соблюдении целей государств-участников, как указано в преамбуле к Палермскому протоколу, по принятию всеобъемлющего международного подхода к торговле людьми в странах происхождения, транзита и назначения (см. § 149 настоящего Постановления). Она также соответствует международным соглашениям о взаимной правовой помощи, в которых участвуют государства-ответчики по настоящему делу (см. § 175 — 185 настоящего Постановления).

3. Применение общих принципов в настоящем деле

Кипр

i. Позитивное обязательство по созданию надлежащей законодательной и административной базы

290. Европейский Суд отмечает, что на Кипре законодательство, запрещающее торговлю людьми и сексуальную эксплуатацию, было принято в 2000 году (см. § 127 — 131 настоящего Постановления). Закон отразил положения Палермского протокола и запретил торговлю людьми и сексуальную эксплуатацию, не рассматривая согласие жертвы как обстоятельство, исключающее вину. Законодательством были предусмотрены суровые санкции. Законодательство также установило обязанность защиты потерпевших, в частности путем назначения попечителя для потерпевших. Хотя омбудсман критиковала уклонение властей от принятия практических мер, она находила сам закон удовлетворительным (см. § 90 настоящего Постановления). Комиссар Совета Европы также признал нормативную базу, созданную Законом 3(1) 2000 года «приемлемой» (см. § 92 настоящего Постановления). Несмотря на довод заявителя о неадекватности кипрского законодательства о торговле людьми, Европейский Суд не считает, что обстоятельства настоящего дела вызывают озабоченность в этом отношении.

291. Однако что касается общей законодательной и административной основы и адекватности кипрской иммиграционной политики, можно указать на ряд недостатков. Комиссар по правам человека Совета Европы отметил в своем докладе 2003 года, что отсутствие иммиграционной политики и законодательные недостатки в этом отношении поощряют торговлю женщинами на Кипре (см. § 91 настоящего Постановления). Он призвал принять профилактические контрольные меры для уменьшения притока молодых женщин, въезжающих на Кипр для работы в качестве артисток кабаре (см. § 94 настоящего Постановления). В своих последующих докладах комиссар повторно выражал озабоченность относительно законодательной базы и, в частности, критиковал систему, в соответствии с которой управляющие кабаре обращались за разрешением на въезд артистки, как делающую артистку зависимой от ее работодателя или агента и повышающую угрозу ее попадания в руки торговцев людьми (см. § 100 настоящего Постановления). В своем докладе 2008 года комиссар критиковал режим артистических виз как осложняющий принятие правоохранительными органами необходимых мер по борьбе с торговлей людьми, отмечая, что артистические разрешения могут рассматриваться как противоречащие мерам, принимаемым против торговли людьми, или по крайней мере делающие их неэффективными (см. также доклад Государственного департамента США в § 105 и 107 настоящего Постановления). Комиссар выразил сожаление по поводу того, что, несмотря на озабоченность, выраженную в предыдущих докладах, и обязательство правительства по их отмене, артистические разрешения на работу по-прежнему существуют (см. § 103 настоящего Постановления). Кроме того, омбудсман в своем докладе 2003 года связывала с режимом артистической визы въезд тысяч молодых иностранок на Кипр, где они эксплуатируются работодателями в жестоких условиях труда и проживания (см. § 89 настоящего Постановления).

292. Кроме того, Европейский Суд подчеркивает, что хотя обязательство работодателей по уведомлению властей о том, что артистка покинула место работы (см. § 117 настоящего Постановления), является законной мерой, позволяющей властям осуществлять контроль соблюдения иммигрантами их иммиграционных обязанностей, ответственность за обеспечение такого соблюдения и принятие мер в случае их несоблюдения сохраняют сами власти. Меры, поощряющие владельцев и управляющих кабаре выслеживать отсутствующих артисток или иным образом принимать личную ответственность за поведение артисток, неприемлемы в более широком контексте проблемы торговли людьми в отношении артисток на Кипре. В этой связи Европейский Суд полагает, что практика, обязывающая владельцев и управляющих кабаре представлять банковскую гарантию для покрытия потенциальных будущих издержек по отношению к принятым ими на работу артисткам (см. § 115 настоящего Постановления), вызывает особую обеспокоенность. То же можно сказать об отдельном обязательстве, подписанном в деле Ранцевой (см. § 15 настоящего Постановления), и необъяснимом выводе AIS относительно того, что М.А. несет ответственность за Ранцеву и, соответственно, должен прибыть и забрать ее из управления полиции (см. § 20 настоящего Постановления).

