Уважаемый В.!

Мы изучили Ваши документы.

В Вашем случае в принципе можно ставить вопросы о том, были ли допущены какие-либо нарушения права на жилище, права собственности и права на справедливое судебное разбирательство, которые предусмотрены статьей 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, статьей 1 Протокола N 1 к ней и статьей 6 Конвенции соответственно. Другими словами, о других правах, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней, говорить, кажется, не приходится.

Что касается права на жилище, то Европейский Суд по правам человека полагает, что оно представляет собой часть права на личную жизнь. Другими словами, «жилище», право на уважение которого гарантировано статьей 8 Конвенции, представляет собой не только и не столько «собственность» (таковая охраняется статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции), но является тем местом, где человек фактически ведет личную жизнь. Применительно к квартире n дома N Н-го завода практически невозможно ставить вопрос о том, что она является в этом смысле «жилищем», так как Ваш сын никогда в эту квартиру, если мы все правильно поняли, не переезжал, не жил в ней, она не стала его «жилищем». В отношении любых других квартир, которые упоминаются в Вашем деле, мы в принципе не ставим вопрос о том, являются ли они «жилищем» или «собственностью», так как Вами пропущены шестимесячные сроки на обращение с жалобами в Европейский Суд по правам человека в отношении всех тех (возможных) нарушений, которые были допущены судами в ходе многочисленных разбирательств, в результате которых было признано, что все обмены были законными и единственной квартирой, о которой может идти спор в Европейском Суде по правам человека, осталась квартира n дома N, так как (формально) именно право на проживание в ней на условиях договора найма было, по сути, признано судами в ходе тех разбирательств, на которые Вы уже не можете жаловаться в Страсбургский Суд (если говорить более точно, то суды не столько признали за Вашим сыном право на проживание в квартире n дома N, сколько не признавали обратного (последнее разбирательство — не в счет, о нем будет сказано отдельно)).

А вот о «праве собственности», гарантированном статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции, напротив, можно вести речь. Несмотря на то, что в соответствии с российским законодательством квартира n дома N не находится в собственности Вашего сына, с точки зрения практики Европейского Суда по правам человека Ваш сын обладает так называемым «имущественным правом» на проживание в этой квартире, которое охватывается понятием «собственность» в смысле статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Страсбургским Судом был принят целый ряд решений в отношении России, которыми «собственностью» признавалось право на проживание в жилище на основании договора социального найма.

Однако это само по себе не означает, что данное право (право собственности) было нарушено. Это лишь свидетельствует о применимости статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции к Вашему делу. Для того, чтобы говорить о нарушении права собственности, сначала необходимо определить, когда, каким образом и какой именно государственный орган осуществил так называемое «вмешательство» в это право, в результате которого оно пострадало. Только после определения того, в чем состоит «вмешательство», можно ставить вопрос о том, соответствовало ли оно национальному (российскому) законодательству, преследовало бы оно допустимую цель (общественные (общие) интересы) и было ли оно пропорциональным. Соответственно, о нарушении статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции можно говорить в том случае, если «вмешательство» не было основано на законе и (или) не преследовало названной цели и (или) не было пропорциональным. Но сначала, повторимся, необходимо определить, в чем оно в принципе состояло. Более того, для того, чтобы обратиться с жалобой на нарушение органами государства права собственности в Европейский Суд по правам человека, необходимо сначала здесь, на национальном, российском уровне потребовать устранения нарушения (последствий неправомерного вмешательства). Сразу следует сказать, что вмешательство государственных органов в право на уважение собственности является не единственным вариантом нарушения статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Вторым вариантом является неисполнение так называемых «позитивных обязательств» по защите собственности от посягательств со стороны других частных лиц. Таким образом, при вмешательстве речь идет о том, что органы государства непосредственно осуществляют некие действия (бездействие) в результате которых страдает право собственности, а в случае неисполнения позитивных обязательств они не предоставляют адекватную защиту от посягательств по стороны частных лиц, не являющихся государственными органами. И вот здесь начинаются проблемы.

Из материалов дела неясно, когда именно и кем именно было осуществлено вмешательство. Другими словами, неясно, существовала ли когда-либо в принципе квартира n дома N либо же это помещение изначально отсутствовало (было нежилым). Если это так, то возникает вопрос, кто виноват в том, что Ваш сын получил обменный ордер на несуществующую квартиру — только ли М., занимавшаяся обменной схемой, либо же органы государства, предоставившие обменный ордер на несуществующую квартиру, или же и она, и государственные органы. Второй вариант заключается в том, что квартира n дома N когда-то (по меньшей мере в 1994 году) все же существовала, но затем «исчезла» в результате тех или иные «перепланировок» (фактических или же только на бумаге). Определенно, что к этому могли быть причастны только те или иные органы власти, без которых ничего подобного произойти не может.

Однако главное даже не то, что неясно, когда именно квартира «исчезла» (и существовала ли она). Главное, что из предоставленных Вами документов не усматривается, чтобы Вы когда-либо пытались вернуть свою «собственность» в виде права на проживание в квартире, предъявив соответствующие требования государству (или кому бы то ни было). Другими словами, в последний раз Вы поставили перед судом вопрос о заселении в квартиру, а в результате выяснилось, что таковая не существует. Поэтому обвинять суд в том, что он отказался заселять Вашего сына в несуществующую квартиру, не представляется возможным, так как заселить в то, что не существует, нельзя, а ничего кроме вселения Вы не требовали. Для того, чтобы иметь возможность обратиться в Европейский Суд по правам человека, Вам необходимо тем или иным путем потребовать исполнения договора найма (ведь никто же, кажется, не спорит, что он заключен, что подтверждается ордером), который предполагает предоставления жилого помещения. Более того, так как в данном случае речь идет не о праве на конкретное «жилище», а о праве собственности (в виде права пользования, проживания) на «объект», отличающийся родовыми признаками, Вам необходимо требовать не вот эту квартиру n дома N, в отношении который уже признано, что она не существует, а иную квартиру, предоставление которой являлось бы исполнением договора социального найма. Без этого, как мы полагаем, обращение в Европейский Суд по правам человека имеет мало шансов на успех.

Наконец, говорить о нарушении права на справедливое судебное разбирательство также не приходится. В связи с пропуском сроков на обращения в Европейский Суд по правам человека единственное разбирательство, на которое Вы можете подать жалобу, — это последнее разбирательство, завершившееся констатацией невозможности вселения Вашего сына в квартиру, которая отсутствует. Даже если Вы сможете обосновать, что это разбирательство не было справедливым (что не так очевидно), это не даст Вам ровным  счетом ничего в плане самого права на квартиру. Другими словами, констатация Европейским Судом по правам человека того факта, что разбирательство не было справедливым, не будет означать, что Вашему сыну должны предоставить квартиру, а мы полагаем, что Вам нужно все-таки именно это.

Таким образом, Вам необходимо так или иначе явно потребовать от соответствующих органов предоставления Вашему сыну другой квартиры во исполнение договора социального найма, в случае отказа в удовлетворении требований обратиться в суд, а если и он не поможет, то тогда уже готовить жалобу в Европейский Суд по правам человека. При этом достаточно важным является определение того, к каким именно органам государства (муниципальные органы также считаются Европейским Судом «государственными») следует обращаться.

С уважением,

Олег Анищик