293. При таких обстоятельствах Европейский Суд заключает, что режим артистических виз на Кипре не обеспечил Ранцевой практическую и эффективную защиту от торговли людьми и эксплуатации. Соответственно, в этом отношении имело место нарушение статьи 4 Конвенции.

ii. Позитивное обязательство по принятию защитных мер

294. При оценке того, возникло ли в настоящем деле позитивное обязательство о принятии мер по защите Ранцевой, Европейский Суд придает значение следующему. Во-первых, из доклада омбудсмана 2003 года следует, что с 1970-х годов на Кипре существовала серьезная проблема молодых иностранок, принуждавшихся к работе в секс-индустрии (см. § 83 настоящего Постановления). В докладе также отмечалось значительное увеличение числа артисток, прибывавших из стран бывшего советского блока после распада СССР (см. § 84 настоящего Постановления). Омбудсман обращала внимание на то, что торговля людьми могла процветать на Кипре вследствие терпимости иммиграционных властей (см. § 89 настоящего Постановления). В своем докладе 2006 года комиссар по правам человека Совета Европы также отмечал, что власти сознавали, что многие женщины, въехавшие на Кипр по артистическим визам, будут заниматься проституцией (см. § 96 настоящего Постановления). Соответственно, нет сомнения в том, что кипрские власти сознавали, что значительное число иностранок, особенно из бывшего СССР, прибывали на Кипр по артистическим визам и по прибытии подвергались сексуальной эксплуатации владельцами и управляющими кабаре.

295. Во-вторых, Европейский Суд подчеркивает, что работодатель Ранцевой доставил ее в Лимасолское полицейское управление. По прибытии в управление полиции М.А. сообщил полиции, что Ранцева является российской гражданкой и работала в качестве артистки кабаре. Кроме того, он разъяснил, что она лишь недавно прибыла на Кипр, оставила место работы без предупреждения и выехала с предоставленного ей места жительства (см. § 19 настоящего Постановления). Он передал ее паспорт и другие документы (см. § 21 настоящего Постановления).

296. Европейский Суд напоминает об обязательстве, принятом кипрскими властями в контексте Палермского протокола и впоследствии Конвенции о противодействии, по обеспечению адекватной подготовки должностных лиц в соответствующих сферах, позволяющей им выявлять потенциальных жертв торговли людьми (см. § 155 и 167 настоящего Постановления). В частности, согласно статье 10 Палермского протокола государства обязуются обеспечить или улучшить подготовку должностных лиц правоохранительных, иммиграционных и других соответствующих органов для предупреждения торговли людьми. По мнению Европейского Суда, имелось достаточно данных, доступных полицейским органам на общем фоне торговли людьми на Кипре, которые позволяли им сознавать обстоятельства, порождающие обоснованное подозрение в том, что Ранцева подверглась реальной и непосредственной угрозе стать жертвой торговли людьми или эксплуатации. Соответственно, возникло позитивное обязательство по безотлагательному расследованию и принятию необходимых оперативных мер по защите Ранцевой.

297. Однако в настоящем деле представляется, что полицейские даже не допросили Ранцеву по прибытии в управление полиции. Ее показания не были получены. Полиция не предприняла дополнительной проверки сопутствующих фактов. Она ограничилась проверкой того, внесено ли имя Ранцевой в список лиц, разыскиваемых полицией, и при получении отрицательного ответа обратилась к ее работодателю и предложила ему вернуться и забрать ее. Когда он отказался и продолжал настаивать на ее заключении под стражу, полицейский, занимавшийся этим делом, предоставил М.А. возможность связаться с начальником (см. § 20 настоящего Постановления). Подробности беседы М.А. с начальником неизвестны, но вследствие этой беседы М.А. согласился приехать и забрать Ранцеву и впоследствии так и поступил.

298. В настоящем деле полицейские органы допустили многочисленные упущения. Во-первых, они не предприняли немедленной дополнительной проверки по вопросу о том, подверглась ли Ранцева торговле людьми. Во-вторых, они не освободили ее, но решили передать ее под попечительство М.А. В-третьих, не было сделано попытки исполнения требований Закона 3(1) 2000 года и принятия мер в соответствии со статьей 7 этого Закона (см. § 130 настоящего Постановления) по ее защите. Европейский Суд, соответственно, заключает, что эти недостатки при обстоятельствах, которые порождали обоснованное подозрение в том, что Ранцева могла подвергаться торговле людьми или эксплуатации, имели следствием непринятие кипрскими властями мер по защите Ранцевой. Соответственно, имело место нарушение статьи 4 Конвенции также и в этом отношении.

…

b. Россия

i. Позитивное обязательство по созданию надлежащей законодательной и административной базы

301. Европейский Суд напоминает, что ответственность России в настоящем деле ограничена действиями, относящимися к ее юрисдикции (см. § 207 — 208 настоящего Постановления). Хотя в период, относящийся к обстоятельствам дела, уголовный закон особо не предусматривал преступления — торговля людьми, Российское государство-ответчик утверждало, что действия, обжалуемые заявителем, подпадали под определения других преступлений.

302. Европейский Суд отмечает, что заявитель не указал на конкретные недостатки положений российского уголовного законодательства. Кроме того, что касается расширения административной и нормативной базы, Европейский Суд принимает к сведению меры российских властей по преданию гласности угроз торговли людьми за счет информационной кампании, проводившейся в средствах массовой информации (см. § 262 настоящего Постановления).

303. На основе представленных доказательств Европейский Суд не находит, что законодательная и административная база, существовавшая в России в период, относящийся к обстоятельствам дела, не обеспечивала Ранцевой практическую и эффективную защиту при обстоятельствах настоящего дела.

…

iii. Процессуальное обязательство по расследованию потенциальной торговли людьми

307. Европейский Суд напоминает, что в делах, затрагивающих трансграничную торговлю людьми, преступления, связанные с торговлей людьми, могут совершаться в странах происхождения и в странах назначения (см. § 289 настоящего Постановления). Что касается Кипра, как подчеркивала омбудсман в своем докладе (см. § 86 настоящего Постановления), вербовкой жертв обычно занимаются артистические агенты на Кипре, сотрудничающие с агентами в других странах. Уклонение от расследования аспекта вербовки предполагаемой торговли людьми составляло бы важную часть обеспечения безнаказанности системы торговли людьми. В этом отношении Европейский Суд обращает внимание на определение торговли людьми, принятое в Палермском протоколе и Конвенции о противодействии, прямо включающее вербовку жертвы (см. § 150 и 164 настоящего Постановления). Необходимость полного и эффективного расследования, охватывающего все аспекты утверждений о торговле людьми, от вербовки до эксплуатации, неоспорима. Российские власти, соответственно, имели обязанность расследования возможной деятельности в России отдельных агентов или сетей, участвовавших в доставке Ранцевой на Кипр.

308. Однако Европейский Суд отмечает, что российские власти не предприняли расследования того, как и где была завербована Ранцева. В частности, власти не приняли мер для установления лиц, причастных к вербовке Ранцевой, или примененных методов вербовки. Поскольку вербовка имела место на российской территории, российские власти имели лучшие возможности для проведения эффективного расследования вербовки Ранцевой. Уклонение от него в настоящем деле тем более серьезно с учетом последующей гибели Ранцевой и оставшихся неясными обстоятельств ее выезда из России.

309. Соответственно, имело место нарушение российскими властями их процессуального обязательства по расследованию предполагаемой торговли людьми с точки зрения статьи 4 Конвенции» (Источник перевода: Бюллетень Европейского Суда по правам человека, 2010. N 5).

С уважением,

Олег Анищик